Невил Шют - Крысолов. На берегу
— То есть как, нас переживут кролики?
— Вот именно. Примерно на год. Их сопротивляемость радиации примерно вдвое выше нашей. На будущий год кролики расплодятся по всей Австралии и станут поедать все, что растет на полях и в огородах.
— Так, по-твоему, кролики нас обставят? Будут жить припеваючи, когда мы все перемрем?
Джон Осборн кивнул.
— И собаки нас переживут. Мыши продержатся еще дольше, но меньше, чем кролики. Насколько мы понимаем, кролики всех перещеголяют, они сдадутся последними. — Он помолчал. — Разумеется, под конец умрут все. К концу будущего года все живое сгинет.
Генерал снова откинулся на спинку кресла.
— Кролики! Мы их и стреляли, и травили, сколько сил и средств извели, а под конец, не угодно ли, они берут над нами верх! — Он повернулся к Питеру. — Нажмите кнопку, звонок у вас под рукой. Я перед обедом выпью коньяку с содовой. Нам всем сейчас не повредит коньяк с содовой.
Мойра Дэвидсон и Дуайт расположились за столиком в уголке ресторана и заказали обед. Потом она спросила:
— Вы чем-то озабочены, Дуайт?
— Не очень. — Он вертел в руках вилку.
— Расскажите.
Дуайт поднял голову.
— Под моим командованием есть еще один корабль Соединенных Штатов — «Меч-рыба», он стоит в Монтевидео. Сейчас там становится жарко. Три дня назад я радировал капитану, спросил, не может ли он отчалить и дойти сюда.
— Что же он ответил?
— Что это невозможно. Слишком крепки связи с берегом, так он выразился. Иначе говоря, с девушками, то же, что и на «Скорпионе». Он говорит — при крайней необходимости попытался бы, но пришлось бы там оставить половину команды. — Дуайт взглянул на нее. — Это бессмысленно. С половиной команды корабль не смог бы двигаться.
— И вы сказали, чтоб он остался там?
Дуайт ответил не сразу:
— Да. Я приказал вывести «Меч-рыбу» из двенадцатимильной зоны и затопить в открытом море, где поглубже. — Взгляд его прикован был к зубцам вилки. — Не знаю, правильно ли я поступил. Мне подумалось, так решили бы наши военно-морские власти — чтоб я не оставлял корабль, битком набитый секретной техникой, болтаться в чужих водах. Пусть даже на нем не будет ни одного человека. — Он мельком вскинул глаза на Мойру. — Итак, численность американских морских сил опять уменьшилась. Было два корабля, остается один.
Долгую минуту оба молчали.
— И вы то же проделаете со «Скорпионом»? — спросила наконец Мойра.
— Думаю, да. Я хотел бы отвести его назад в Штаты, но не получится. Слишком крепки связи с берегом, как сказал мой собрат.
Им подали обед.
— Дуайт, — начала Мойра, когда официант отошел, — у меня есть идея.
— А именно, детка?
— В этом году ловить форель разрешается раньше обычного, с ближайшей субботы. Может быть, вы свезете меня на субботу и воскресенье в горы? — Она слабо улыбнулась. — Ловить рыбу, Дуайт, именно ловить рыбу. Ни для чего другого. На берегу Джемисона так славно.
Он замялся.
— Джон Осборн думает, в этот день будут Большие гонки.
Мойра кивнула.
— Я тоже так думала. Вы предпочитаете посмотреть гонки?
Дуайт покачал головой.
— А вы?
— Нет. Не хочу больше смотреть, как гибнут люди. Через неделю-другую мы еще на это насмотримся.
— Вот и у меня такое чувство. Не хочу я видеть гонки, да вдруг еще пришлось бы увидеть, как разобьется Джон. Предпочел бы половить рыбу. — Дуайт посмотрел девушке прямо в глаза. — Только одно, детка. Я не хочу ехать, если эта поездка будет вам тяжела.
— Тяжела не будет, — возразила Мойра. — В том смысле, как вы думаете, не будет.
Дуайт оглядел переполненный ресторан.
— Уже совсем скоро я вернусь домой, — сказал он. — Давным-давно я там не был, но скоро это все кончится. Вы ведь знаете. Дома у меня жена, я ее люблю, и два года разлуки я был перед нею чист. Теперь, когда остались считанные дни, я не хотел бы все испортить.
— Знаю, — сказала Мойра. — Я всегда это знала. — И, помолчав, прибавила: — Вы мне очень помогли, Дуайт. Бог весть, что бы было, не появись вы. Наверно, когда умираешь с голоду, лучше ломтик хлеба, чем вовсе ни крошки.
Дуайт наморщил лоб.
— Не понял, детка.
— Неважно. Неохота мне затевать дрянную интрижку, если через неделю, от силы через десять дней я умру. У меня тоже есть кое-какие понятия о чести — по крайней мере теперь появились.
Он улыбнулся ей:
— Мы можем испробовать удочку Дуайта-младшего.
— Так и думала, что вам этого захочется. Я могу захватить свою удочку для ловли на муху, но рыболов из меня неважный.
— А искусственные мухи и поводки у вас есть?
— Мы это называем нахлыстом. Не уверена. Поищу, может быть, дома найдется.
— Поедем машиной, правда? Это далеко?
— Думаю, нам понадобится бензина миль на пятьсот. Но вы об этом не беспокойтесь. Наверно, папа позволит мне взять его машину, у него исправен стандартный большой «форд», а в сарае в сене припрятано чуть не сто галлонов бензина.
Дуайт опять улыбнулся.
— Вы все обдумали. А где мы остановимся?
— Пожалуй, в гостинице. Конечно, она скромная, места ведь — глушь, но, по-моему, это лучший выбор. Можно снять летний домик, но там, наверно, два года никто не жил, и нам придется все время хозяйничать. Лучше я позвоню в гостиницу и закажу номер. Две комнаты.
— Ладно, а мне придется ловить старшину Эдгара, выясню, можно ли мне обойтись без него, только воспользоваться служебной машиной. Не уверен, что я имею право сам ее водить.
— Разве теперь это так важно? Просто возьмите машину и езжайте.
Он покачал головой.
— Вот этого я не хочу.
— Да почему бы и нет, Дуайт? То есть это неважно, мы оба можем поехать на «форде». Но раз вам предоставили машину, уж конечно вы можете ею пользоваться. Через две недели все мы умрем. Тогда она вовсе никому не понадобится.
— Знаю… Просто я до самого конца хочу поступать как должно. Если установлен какой-то порядок, я ему подчиняюсь. Так я воспитан, детка, и меняться поздновато. Если офицеру не положено брать служебную машину, чтобы съездить на субботу и воскресенье с девушкой в горы, я этого не сделаю. На борту «Скорпиона» даже в последние пять минут не будет ни капли спиртного. Вот как обстоят дела, а потому давайте я спрошу для вас еще стаканчик, — докончил он с улыбкой.
— Что ж, видно, поедем на «форде». Трудный вы человек, хорошо, что я не моряк и не служу у вас под началом. Нет, спасибо, Дуайт, пить я не стану. Сегодня у меня первый экзамен.
— Первый экзамен?
Мойра кивнула.
— Надо застенографировать под диктовку пятьдесят слов в минуту. Застенографировать, а потом перепечатать на машинке, и позволяется сделать там и тут не больше чем по три ошибки. Это очень трудно.
— Еще бы. Из вас выйдет отличная машинистка-стенографистка.
Мойра слабо улыбнулась.
— Пятьдесят слов в минуту — это далеко не отличная работа. Более или менее прилично — если умеешь записать сто двадцать слов в минуту. — Она вскинула голову. — Хотела бы я как-нибудь съездить в Америку повидать вас. Я хочу познакомиться с Шейрон, лишь бы она захотела познакомиться со мной.
— Она захочет, — сказал Дуайт. — Думаю, она уже теперь вам благодарна.
Мойра опять слегка улыбнулась.
— Ну, не знаю. Женщины по-всякому ведут себя из-за мужчин. А если мне приехать в Мистик, найдутся там курсы машинописи и стенографии, смогу я доучиться?
Дуайт с минуту подумал.
— Не в самом Мистике. Но в Новом Лондоне сколько угодно учебных заведений по любым специальностям. И это всего миль пятнадцать от нас.
— Я бы приехала только на полдня, — задумчиво сказала девушка. — Хочется посмотреть, как Элен прыгает на «кузнечике». Но потом, наверно, лучше вернуться домой.
— Шейрон очень огорчится, детка. Она наверняка захотела бы, чтобы вы у нас погостили.
— Это вы так считаете. А я сильно сомневаюсь.
— Пожалуй, к тому времени все станет по-другому, — сказал Дуайт.
Мойра медленно наклонила голову.
— Возможно. Хотела бы я так думать. Что ж, скоро мы все узнаем. — Она взглянула на ручные часы. — Мне пора, Дуайт, не то я опоздаю на экзамен. — Она взяла перчатки и сумочку. — Вот что, я попрошу у папы «форд» и галлонов тридцать бензина.
Дуайт колебался.
— Я выясню насчет моей машины. Не хочется мне так надолго забирать машину у вашего отца, да еще столько горючего в придачу.
— А папе она не нужна. Она уже две недели на ходу, а ездил он, по-моему, только два раза. Пока еще есть время, он старается побольше дел переделать на ферме.
— Чем он сейчас занят?
— Огораживает рощу — ту, где сорок акров. Выкапывает старые столбы, ставит новый забор. Длиной метров триста с хвостиком. Значит, надо выкопать почти сотню ям под столбы.
