Питер Уоттс - Бетагемот
— Опиши вход.
Дальномер и термовизор, разумеется, не работали — только обычная оптика. Кларк постаралась не замечать темных теней на расплывчатом переднем плане.
— Восемь стеклянных дверей в неглубокой нише на фасаде, над ней логотип УЛН. Кен...
— За дверью что?
— Э... вестибюль, шириной несколько метров. А дальше — о, в прошлый раз там был еще один ряд дверей, но теперь их нет. Вместо них какая-то тяжелая плита, наверно, спускается сверху, как крепостная решетка. По ней много не скажешь.
— А боковые стены вестибюля?
— Бетон или биолит или что-то такое. Просто стены, ничего особенного. А что?
Он затягивал оружейный пояс на талии.
— Там и войдем.
Она покачала головой:
— Нет, Кен, ни хрена не выйдет.
— Спускные ворота — самая очевидная защита. Чем ломиться в них, разумнее обойти.
— Нам не выйти, порвут!
— Я не для того так далеко летел, чтобы стая собак остановила меня в восьмидесяти метрах от финишной ленточки.
— Кен, ты же слепой!
— Они об этом не знают. — Он показал Кларк пистолет. — А вот это им знакомо. Главное — произвести впечатление.
Она уставилась в его разъеденные глаза, на сочащееся сукровицей лицо.
— Как же ты будешь целиться?
— Так же, как приземлялся. Дашь наводку. — Нашарив рюкзак, Лабин достал из него «Хеклер и Кох». — Этот возьми себе.
Она взяла, не понимая, что делает.
— Отгоним собак на то время, что нужно для прохода сквозь стену. В остальном план прежний.
Кларк с пересохшим ртом следила, как кружат у машины псы.
— А если они бронированные? Если у них электронная защита?
— Импульс на них не подействовал, значит, никакой электроники. Обычные модификанты, не больше.
Застегнув молнию рюкзака, Лабин забросил его за спину, подтянул лямки на плечах и на поясе.
— А пистолеты у нас выдержат импульс? А... — Тревожная мысль вдруг пробилась на поверхность из глубины сознания: закашлявшаяся механика у нее в груди. — А наши имплантаты?
— Миоэлектрика. Электромагнитный импульс им не слишком опасен. Твой «Хеклер-Кох» как настроен?
Она проверила:
— Конотоксины. Кен, я никогда еще не стреляла из пистолета. Не сумею прицелиться...
— Сумеешь. Всяко лучше, чем я. — Лабин пробрался между сиденьями в заднюю часть кабины. — Ты легко пройдешь, сильно подозреваю, что они настроены на меня.
— Но...
— Перчатки, — напомнил он, припечатывая свои к запястьям гидрокостюма под широкими рукавами верхней одежды.
Кларк натянула перчатки на дрожащие руки.
— Кен, нельзя же просто...
Он приостановился, нацелившись на нее невидящими глазами.
— Знаешь, с манией самоубийства ты мне больше нравилась. Раньше ты хоть не боялась, а сейчас слушать тошно.
Она заморгала:
— Что?
— Лени, у меня кончается терпение. Пяти лет мук совести и жалости к себе хватило бы кому угодно. Может, я в тебе ошибся? Может, ты все это время просто прикидывалась? Ты хочешь спасти мир или нет?
— Я...
— Это — единственный способ.
«А разве есть что-то такое, чего ты не сделаешь ради возможности вернуть все назад?» Тогда ответ казался очевидным. Он и сейчас был очевиден. Знакомая ледяная решимость обожгла Лени изнутри. Лицо горело.
Лабин кивнул, закрыл глаза. Сев на пол, уперся спиной в переборку за креслом Кларк.
— Затычки в нос.
Они смастерили их по пути: маленькие тампоны из полупроницаемой пленки. Кларк забила по одной в каждую ноздрю.
— Я пробью дыру в корпусе, — объяснял Лабин, делая то же самое. — Это отгонит собак и даст нам время выйти. Как только окажемся снаружи, направь меня на главный вход. Чтобы он был на двенадцать часов. Направление на цели указывай считая от него, а не от направления, в котором я смотрю в данный момент. Поняла?
Она по забывчивости кивнула и тут же поправилась:
— Да.
— Они бросятся, как только мы выйдем из укрытия. Предупреди и будь готова по команде закрыть глаза. Я применю вспышку — она их обездвижит секунд на десять, если не больше. Постарайся подстрелить, сколько сможешь, и не останавливайся.
— Поняла. Что-то еще?
— Сбрось перчатки, как только мы выберемся из огня. При виде гидрокостюма Дежарден, возможно, задумается.
Терпеливые убийцы расхаживали прямо за колпаком: казалось, заглядывали в глаза. Улыбались, показывая клыки длиной с большой палец.
«Обычные модификанты», — повторила Лени про себя, пьянея от ужаса. И уперлась спиной к колпаку, прикрыв лицо руками.
— Мы справимся, — мягко сказал ей Лабин. — Только помни о том, что я сказал.
«Он не хочет нас убивать». Кларк задумалась, к кому это относилось.
— Ты правда думаешь, он ждет нас живыми?
Лабин кивнул.
— А он знает, что ты ослеп?
— Сомневаюсь. — Кен повел стволом по кабине. Колесико стояло на «площаднике». — Готова?
«Вот оно, детка. Твой единственный шанс все исправить. Не облажайся».
— Давай, — сказала она и закрыла глаза.
Лабин выстрелил. Под веками у Кларк разбежались оранжевые круги.
Большую часть жара принял на себя гидрокостюм, но на миг почудилось, что она сунулась лицом в горн. Кларк выругалась от обдавшего лицо пламени, стиснула зубы, задержала дыхание и прокляла про себя перестраховщика Лабина: «При виде капюшонов он может насторожиться».
Воздух ревел и трещал, плевался брызгами металла. Она слышала рядом выстрел Лабина. Кларк со смутным удивлением отметила, что боль прошла. Ее мгновенно вымели страх и адреналин.
Мир под веками потускнел. Она открыла глаза. В борту вертолета открылась дыра, по краям ее поблескивали натеки мягких сплавов, шелушился и чернел акрил. На пол рухнул осколок разбитого колпака — в каком-то сантиметре от ее ноги.
Лабин выстрелил в третий раз. Дождь огненных игл вылетел в брешь и в темноту за ней: мелкий и опустошительный метеоритный дождь. «Площадник» бил по широкой дуге, оставляя тысячи смертельных проколов, но в тесноте кабины ему некуда было разлетаться. Примерно два метра фюзеляжа улетели серебристым мусором, на землю снаружи лег веер остывающих обломков.
— Дыра большая? — рявкнул Лабин.
— Полтора метра. — Она задыхалась и кашляла от вони горелого пластика. — Много мелких осколков по краям...
Поздно. Лабин в слепом бешенстве уже бросился в дыру. Он чуть не задел оплавленный край, ударился о землю плечом и, перекатившись, мгновенно вскочил на ноги. Капля горячего металла блестела клеймом на левой лопатке. Дернувшись, Лабин вскинул руку и содрал ее стволом пистолета. Та упала вместе с куском оплавленного кополимера. На рубахе Лабина осталась рваная дыра, поврежденный гидрокостюм под ней корчился как живой.
Кларк, скрипнув зубами, бросилась за ним.
Яркие искры боли, острой и тонкой как иголки, впились в плечо, когда она пролетела сквозь пролом. В следующий миг ее омыла благодатная прохлада воздуха. Приземлилась Лени жестко, скользнув по земле. Перед ней вздрагивали две обгорелые туши, скалились обугленными губами.
Поднимаясь на ноги, Кларк стянула перчатки. Стая пока отступила на безопасное расстояние.
Лабин, демонстративно угрожая, поводил стволом оружия.
— Лени!
— Есть, двух свалил! — Она подобралась к нему, указала своим пистолетом на хищный круг. — Остальные отошли.
Кларк развернула Кена по часовой стрелке.
— Вход там, на двенадцать часов.
«Направления считать от входа, направления считать
от входа...»
Лабин кивнул.
— На каком расстоянии собаки?
Пистолет он держал двумя руками, чуть согнув их в локтях. И даже казался расслабленным.
— Э... метров двадцать пять, что ли...
— Умно. За пределами эффективного выстрела.
Направление от...
— Дистанция выстрела — паршивых двадцать пять метров?!
— Зато охват широкий. — Конечно, в этом был смысл — хороший выбор для плохого стрелка, а для слепого так и вовсе лучше не придумаешь. Беда в том, что туча иголок, рассеиваясь, просто не задевала отдаленные цели. — Опробуй свой.
Кларк прицелилась. Руки все еще дрожали. Она выстрелила раз, другой. «Хеклер» дергался в руке, но рявкал на удивление тихо.
Врагов меньше не стало.
— Промазала, или у них иммунитет. Кен, ты говорил, они модифицированы...
Внезапное движение справа, атака с фланга.
— Два часа, — прошипела Кларк, отстреливаясь. Лабин, обернувшись, выпустил тучу игл. — Восемь! — Он снова выстрелил, чуть не задев нырнувшую под его вытянутую руку Кларк. Огненные иголки прошили землю по обеим сторонам. Под пылающей шрапнелью свалились еще три собаки. Две, получив ожоги, отскочили за пределы выстрела. Стая по-прежнему молчала. Периметр кипел безмолвной яростью.
Кларк не опускала своего пистолета, хотя толку от него было немного.
