Вук Задунайский - Балканский венец
– Что, светлый князь, все еще не веришь мне?
– Разве таким, как ты, можно верить?
Но чу! Что на поле Косовом деется? Куда Вук Бранкович подевался? Ищут Вука на поле боя, ищут войско его – ан нету их. Предал-таки Вук своего господаря. Нет ему теперь прощения. Увел он войско свое, и босанцы с албанцами следом разбежались. Ухмыляется змей Баязид:
– Предал тебя брат твой. Да и как ему было не предать? Обозвал ты его в сердце предателем, а он всего-то хотел править Сербией да монету свою чеканил – разве ты того ж не хочешь?
– Но убийц он ко мне посылал!
– О светлый князь! Ты слишком доверчив и прям. Откуда известно тебе, что он послал их?
– Об этом сказано было в том письме.
– Ха! Сам я писал его. Сам печать ставил. И сам подвел тебя к нему – иначе как бы ты получил его? И убийц к тебе я подсылал. Но не для того, чтоб убить – рассмотрел я на тебе знаки моей судьбы. А побратим твой… Ждал ты зла от него – и дождался. Ушел он с поля в испуге, что все свои промахи на него вы возложите.
Ничего не ответил Милош, заныло сердце его. Не сумел перебороть он судьбу – только хуже еще сделал. Не помог он братьям своим. Просил он Божко Юговича царя охранять – тот и охранял, вперед не пускал. Да только запали ему в душу слова Милоша о том, что отец и братья погибнут, бросился он на подмогу к ним да первым из Юговичей голову-то и сложил. Некому стало за царем смотреть – а тот в бой так и рвется. Вынул царь меч свой из ножен и стал турок разить, да только конь его плохо был подкован – выпала подкова, захромала животина. Спешили турки царя да в плен увели – и здесь судьба постаралась, проклятая. Дрогнули витязи сербские, побежали болгары да черногорцы. Пала в Видов день гордость сербов. Волки воют, вороны стаями слетаются – знатная для них тризна нынче. Воды Ситницы стали красными от крови. Страшное ты, поле Косово.
За полночь достали янычары князя Милоша из ямы, как и положено, притащили опять в шатер султанов. Баязид там уж на троне сидит, принимает он Милоша по-царски, приглашает с собой отужинать, яствами кормит восточными да приговаривает:
– Негоже тебе, светлый князь, одному за народ свой страдать. Каждый день твой будет битвою страшной. Начинать ты будешь его на поле Косовом, заканчивать – смертию лютою. Каждый день ты будешь по локоть в крови рубить врагов. Каждый день убивать ты будешь султана. Каждый день тебя брат предаст. И каждый день будешь ты повержен вместе с народом своим. Не передумал еще судьбу испытывать?
– Нет, не передумал. Пусть даже каждый мой день станет Видовым – а и тогда не отступлюсь. Неведомы мне боль и страх. Есть вера у меня, что однажды правда одолеет судьбу.
– А ежели случится это через сотню зим? Через две сотни? Через пять?
– Негоже князьям сербским отступаться от намеченного.
Ухмыльнулся Баязид. Но не знает он, что нож со стола уже у Милоша в руке. Не успел султанов сын и глазом моргнуть, как вскочил князь да приставил нож острый к горлу его. Что скажешь теперь, песий сын?
– Не зарежешь меня ты, светлый князь.
– Отчего ж?
– Не судьба. Я бы и рад – да не судьба. Умереть мне смертию долгой и мучительной, не от твоей руки. Да и зачем тебе меня убивать? Ты же хочешь еще раз испытать судьбу – вижу, что хочешь.
Бросил князь Милош нож:
– Давай сюда свое «молоко львицы». Негоже мне тут с тобой лясы точить, когда братья мои там погибают.
Выпил князь зелье Баязидово и снова впал в забытье черное.
* * *
Что за добрый молодец удалый:
вострой саблей он махнет разочек,
вострой саблей и рукой-десницей —
сразу двадцать голов отсекает?» —
«Его кличут Банович Страхиня!»
«Что за добрый молодец удалый:
на гнедом он на коне великом
и с крестовым знаменем в деснице,
турок в толпы тот юнак сгоняет,
гонит в реку, в Ситницу, как стадо?» —
«Это Бошко Югович удалый».
В третий раз князь Милош на совете у царя Лазаря. Юг Богдан там да сыновья его – живые все. Стефан Лучич да Баня Страхинич, царь Лазарь да брат названый, Вук Бранкович. Пока князь на лица их светлые любуется, молвит слово Божко Югович:
– Войско наше втрое меньше турецкого. Посему давайте, братия, нападем на него ночью, не дадим туркам опомниться.
Одобрительно встретили слова его. Но тут опять поднимается Вук Бранкович и молвит другое слово:
– Не годится нам, господарь, нападать ночью, как будто мы воры какие или цыгане. Достанет у нас воинов, чтоб одолеть турок днем. Да и как во тьме сражаться? Кони наши с пути собьются, ряды попутаются.
И эти слова встретил гул одобрительный. Но преклоняет тут князь Милош колени пред советом и молвит:
– Ради Христа, выслушайте, братья, что я скажу. Не выстоять нам супротив турецкого войска, если не нападем мы ночью. Пресвятая Богородица мне давеча привиделась и сказала так. Давайте же начнем биться во тьме – если победим, никто нас не осудит, ибо лишь Божьему суду подвластны победители.
Задумался царь, говорит наконец:
– Благие слова Богородицы. Драться будем ночью, как при свете дня. Не посрамим своей чести, одолеем нехристей.
Достает тут князь письмо из-за пазухи – а письмо Баязидом то писано от имени брата его Якуба – да кидает его в жаровню, в самый огонь, дабы не смущало оно сердца княжеского. Обнимает Милош побратима своего Вука Бранковича, говорит ему:
– Был не прав я, думал про тебя плохое, но нынче каюсь. Неповинен ты. Простишь ли меня за неверие, брат?
– За неверие прощу тебя, брат, – отвечает Вук Бранкович, – но не за предательство.
– В своем ли ты, брат, уме? Говорить мне такое! Мне, Милошу Обиличу, князю Београдскому!
В третий раз бросается брат на брата, в третий раз разнимают их Божко со Страхинею. Говорит царь Бранковичу:
– Сможешь ли подтвердить слова свои?
Отвечает Вук Бранкович:
– Господарь мой, встречался Милош с младшим сыном султановым Баязидом в Будве. Видели их в корчме приморской. Сидели они, как побратимы, чаши заздравные пригубляли. Зачем им встречаться, как не для сговора черного? Подтвердить слова мои корчмарь может – позвать его?
Стоит князь Милош и не знает, что сказать. Правда ложью обернулась, а ложь – правдою. Колдовство вокруг да обман – как разобраться в них тому, кто привык идти прямою дорогою?
– Правду ли Вук говорит? – молвит Лазарь.
– И да, и нет, – Милош ответствует. – Сидел я в корчме с Баязидом, но не знал тогда, кто он, и черных дел не замышлял отнюдь. Не предатель я.
Туча черная на чело царя надвинулась, прогнал он Милоша с глаз своих. И в третий раз поклялся князь Београдский убить султана. Не смирился он, хочет и дальше судьбу испытать. Идет он в шатер к Юговичам и спрашивает Юга Богдана и девятерых его сыновей:
