Николай Романецкий - Файлы №315-316. Погребенные заживо
А так – либо убить большинство, чтобы выжило меньшинство, либо убить всех. И не его вина в том, что он был решительным человеком и оказался среди этого самого меньшинства.
Наконец старик повернул голову:
– Я не знаю, что нам помогло. Может, кто-то из нас был удачлив, а может, сам Господь Бог встал на нашу сторону, но мы сумели добраться до Пирл-Харбора.
Только теперь Скалли позволила себе вопрос:
– А что случилось с капитаном Стэнфордтом и остальными членами экипажа?
Йохансон пожевал губами.
– Когда дверь открыли, те, кто еще не умер, были при смерти. На борту находилось сто сорок четыре человека. По ту сторону оказалось сто два. В живых к Пирл-Харбору осталось только семеро, – он отвернулся. – Не знаю, что их убило, но мне судьба позволила остаться в живых, воспитать детей и понянчить внуков. В чем причина катастрофы – никому из нас так и не объяснили.
На этот раз было рассказано все, что он знал, – Скалли чувствовала это. И в том, что его рассказ, по большому счету, ничего не объяснял, вины старого моряка не было. Просто кукловоды всей этой пьесы и его держали на коротком поводке…
Поэтому Скалли поблагодарила старика от души. И покинула его дом с чувством выполненного долга. Ей было много проще, чем сорок лет назад ему.
Солдатик на КПП попрощался с нею, как со старой знакомой.
Гонконг
В самолете Молдер прекрасно выспался.
И мог бы ходить хвостом за мисс лошадью сколько угодно.
Это "сколько угодно" продолжалось до тех пор, пока Молдер не понял, что объект тянет время. Видимо, у нее была назначена встреча, а время контакта еще не наступило. Некоторое время они бродили по улицам, заполненным пестрой и говорливой азиатской толпой. А когда дама устроилась за столиком во встретившемся по дороге кафе и ей принесли суши, Молдеру пришла в голову любопытная мысль. Она была любопытной настолько, что он решил ковать железо, пока горячо.
И подошел к столику, за которым мисс лошадь утоляла голод.
– Мисс Каленчук, место рядом с вами не занято?
Она резко подняла голову, в глазах мелькнул неприкрытый испуг, и Молдер тут же уверился в своей правоте.
– Джеральдин Каленчук, не так ли?
– Джерри, – сказала она коротко.
– Я заметил, Джерри, что вы летели первым классом. Торговля государственными секретами – доходное дело, не так ли?
Джерри промокнула губы:
– Это рынок, на котором правят звери, дорогой мой фэбээровец. И я всего лишь посредник.
Молдер укоризненно покачал головой:
– Давайте-ка сразу договоримся не врать… За сколько вы продали координаты "мустанга пи-пятьдесят один" французам?
– Не ваше дело. Это коммерческая тайна.
– Ну, это уже не тайна… – Молдер достал из кармана счет, найденный в доме Готье, и помахал им в воздухе. – Впрочем, меня гораздо больше интересует тот, кто продал эти координаты вам.
– Я всего лишь посредница. Единственное, в чем меня можно уличить, так это в том, что я изменила пол. А разглашать свои источники – очень плохо для бизнеса.
Предпоследняя ее фраза сразила Молдера. Дьявол, мог бы и сам догадаться!..
Такой мужеподобной девицы он еще в жизни не видел.
Однако, если мисс лошадь хотела выбить его этим сообщением из колеи, то номер не прошел.
– Зачем вы поехали в Гонконг?
– Встретиться с покупателем.
– И что он собрался у вас купить?
Каленчук усмехнулась: – Прошу прощения, вы опять перепутали пол, мистер Молдер.
Она запнулась, поняв, что слегка проговорилась.
– Что, покупатель – женщина?
Трансвеститка отодвинула тарелку с недоеденным суши.
– Вообще-то это не ваше дело. Не ваше собачье дело!
– Вообще-то это мое собачье дело. Поскольку то, что вы продаете, уже и так убило пару десятков моряков, лежащих в калифорнийском военно-морском госпитале. И я намерен арестовать вас.
– Чем? – Каленчук фыркнула. – Палочками для еды? Мы с вами в Гонконге, мистер Молдер. Здесь не разрешают носить оружие. Ваш пистолет отобрали в аэропорту. А.что касается кулаков, так я выше вас ростом и потяжелее. И к тому же с некоторых пор совершенно не боюсь ударов в пах.
– Угу, – согласно кивнул Молдер. И быстро вытащил из карманов наручники.
Не успела мисс лошадь и глазом моргнуть, а один браслетик уже защелкнулся на ее правом запястье. Второго металлического брата Молдер надел себе на левую руку.
– Эй! – воскликнула трансвеститка. – Так нельзя!
– Можно, – не согласился Молдер. – Я только что вам это продемонстрировал. – Он встал из-за стола. – Будем привлекать к себе внимание местной полиции? Или пойдем договариваться?
Привлекать внимание мисс лошадь явно не хотела, потому что безропотно поднялась со стула. Однако язык ее еще оказывал некое подобие сопротивления:
– Вы нарушаете мои гражданские права!
Молдер усмехнулся:
– Какие права могут быть у гражданина страны, которую он предал?! Ведите меня туда, где вы собираетесь встретиться с покупательницей.
Получасом позже
Пока они добирались до места, стемнело.
Оказывается, с покупательницей мисс лошадь собиралась встречаться в местном отделении своей фирмы. Во всяком случае, на двери, к которой они пришли по темному коридору, висела вывеска "Спасательные операции Дж. Каленчук".
– Открывайте.
– У меня нет ключа. Он остался в аэропорту, в камере хранения.
– Ничего страшного, – сказал Молдер. И высадил двери ногой. – Прошу прощения, – он уступил даме дорогу, но правила приличия велят мужчинам пропускать женщин вперед.
Мисс лошадь сплюнула себе под ноги и шагнула в помещение.
Внутри тоже царил полумрак. Похоже, в этом доме вообще не любили света.
– Где здесь выключатель? – спросил Молдер, заходя следом.
– А выключатель у меня! – послышался чей-то голос, мужской и очень знакомый.
Молдер обернулся.
Уличного света, проникающего через закрытые жалюзи, вполне хватало, чтобы рассмотреть, что перед ним стоит с пистолетом наизготовку тот, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть.
– Крайчек?
Ситуация была аховая. Оружия нет. А для демонстрации приемов восточной борьбы груз на левой руке тяжеловат и малоподвижен.
– Вроде бы пистолеты здесь вне закона? – проговорил Молдер, судорожно соображая, как незаметно достать ключ от наручников.
– Знаешь поговорку, – возразил Крайчек, – когда пистолеты поставлены вне закона, только у преступников они и найдутся.
Ненависть вспыхнула в душе Молдера.
– В таком случае застрели себя! Как моего отца – в голову.
