Евгений Гаркушев - Русская фантастика 2012
— Значит, он сам не без греха.
— В том-то и дело. Ему подсыпала юная жена, а когда пошли последствия, созналась. Он жаждет нашей крови.
— Этого следовало ожидать. — Я меланхолично отправил в рот кусок оленины и непроизвольно подмигнул Сергею Николаевичу.
— С натуралами невозможно договориться. Моя цель — заболтать проблему. Пока профессору никто не поверил, я решил действовать и организовал партию «переделов», принципиальных сторонников изменений своего внешнего вида. В таком деле важно действовать из-за кулис. Я нанял одного молодого пиарщика и поручил ему возглавить новое народное движение. Я рассчитывал просто подчеркнуть, что в приличном обществе существует плюрализм мнений. О вкусах не спорят. Реальность превзошла ожидания. Нашлось два миллиона сторонников нашей идеи, а за границей и того больше. Они хотят изменять себя во что бы то ни стало, просто так, из любви к искусству. Натуралы и переделы схлестнулись не на шутку. Доходит до уличных столкновений. То натуралы бьют переделов, то переделы устраивают засаду на натуралов. Обе стороны оправдываются борьбой за будущее человечества. Натуралы обозлились, и теперь грядут парламентские слушания. Я уже получил уведомление. Меня замучили комиссии, делегации, проверки. Мне это не нравится. У меня есть идея. Пока не внесли какие-нибудь поправки в законодательство, надо выпустить на рынок новый препарат — универсальный корректор внешности. Назовем его «Вечное движение». Он должен провоцировать непрерывные изменения в организме человека. Пусть один день будет в крапинку, а другой в цветочек Каждое утро сюрприз, каждый день — праздник. Партия переделов уже обратилась ко мне с такой инициативой.
— Зачем нам это надо? — оторопел я.
— Если все вокруг начнут непрерывно изменяться, связь между приемом наших препаратов и побочными эффектами, а также связь между нашей компанией и эпидемиями потеряется. Причинно-следственную связь невозможно будет восстановить в таком хаосе изменений. Универсальный корректор, конечно, со временем запретят, но дело будет закрыто. Брат, дерзай, вся надежда на тебя. Сделаешь?
— Босс, очнитесь. Вокруг и без того не осталось ни одного нормального человека. Кроме разве…
Я вспомнил тебя, дорогая.
— Замечаю, вы также не избежали искушения, — продолжал я. — Худели с использованием нашего патентованного порошка «Пушинка»?
— Удобно, — с наигранной легкостью согласился Сергей Николаевич. — Брат, я безуспешно худел пятнадцать лет. А с «Пушинкой» раз — и готово.
— Вы знали цену этого удобства. Могли бы себя пожалеть. Теперь лечиться и лечиться. Пора остановиться. Давайте закроем компанию, поделим деньги и разбежимся.
— Даже не предлагай. Брат, в этой компании вся моя жизнь.
Дорогая, Сергей Николаевич не просто прохиндей. Он прохиндей с принципами.
— Брат, в этой компании не только моя жизнь, но теперь и твоя. Даже не мечтай спрыгнуть. Твоя главная задача — «Вечное движение». Не подведи.
Ты лежала на диване и играла в виртуальный сквош. Волан летал по комнате между твоей аватаркой и голограммой популярного актера-блондина. Возможно, это он и был, выделил время между съемок, чтобы романтично перекинуть тебе волан из-за океана. С некоторых пор ты стала престижным контактом — жена фармацевта-миллионера, без пяти минут нобелевского лауреата.
Я решительно выключил компьютер.
— На самом интересном месте! — возмутилась ты.
— Собирайся. Мы срочно уезжаем. Навсегда. Прямо сейчас. Нас не догонят.
Ты подняла на меня роскошные бесчувственные глаза.
— Я не замечала, когда на твоих пятках выросла шерсть. Я молча терпела, когда из твоего хребта полезли иголки, как у ежа. Я делала вид, что ничего не происходит, когда у тебя появились жабры. Но твой тик сводит меня с ума. Я с тобой никуда не поеду. Кстати, отныне у нас разные спальни. Я от тебя устала. Ты всю кухню загадил своими колбами. Будь пусиком — смешай мне молочный коктейль и включи компьютер.
Я оценил ситуацию. Тебя не сдвинуть с дивана. Передо мной лежало самодовольное, совершенное животное. Ни одного изъяна. Жуешь с утра до вечера, а талия по-прежнему шестьдесят сантиметров. Тебе не понадобились таблетки и порошки — просто нечего исправлять. Ты получила совершенство в дар от природы без малейших жертв и потерь. Все, что я натворил в жизни, я сделал ради тебя, а ты осталась не при делах, такая же недоступная и простая, как в тот день, когда мы впервые встретились. Тебя ничем не проймешь. Ты вполне довольна собой. Чтобы тебя любили, тебе даже не надо вставать с дивана. Закомплексованный мир за стенами нашего особняка стремительно пополнялся уродцами, которые мечтали стать красавцами, а ты — главная виновница безумия — отлежалась в стороне, на диване. Я на пупе вертелся, принял собственный яд, чтобы заслужить минуту твоего расположения. Ради чего? Теперь еще и разные спальни.
Я кипел от обиды и понимал, что любил бы тебя в любом обличье, под маской любого несовершенства или уродства — настолько застрял в моем привязчивом сознании твой вполне довольный собой образ. А ты, что бы я ни делал, как бы ни шлифовал свою внешность, всегда будешь видеть только хилого очкарика, которому было позволено обслуживать твой комфорт. Это несправедливо. Ты обязана разделить с человечеством его страдания — особенно мои страдания. В конце концов, если станет совсем плохо, я всегда могу дать тебе спасительную таблетку.
Я отправился на кухню. Мы могли менять особняки, но по привычке я всегда превращал кухню в лабораторию. Да, я действовал в состоянии аффекта. Поэтому на создание нового препарата ушло буквально двадцать минут.
— Я жду коктейль! — Твой капризный голос звенел от нетерпения. — Ты умеешь что-нибудь делать быстро?
— Умею! — весело отозвался я и плеснул получившийся состав в бокал с клубнично-молочным шейком. Я решил ударить по предмету твоей гордости.
Твои прекрасные, длинные, совершенные ноги стали короче на десять сантиметров.
Два дня я ждал, когда ты это заметишь. На третий день ты решила погулять и стала натягивать джинсы. Четверть часа с недоумением рассматривала, как они собрались у ступней гармошкой. Потом ты сняла джинсы, надела шорты и ушла подышать. Когда вернулась, за тобой катился робот-курьер с целой кипой новых джинсов. Через неделю их пришлось выкинуть, так как твои ноги вернулись в рамки исходных параметров. В тот момент я решил, что ошибся с дозировкой.
К разработке следующего средства я подошел более серьезно. За ночь ты прибавила килограммов пятнадцать, однако осталась равнодушна и к этой неприятной метаморфозе.
— Тебе следует чаще вставать с дивана. Ты безобразно растолстела, — я решил подчеркнуть твои недостатки. Честно говоря, килограммчики смотрелись на тебе шикарно.
Ты пожала плечами, вцепилась зубами в пиццу и углубилась в виртуальный каталог яхт.
Через два дня от лишних килограммов не осталось и следа. Я точно знал, что ты не принимала никаких таблеток, не морила себя голодом, не истязала физическими упражнениями. Я запустил мобильную вебкамеру, чтобы круглосуточно следить за тобой. Она бесшумно летала за тобой как муха, фиксируя все события. Слежка не принесла новостей. Ты лежала, бродила в сети в поисках развлечений, изредка колдовала с пультом климат-контроля или вызывала к дивану холодильник. Мистика.
Я решился на радикальный шаг. Подмешанный в колу порошок вызвал рост синих грибов в твоем декольте.
— Странно, спим в разных комнатах, а я все равно от тебя заразилась, — прокомментировала ты.
Грибы завяли и отвалились к концу дня. Все мои усилия разбивались о твое мраморное совершенство. Я решил, что из-за стресса теряю квалификацию, и взял тайм-аут.
За экспериментами я как-то упустил, что Сергей Николаевич заказывал универсальный корректор. Когда он принялся напоминать о себе двадцать раз на день, я быстро склепал для него «Вечное движение». К этому времени я поднаторел в создании новых препаратов. Творческий процесс занимал несколько дней, а дух безответственности, привитый Сергеем Николаевичем, освобождал фантазию.
— Какие побочные эффекты? — деловито спросил Сергей Николаевич.
— Понятия не имею, — равнодушно ответил я. — Вам не кажется, что для людей, принимающих наши средства, побочные эффекты — не самое главное?
Революционный продукт, не имеющий аналогов и противопоказаний, поступил на рынок в трех вариантах — капсулы, микстура с мятным вкусом и аэрозоль. Сто активистов партии «переделов» получили «Вечное движение» бесплатно. Остальным пришлось выложить круглую сумму, что не смутило потребителей. Через неделю после начала продаж мы расширили производство.
На сей раз побочные эффекты удивили даже меня. Трансформации внешности происходили спонтанно. Они могли застать человека где угодно — дома, на работе, на улице, в транспорте, в ванной или в постели. Обычно трансформации сопровождались выбросом воздушной пены приятного зеленого оттенка, без запаха и вкуса (кто-то решился попробовать). Пена отмывалась с тротуаров, стен, предметов и кожи окружающих людей с трудом. Я думал, нас живьем съедят, но многие потребители нашли такой побочный эффект забавным. В конце концов, зелень — оптимистичный оттенок. Начало очередной трансформации человек определял по бодрящему покалыванию в носу. Некоторые начинали чихать. Так окружающие узнавали, что пора спасаться бегством. Нам казалось, общество быстро приноровилось к этому продукту.
