Айра Левин - Ребенок Розмари (пер. В. Терещенко)
– Помнишь, что говорил Хатч? – спросила Розмари. – Что здесь больше самоубийств, чем в других домах.
– Ну, Ро, – возразил Ги, – все это чепуха. Ты имеешь в виду его болтовню об «опасной зоне»?
– Но Хатч верит в это!..
– Все равно чепуха.
– Представляю, что он скажет, когда узнает об этом.
– А ты ему не говори. В газетах он все равно ничего не прочтет. – Только утром началась забастовка нью-йоркских газетчиков, и ходили слухи, что она продлится около месяца.
Они разделись, приняли душ, возобновили незаконченную игру в скрэббл[2], снова ее не закончили, занялись любовью, а потом отыскали в холодильнике немного молока и блюдо с холодными спагетти. Перед тем, как окончательно выключить свет в половине третьего, Ги проверил автоответчик и обнаружил, что ему предложили участвовать в рекламе на радио для винной фирмы Креста Бланка.
Скоро он заснул, а Розмари продолжала ворочаться. Она все еще видела лицо Терри: окровавленную маску и один глаз, смотрящий в небо. Через некоторое время, однако, она незаметно для себя перенеслась в церковь Мадонны в своем родном городе. Сестра Агнес яростно махала кулаком и требовала, чтобы ее исключили из председателей школьного совета. «Иногда я вообще удивляюсь, как ты можешь руководить хоть чем-нибудь!» – кричала она. Стук за стеной разбудил Розмари, и она услышала голос миссис Кастивет: «И пожалуйста, не говори мне, что сказала Лаура-Луиза, потому что мне это неинтересно», Розмари повернулась и ткнулась в подушку.
…Сестра Агнес негодовала. Ее поросячьи глазки были прищурены до крошечных щелочек, а ноздри раздувались, как бывало всегда в такие минуты. Из-за Розмари пришлось заложить кирпичом все окна, и теперь церковь Мадонны сняли с конкурса, проводимого газетой «Уорлд Герольд». «Если бы послушали меня, этого не пришлось бы делать! – кричала сестра Агнес со среднезападным акцентом. – Мы уже были бы на полпути, а теперь придется начинать все сначала!» Дядюшка Майк пытался успокоить ее. Он был директором церкви, которая маленьким коридором соединялась с его магазином в южной части Омахи. «Я же говорила, что ей ничего не надо рассказывать! – продолжала орать сестра Агнес, ее поросячьи глазки так и сверкали. – Я же знала, что она ничего не поймет. Впереди было достаточно времени, чтобы посвятить ее» (Розмари рассказала все сестре Веронике про окна, и та вывела их из участия в конкурсе. В противном случае никто бы ничего не заметил, и они бы победили. С ее стороны было честно все рассказать. Но сестра Агнес, видимо, не считала, что католики не могут побеждать обманом). «Кто угодно! – вещала сестра Агнес. – Она должна быть молодой, здоровой и не девственницей. И совсем не обязательно, чтобы она была наркоманкой из уличной помойки. Разве я не говорила это с самого начала? Кто угодно. Просто молодая, здоровая и не девственница».
Это была уже полная бессмыслица, даже для дядюшки Майка, поэтому Розмари повернулась на другой бок… и вот уже настало воскресенье, и она с Брайаном, Эдди и Джин оказалась в кондитерском магазине. Вечером они собирались посмотреть «Источник»… Только это было не кино. Все происходило на самом деле.
Глава 5
В понедельник утром, когда Розмари заканчивала разбирать покупки, в дверь позвонили. В глазок она увидела миссис Кастивет в бигудях, покрытых бело-синей косынкой, которая смотрела прямо и уверенно, будто приготовилась фотографироваться на паспорт.
Розмари открыла дверь.
– Здравствуйте. Как у вас дела?
Миссис Кастивет чуть заметно улыбнулась.
– Хорошо. Можно, я зайду на минуточку?
– Да, конечно, пожалуйста. – Розмари отступила и распахнула дверь пошире. До нее донесся слабый горьковатый запах талисмана Терри, наполненного коричневатым губчатым веществом. Миссис Кастивет надела штаны тореадора, что было весьма опрометчиво: они подчеркивали ее огромные бедра и ляжки со свисающими жировыми складками. Штаны были светло-зеленого цвета, поверх них – синяя блузка. Из кармана торчала отвертка. Остановившись у дверей рабочего кабинета и кухни, она надела очки и улыбнулась Розмари. На секунду Розмари вспомнила недавний сон – как сестра Агнес сердилась на нее за то, что пришлось закладывать окна кирпичом» но сразу же отогнала его, улыбнулась и приготовилась выслушать миссис Кастивет.
– Я пришла просто поблагодарить вас, – начала миссис Кастивет, – за те добрые слова, которые вы нам сказали недавно, что Терри была счастлива с нами. Вы даже не знаете, как это было вовремя в тот момент, потому что в глубине души мы подумали, что вдруг это мы что-то не так сделали или сказали, и довели ее… хотя и в записке ясно указано, что она поступила исключительно по своему желанию, но все равно нам было очень приятно слышать эти слова от человека, которому Терри доверилась за несколько дней до кончины.
– Пожалуйста, не благодарите меня, ведь я только передала то, что она мне сказала.
– Другие бы даже не побеспокоились, – продолжала миссис Кастивет. – Они бы попросту отвернулись и ушли, чтобы не терять понапрасну времени. Когда вы состаритесь, вы поймете, как важны такие добрые поступки и как они редки в нашем мире. Поэтому я очень вам благодарна, и Роман тоже. Роман – это мой муж.
Розмари наклонила голову и произнесла:
– Я очень рада, что смогла вам как-то помочь.
– Вчера была кремация, без всяких речей. Именно так она и хотела. А теперь надо об этом забыть и жить дальше. Это, конечно, нелегко, мы ее очень любили – у нас ведь нет своих детей. А у вас есть?
– Нет, пока нет, – ответила Розмари. Миссис Кастивет заглянула в кухню.
– Как мило, сковородки висят как раз на местах. А как, интересно, вы расположили стол?
– Я взяла образец из журнала, – пояснила Розмари.
– У вас тут хорошо потрудились рабочие. – Миссис Кастивет с удовольствием ощупала свежеокрашенный дверной косяк. – Это все за счет владельцев дома? Вы, наверное, были с ними очень щедры, – нам такое не делали.
– Мы всего-то и дали им по пять долларов, – отозвалась Розмари.
– И только-то? – удивилась миссис Кастивет, повернулась и заглянула в рабочий кабинет. – Как мило! Комната для просмотра телевизора.
– Это временно. По крайней мере, я на это рассчитываю. Тут будет детская.
– Вы беременны? – спросила миссис Кастивет, глядя на нее.
– Пока нет, – ответила Розмари, – но я надеюсь на это в скором будущем., как только мы перевезем все окончательно.
– Чудесно! Вы здоровая и молодая, у вас должно быть много детей.
– Мы думаем, их будет трое. Хотите посмотреть квартиру?
– С удовольствием. Я умираю от нетерпения, как хочется увидеть, что вы с ней сделали. Я ведь раньше бывала здесь каждый день – дружила с прежней хозяйкой.
