Федор Ильин - Долина Новой жизни
Едва солнце зашло за горы, как в узком ущелье сразу стало темно и холодно. Короткие сумерки быстро уступали место приближающейся ночи. Зажглась одинокая звезда. Выплыла луна. Из-под ног путешественников, стремительно спускающихся с крутого ската горы, сыпались камни. Неутомимый Клэр значительно опередил всех и то и дело, оборачиваясь назад, торопил утомленных товарищей.
– Скорее, скорее, господа, мы должны были быть у моста еще вчера.
Мартини делал невероятные усилия, чтобы не сесть. Ноги отказывались ему служить. Он возмущался:
– Не понимаю, зачем такая спешка? Что может случиться, если мы придем на несколько часов позже?
Висконти остановился.
– Я должен перевести дух.
Герье, молчавший все время и двигавшийся, как автомат, замедлил шаг и хотел было сесть. Клэр резко закричал:
– Предупреждаю вас: каждый час опоздания может стоить нам жизни.
– Уж не думаете ли вы, что за нами идет погоня? – воскликнул Мартини.
– Если верно, что мы находимся в часе пути от места переправы, то какие могут быть опасения, мистер Клэр? – спросил Висконти.
– Повторяю то, что уже много раз говорил: на пятые сутки, в полночь, мы должны быть далеко, на той стороне ущелья. Никаких дальнейших расспросов! Никто не знает, что может задержать нас на переправе. Кто хочет остаться невредимым, должен превозмочь усталость. – Голос Клэра был сух и серьезен, в нем звучала твердая, непреклонная воля, и все повиновались.
– Вперед, вперед, – подбадривали они друг друга в то время, как темная фигура спускавшегося впереди англичанина смешивалась уже с надвигающимся мраком. Луна закрылась непроницаемой тучей, идти стало еще труднее.
Вместо часа шли уже более двух. Перед путешественниками вырос новый подъем, которого, по расчетам, не должно было быть.
Клэр остановился. Следовавшие за ним нагнали его. Мартини и Висконти уже давно выказывали свое нетерпение и теперь перешли к прямому бунту.
– Черт возьми, я не машина, я больше не могу! Если мне грозит опасность, я готов, а так у меня лопнет сердце, – ворчал Мартини.
– А я думаю, что представление об опасности сильно преувеличено, добавил Висконти.
– Может быть, в самом деле, – вставил Герье, – нам лучше пообождать здесь до зари? Несомненно, мы заблудились.
– Кто может разыскать нас в этой дьявольской темноте? – снова раздраженно сказал Мартини.
– Мы должны во что бы то ни стало быть на той стороне пропасти раньше, чем часы пробьют полночь, – резко сказал Клэр. – Оставайтесь здесь и отдыхайте, я попробую поискать утерянное нами направление. Все от того, что тучи так внезапно закрыли луну… Я рассчитывал на светлую ночь. Синьор Мартини, вы должны зажечь ваш электрический фонарик и направить его так, чтобы я мог вас найти.
Темный силуэт англичанина потонул во мраке. Оставшиеся растянулись на земле, теснее прижимаясь друг к другу, чтобы согреться.
Маленькая огненная точка фонарика кидала короткий пучок света. Мертвая тишина не нарушалась ни одним звуком.
Так прошло около получаса. Усталые путники молчали, охваченные тупым безразличием.
Непроглядная туча на небе стала редеть. Луна снова вынырнула на простор и залила своим спокойным светом всю местность. Сияющая снежная вершина вздымалась над темным откосом ближайшей горы. Герье приподнял голову.
– Эта ледниковая цепь – за пропастью. Мы где-то около переправы.
– Так где же пропал мистер Клэр? Если мы должны торопиться, то, мне кажется, именно теперь, при луне нас легко могут заметить. – Мартини сел, потом встал.
Издали раздался громкий призыв:
– Сюда, сюда, я нашел дорогу!
– Однако хорошо же он соблюдает осторожность, – заметил Висконти. Кричит так, что проснулись горы! Послушайте, как раздается здесь эхо.
– Не пойму, зачем мистеру Клэру пугать нас? – сказал Мартини. – Мне кажется, он чего-то не договаривает.
– Сюда, сюда! – раздавалось впереди. – Прошу идти как можно скорее!
Легкие кружева облаков прикрыли луну, свет ее заметно потускнел. Внизу зияла черная пропасть. На той стороне виднелась маленькая хибарка, от которой была натянута через ущелье веревка.
Клэр был уже у переправы. Седла, в котором они должны были переправиться на ту сторону, как и следовало ожидать, здесь не было. Бодрствующих существ около хижины нельзя было рассмотреть.
Англичанин выхватил из кармана револьвер и несколько раз выстрелил в воздух. Грохот потряс ущелье, но, тем не менее, никого не разбудил на той стороне.
– Неужели эти мерзавцы, – воскликнул Клэр, – оставили переправу? Или, быть может, они так спят, что мы не сможем их разбудить? Это ужасно! Уже одиннадцать!
Голос его и движения явно показывали сильное беспокойство. Он снова зарядил револьвер и стал стрелять раз за разом. Наконец, зоркие глаза Висконти заметили что-то темное, копошащееся на льду около избушки.
– Они проснулись, – закричал он весело. – Но не думаете ли вы, мистер Клэр, что, испуганные вашими выстрелами, они убегут от нас вместо того, чтобы помочь нам?
– Сони, проклятые сони! – закричал Клэр, приставив ко рту руки: Немедленно подавайте сюда седло! Это я и мсье Герье возвращаемся обратно. С нами наши друзья.
Эта фраза была повторена им несколько раз по-английски и на туземном наречии.
На той стороне у веревки собралась кучка людей. Но потребовался целый ассортимент ругательств со стороны энергичного англичанина, чтобы заставить их действовать. Седло заскользило на блоке по веревке и, наконец, коснулось обрыва, на котором стояли в ожидании наши друзья.
– Скорее, скорее! – торопил их Клэр.
Он переехал последним.
Ступив на лед, он увидел Герье, лежавшего на снегу. Около него стоял на коленях Мартини с бледным, взволнованным лицом.
– Что случилось?
– Ему стало дурно. Волнение и усталость сломили беднягу. Можно только удивляться, что он так долго превозмогал себя, – пояснил Висконти с раздражением.
Несмотря на протесты англичанина и на увещевания немедленно пуститься в путь, Мартини и Висконти внесли Герье в хижину.
Клэр, испустив проклятие, вынул из кармана часы.
– Без четверти двенадцать, – воскликнул он. – Может быть, через четверть часа…
Он не успел договорить – страшный подземный толчок свалил людей с ног. Оглушительный грохот пронесся по горам, по ущелью. Свет погас. Хижину тряхнуло и понесло куда-то вниз. Как будто увлекаемая бешеным потоком, она вертелась, подпрыгивала, трещала, готовая рассыпаться, и, наконец, повернулась на бок и опрокинулась.
Мартини казалось, что он лежит на дне моря. В зеленой воде плавают рыбы. Громадный осьминог подполз к нему и стал душить в своих страшных объятиях. Выпученные глаза при этом смотрели прямо в лицо итальянцу. «Что, Филиппе, не удался вам вторичный побег?» Мартини хотел вырваться, но не мог. Кости трещали в тисках чудовища. И все же ценой невероятных усилий Мартини освободился. Что-то тяжелое давило на него, руки были в чем-то холодном и клейком.
«Где я? – думал Мартини. – Что со мной случилось? Я как будто жив, лежу не на морском дне. Да, мы перебрались через мост… Лачужка рухнула. Но что значил этот потрясающий грохот? Землетрясение? Может быть, я погребен под обвалом, мне предстоит ужасная смерть?»
Он облился холодным потом. Он попытался сориентироваться в пространстве. Разводя руками, наткнулся на что-то мягкое. Вздрогнул: несомненно, рядом с ним лежал человек. Живой или мертвый? Он нащупал лицо своего соседа. Тот не шевельнулся. Боже, неужели мертвый?! Борода, усы… Это Рене.
– Рене, Рене! – закричал Мартини, но голос его раздавался глухо, как будто он говорил в подушку. Кончики пальцев протянутой руки упирались во что-то волосатое. Это шкуры, образующие стены хижины; ее искорежило, но она не раздавлена. Значит, есть надежда выбраться, стоит только освободиться от навалившейся на ноги тяжести.
Мартини попробовал двинуть ногами, и вдруг почувствовал в них резкую боль.
«Может быть, ног у меня нет?» – подумал он с ужасом, и ему представились лужи крови и куски разорванного мяса; сердце у него резко и больно сжалось. Но нет, ноги он чувствует. Да, они целы.
После долгих усилий итальянцу удалось высвободиться от навалившегося на него груза. Он вспомнил о большом охотничьем ноже, который был у него в кармане. Он достал этот нож и прорезал им дыру в нависшей над ним шкуре. Мех сразу треснул, едва нож дотронулся до него. Мартини увидел над собой небо, усыпанное блестящими звездами. Холодный воздух оживил в его сердце новые надежды.
«В самом деле, я жив и, кажется, не особенно пострадал», – подумал он вслух. Он услышал рядом слабый стон.
– Рене, Рене, дорогой! – закричал он радостно.
– Филиппе, это вы? Что с нами случилось? – прозвучал слабый шепот. – На меня что-то страшно давит сверху, освободите меня, Филиппе.
Итальянец встал, наполовину вылез в проделанное отверстие. Луна зашла, но света звезд было достаточно, чтобы увидеть склоны высоких гор, тесно сходящихся с трех сторон, и, широкую лавину льда, ползущего с высоты в глубокую впадину, куда была сброшена разбитая полураздавленная хибарка. Местность казалась совершенно незнакомой, и Мартини издал громкий крик удивления.
