Ричард Матесон - Отзвуки эха
— Ты ведь заранее знал, что надо делать, правда?
Я поспешно кивнул. В тот момент я был готов согласиться с чем угодно, только бы избавиться от нее.
— Я так и знала, — удовлетворенно заявила она и наконец направилась к выходу. Однако в дверях снова остановилась. — Спасибо за стаканы, — проговорила она таким тоном, словно благодарила за услуги совсем иного рода.
Я прикрыл дверь и облегченно вздохнул.
— Немедленно вернись во двор! — завопила Элси.
От неожиданности я подпрыгнул так резко, что со всего размаху ударился коленкой о дверь. Наклонившись, чтобы потереть ушибленное место, я услышал где-то неподалеку хныканье Кэнди.
Убедившись, что Элси удалилась, я в изнеможении опустился на стул и закрыл глаза. Было такое чувство, будто мне удалось выбраться из глубокого и темного колодца. Я старался убедить себя, что всему виной мое не в меру разыгравшееся воображение, но никак не мог это сделать. Приходилось признать, что в состязании с эмоциями мой разум снова проиграл. Я чувствовал себя слабым и абсолютно измученным. На первый взгляд для этого не было никакого повода. Элси была вполне обычной, не очень привлекательной женщиной. Раньше она никогда меня так не раздражала. Более того, ее бесконечные ужимки и кривлянья меня даже слегка развлекали.
Но сейчас о веселье не было и речи. Я ее боялся. Не знаю, как я до этого додумался, но объяснение могло быть только одно: я видел, что скрывалось за ее словами и поступками. Непостижимым образом я проник в обиталище ее мыслей. Это было ужасное место.
Глава 5
Вечером, после того как Фил благополучно отбыл к себе в Беркли, я рассказал обо всем Энн. Ричард уже спал, а мы только готовились лечь в постель. Я уже облачился в свою любимую пижаму, Энн переодевалась за дверцей шкафа.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — заметила она, внимательно меня выслушав.
— Тебя сложно в этом винить, — уныло скривился я, — я и сам ничего не понимаю.
— Но что это было? — нерешительно начала она. — Ты сказал, что почувствовал к ней острую неприязнь, но... — Она замялась и вопросительно уставилась на меня.
— Именно так! — воскликнул я. — Мне кажется, я знал, что происходит у нее в голове. Я не хочу сказать, что прочел ее мысли, нет, там не было слов или предложений. Но то, что было за словами. Она это чувствовала.
— Боже мой, — Энн укоризненно покачала головой, — по-твоему получается, что она просто чудовище.
— Быть может, мы все глубоко внутри чудовища, — философски заметил я.
Я увидел, как Энн вздрогнула, но, видимо, быстро взяла себя в руки и, подойдя, села рядом. Несколько минут никто из нас не решался нарушить тишину.
— Хорошо, — наконец заговорила она, — давай забудем об Элси. Ты считаешь, что это продолжение прошлой ночи?
— Не знаю, честно говоря.
Энн задумчиво закусила нижнюю губу.
— Что же могло случиться?
— Понятия не имею! — возбужденно заговорил я. — Ты все видела. Возможно, я вел себя под гипнозом как-то необычно?
Ее взгляд стал обеспокоенным.
— Я не заметила ничего особенного. Мне уже приходилось раньше видеть людей в состоянии гипнотического транса. Я видела, как Фил гипнотизировал других людей. Все было как обычно.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Надо бы рассказать Филу, — добавила Энн, — возможно, он сумеет помочь.
— Как? — отмахнулся я. — Он считает, что сеанс гипноза прошел нормально и все закончилось. Просто я несколько перевозбудился.
— Знаю, но... — Энн выглядела настолько расстроенной, что я попытался взять себя в руки, чтобы не огорчать ее еще больше.
— Он же сказал — телепатия.
— Ты считаешь, это возможно? — Энн смотрела на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.
— Не знаю, наверное, все возможно. В конце концов, это явление имеет такое же право на существование, как любое другое.
— Телепатия... — протянула она. — Мы очень редко слышим это слово, иногда оно попадается в книгах и газетах. Но мы его почти никогда не произносим применительно к конкретному человеку.
— Может быть, я тороплюсь с выводами, — заметил я. — И это просто старый добрый нервный срыв.
— Ладно, — Энн накрыла своей рукой мою и грустно улыбнулась, — если это... если что-то непонятное будет продолжаться, мы пойдем к Алану Портеру... или еще куда-нибудь.
— Точно, — оптимистично добавил я, — прямым ходом в психушку.
— Милый, прошу тебя, не надо так говорить.
— Извини. — Я нежно обнял жену.
— У меня тут живет один мальчик, — шепнула она, — которому нужен отец. Причем настоящий отец, а не буйный тип в обитой войлоком палате.
— Передай этому мальчику, — ласково ответил я, коснувшись губами ее теплого розового ушка, — что я принимаю его условия.
* * *Я снова увидел ее. Все было так же, как в первый раз: странное черное платье, нитка жемчуга, волосы в беспорядке, бледное лицо, темные круги под глазами. Она стояла у того же окна и смотрела на меня. В этот раз я не был парализован ужасом и сумел рассмотреть ее получше. Ее лицо выражало мольбу. Словно она меня о чем-то просила.
— Кто вы? — снова спросил я.
И проснулся.
Трудно описать словами чувство огромного, безграничного, ни с чем не сравнимого облегчения, которое я испытал в тот момент. Я был так счастлив, что хотелось петь. Фил оказался прав. Это не привидение. И даже не телепатический образ. А просто дурной сон. Только радовался я недолго.
Потому что через несколько минут снова ощутил покалывание в висках и нарастающее напряжение в груди и животе. Именно в таком состоянии я встал с постели прошлой ночью. И снова откуда-то знал совершенно точно, что если встану и пойду в гостиную, то увижу ее на том же месте, у окна. Она уже там. И ждет меня.
Только я не встал, а быстро перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, тщетно пытаясь взять себя в руки и не паниковать. Я не пойду туда. Ни за что не пойду.
Я прислушался и похолодел. В гостиной кто-то был. Я ясно расслышал тихий шуршащий звук — шелест юбки идущей женщины. И еще до меня донесся детский плач. Ричард!
Леденящий душу ужас буквально выбросил меня из постели. Даже не помню, как я оказался в его комнате. Ричард стоял в кроватке и горько плакал. Я схватил его на руки и судорожно прижал к груди.
— Тише, мой милый, тише, все в порядке, папа здесь, не плачь, все будет в порядке! — Я чувствовал, как дрожит его хрупкое тельце, и все сильнее прижимал сына к себе, нежно поглаживая его спинку трясущимися пальцами. — Все в порядке, родной, папа здесь, с тобой, спи, не бойся, все будет хорошо. — Я чувствовал его страх, ощущал совершенно отчетливо, будто ручеек ледяной воды переливался из его мозга в мой. — Все хорошо, — как заведенный твердил я, — спи. Папа здесь, с тобой, спи. Ты видел сон. Плохой сон. Но это всего лишь сон!
