Вецель Евгений - Социальная сеть "Ковчег"
В самом углу Лобного места я заметил пробившуюся сквозь многометровый камень траву. Природа доказывала, что она сильнее человека. Я вспомнил тот остров, который умирает и воскресает вновь. Я вспомнил про птицу Феникс. Я вспомнил про Аню, которая первая заронила во мне сомнения, которым я не дал развиться. Даже то, что Аня была похожа на Таню в молодости, ускользнуло от моего взгляда. Когда я вдруг вспомнил, как зовут моего сына, я по настоящему расписался в своей глупости и, как и предсказывала Тринити, стукнул себя ладонью по лбу и сказал: «Ой!».
Как можно не начать сомневаться, когда твоего сына зовут так же, как и твоего пропавшего патрона? Всеволод, я ведь сам выбирал это имя, когда мы спорили с Юлей. Я сам удивлялся, что не встречаю знакомых с таким именем в XXI веке. Почему я не удивился, что человека, который меня встретил в будущем, зовут так же? Ощущение, что я находился под дурманом. Наверное, так и было.
Вернуть Юлю — это будет замечательно. Хоть и прошло много лет, я по-прежнему любил её, а, может быть, даже сильнее. Когда она была рядом, я воспринимал это как само собой разумеющееся, но когда потерял её, я понял, как сильно она мне нужна. Прошло много лет, я стал дряхлым стариком, но ощущал я себя по-прежнему тридцатилетним и помнил всё, что связанно с Юлей, очень хорошо.
Умереть в 73 года, чтобы возродиться вновь и встретить Юлю — это звучало заманчиво. Но как можно было верить этим двум безумцам? Всё, что они говорили, было невероятно, но вполне логично. Я сидел в центре Лобного места и, прижимая спину к каменному кругу, рассматривал луну. В это время мимо луны пролетела падающая звезда. Я нечаянно успел загадать желание и в это время услышал женские каблуки, поднимающиеся по лестнице.
— Можно составить тебе компанию? — спросила Тринити, подходя к ограде, отделяющей её от меня.
— Проходи, садись, — устало сказал я, продолжая сидеть.
Тринити не останавливаясь, медленным шагом прошла сквозь ограду и, проведя рукой рядом с местом, где я сидел, очистила себе ступеньку от монеток. Монетки исчезали как по волшебству. Не задержавшись ни на секунду, Тринити присела рядом со мной, прикоснувшись нечаянно своим плечом. От неё приятно пахло цветами.
В руках она держала кружки-термосы. Одну из них она протянула мне, из второй отпила сама. Я открыл крышку своей кружки и в лицо мне ударил пар. Пахло чаем и ягодами. Внутри в кипятке плавали ягодки клюквы. Я закрыл крышку и отпил один глоток. Было приятно пить горячий чай на быстро остывавшем воздухе.
Компания Тринити была приятна. Она воспринималась мной как меньшее из двух зол. Кроме того, женщина была очень красивой, а её манеры — притягательными. Она мне нравилась тем, что никогда не оказывала на меня давления. Или мне так казалось на контрасте со Штерном. Скорее всего, это была их тактика.
— Тринити, ты кто? — спросил я.
— Я — это тот компьютер, в котором ты существуешь, — спокойно ответила Тринити, отпила из кружки и посмотрела на луну.
— Я устал вас переспрашивать, — тихо сказал я, — можешь мне рассказать поподробнее?
— Конечно, Володя, — ласково сказала Тринити, — вот видишь дерево?
— Вижу, — ответил я.
— Все деревья планеты объединены в сеть, — начала объяснять Тринити, показывая другой рукой на другие деревья, — они общаются друг с другом, и каждая их клеточка может использоваться как часть компьютерного процессора. Ты слышал по радио белый шум, когда оно не настроено?
— Конечно, — отпивая чай, ответил я, уже ничему не удивляясь.
— Вот этот шум и есть сигналы, которыми общаются деревья между собой, — продолжила она, — так как деревьев и других растений в природе очень много, то все они образуют компьютер с безграничными возможностями. Ресурсов хватает на то, чтобы создать виртуальный мир, в котором ты сейчас живёшь.
— Деревянный компьютер? — улыбнулся я.
— Хорошо, что ты способен шутить в таком состоянии, — улыбнулась Тринити и провела своей рукой по моей.
— Ты хочешь сказать, что все мы сейчас внутри этих деревьев? — спросил я, показывая на деревья вокруг.
— Ну вот, — разочарованно вздохнула Тринити, — я думала, ты уже со всем разобрался. Мне кажется всё довольно просто. Деревья, которые ты видишь, да и всё остальное, и даже я — это всё образы, которые синтезировал этот компьютер. Все люди, которых ты видишь, — это живущие в компьютере дампы. Те люди, с которых сняты эти дампы, уже давно умерли в реальном мире. Эти дампы, умирая не в реальной жизни, а в социальной сети «Ковчег», воскресают и повторяют свою жизнь заново там же. Так мы сохраняем их вечно. До тех пор, пока не приходит время высадить их в реальную жизнь.
— Ты же сказала, что компьютер находится в деревьях, — вновь показывая на дерево, повторил я.
— Да, в деревьях, — чуть более резко сказала Тринити, — но эти деревья, которые ты видишь, виртуальные. Их не существует в реальном мире. А компьютер, который всё это создаёт, находится в реальном мире, где сейчас идёт ускоренная эволюция. Туда мы тебя и отправим.
— Ты хочешь сказать, что мы сейчас находимся внутри деревьев в реальном мире, а на самом деле нас не существует? — уточнил я.
— Верно, — ответила Тринити, — только с философской точки зрения существует два мира — один там, а один тут. Но тот мир более реальный. Когда ты туда попадёшь, ты не почувствуешь разницы в ощущениях.
— А ты сказала, что ты сама и есть тот компьютер — что это значит? — спросил я.
— Образ, который ты видишь, синтезирован деревьями, чтобы общаться с избранными, — ответила Тринити, показывая на своё тело.
— А кто такой Штерн? — спросил я, оглядываясь.
— Это доктор, который помог мне изобрести устройство, которым можно снимать «дампы» в реальном мире, — ответила она, — я его выбрала для того, чтобы выбирать избранных. Он вас испытывает разными средствами и решает, кого высаживать в реальный мир, а кого нет.
— А почему ты не делаешь это сама? — спросил я.
— Я не человек, — ответила Тринити, — поэтому не могу принимать взвешено эти решения. А Штерн — это первый «дамп» человека, который мы сделали. Он живёт в виртуальной сети с самого начала создания «Ковчега». В его задачи входит единолично решать, кого выбирать.
— А кто такой Коровьев? — спросил я.
— Когда я забирала доктора Штерна, — ответила Тринити, — он исчез из реальной жизни и поселился внутри компьютера. Нам нужен был помощник в реальности, поэтому мы связались с его лаборантом Михаилом. Михаил Петрович помог наладить производство телефонов с возможностью снимать «дампы». В реальной жизни эти телефоны разошлись очень быстро, так как я разрабатывала их, задействуя огромные ресурсы. Тех, кто успел хоть раз воспользоваться этими телефонами, мы получили под видом «дампа». После их смерти мы могли их активировать и поселить в социальной сети.
— А куда вы дели Дашу? — вспомнив, спросил я.
— Она уже в реальном мире, вместе с Надей, — ответила Тринити, — 10 лет назад у каждой из них родились близняшки.
— Отлично, — спросил я. — И что мне сейчас делать?
— Ты можешь делать всё, что захочешь, — мягко сказала Тринити. — Мы никогда не заставляем. Поэтому у тебя три варианта.
— Какие? — спросил я.
— Уехать прямо сейчас домой и продолжить жить и управлять салоном, — загнув первый палец, сказала Тринити. — Но жить тебе остаётся всего несколько лет. После твоей смерти мы остановим твою ветку, и тебя никогда больше не будет.
— Почему остановите? — спросил я.
— Мы не можем рисковать и тратить ресурсы на поддержание непредсказуемой ветки, — объяснила Тринити.
— А ещё два варианта? — спросил я, потирая затёкшую поясницу.
— Второй вариант, — сказала она и загнула второй палец, — сейчас подняться наверх и запустить новый виток жизни в виртуальном мире.
— А последний? — спросил я.
— Сделать то же самое и, если повезёт, то попасть в реальный мир, — улыбнулась Тринити.
— Вы гарантируете, что я встречу Юлю? — с надеждой спросил я.
— Я обещаю, — кивнула головой Тринити.
Я встал с каменных ступенек Лобного места и отправился к ограде, которая была призвана не пускать сюда зевак. Пытаясь повторить прохождение Тринити сквозь прутья, я, не снижая скорости, попытался идти дальше. Получилось. Я не почувствовал прутья так же, как не почувствовал ту вилку. Я шёл к входу в высотку, из которой сбежал час назад, и думал о Юле.
Юле в моих мыслях по-прежнему было не больше тридцати. Я почему-то вспомнил тот сон. Я вдруг смутно вспомнил, как в полудрёме разрешил Даше зайти в палатку, когда сон уже кончился. Я обрадовался тому, что смогу вернуться к любимой верным мужем. Мы венчались с ней в церкви, и я остался безгрешен. Я поднялся по лестнице здания и зашёл в вестибюль. Там мне встретился Коровьев, который, увидев меня, улыбнулся и учтиво показал мне на дверь лифта. Потом снял пенсне и отправился к группе каких-то рабочих.
