Марика Становой - Рождение экзекутора
— Я-а-а-й-о-о-о! — донесся визгливый крик Хорхи, открывая и подтверждая свадебный гон.
Неожиданно олешек шарахнулся вбок — наперерез выскочил один из загонщиков, возжаждавший невесты. Крошка скрутила его болевым шоком и, пробегая мимо, мстительно ударила когтями, раздирая чужаку плечо обратной регенерацией — не будешь пытаться! Швырнула вслед страх. Услышала скулеж напуганного арна и умчалась, довольная.
Вернула животное на нужный путь и направила его к широкому оврагу.
На склоне олень притормозил и высоко прыгнул, пытаясь перескочить седую тень, взметнувшуюся снизу. Не успел — арн вцепился в горло. Оба упали и съехали на дно в ворохе лесного мусора.
Крошка остановилась на краю: Вроаррист поднял окровавленную морду навстречу и выпрямился на четырех лапах. Внутри него шевелилось сомнение, смешанное с ожиданием, но и радость от красиво пойманной добычи. Радость, что невеста не подвела.
Крошка раскачала и усилила радость, обернула ожидание на себя — это её он ждал! Её! Вот она — уже близко! Счастье спускается к нему, сейчас прижмётся, обнимет!
Вроаррист присел, раскинул руки-лапы и поймал, дохнул горячей кровью в лицо. Легонько куснул за ухо: — Арришка!
Отбросил.
Рядом, лежа на боку, закидывал голову олень. Бил ногами, взметая листья. Кровь слабо пульсировала из разорванной шеи.
Вроаррист наскочил на Крошку сзади, провел когтями по спине и сжал в объятии, останавливая дыхание. Куснул за затылок. В мыслях билось только одно желание, а в ее собственной памяти объявилась самодовольная рожа Зака: «А вот в этом положении они спариваются»…
Крошка вывернулась, отпихнула арна и заторопилась, меняясь в человечью форму.
— Я хочу лицом! — сама обняла, обхватила руками и ногами. — Не хочу как животные!
По телу арна прошел спазм, он заворчал, захрипел. Остро запахло псиной… Очеловечился. Подхватил ее на руки и посадил на тушу оленя. Навалился жарким телом, прижимая Крошку спиной к еще теплому шерстяному боку добычи.
Она на мгновение замерла — кругом возбужденные облавой и свадьбой самцы, могут напасть! Раскинула скан, опутывая фантомом окружающий лес и рыскающих арнов. Соединила всех в единое жаждущее существо. Впитывая и усиливая эмоции, утопила всё в резонансе разделенного чувства.
Кажется, где-то там с края накрыло и регента…
* * *Молодожёны в молчании шли домой. Как обычные двуногие люди. Вроаррист тащил на плечах добытого оленя.
— Ариш, ты знаешь наши традиции?
— Моя информация основана на сокращенной памяти двух безродных, поэтому я буду просто слушать и делать как надо.
— Ты рука Императора, ты слышишь и управляешь другими. Там, в овраге, ты показала мне как ты чувствуешь и управляешь живыми? Я так понял, что через тебя наш союз был разделен между всеми членами стаи?
— Прости, это получилось нечаянно. Загонщики были недалеко, а мы были беззащитны. Пока я нагоняла, один загонщик вернулся и пытался поймать твоего оленя!
— Соблазн для одиночки был слишком велик, но я разберусь с ним.
— Я прогнала его.
— Это хорошо, но он не имел права вмешиваться. Пара договаривается еще перед охотой. Гоном союз пары только скрепляется. Вмешаться в чужой гон — нарушить традиции. Джи говорил, что у вас нет постоянных семейных пар? Кто тогда заботится о детях?
— Империя большая — почти полсотни планет с разными народами и обычаями. Человек может выбрать, как ему хочется жить — хоть с парой, хоть с тройкой… А если родители не хотят или не могут заботиться о детях, то местный дознаватель найдет замену.
— Ухум… Джи рассказывал что-то такое, — Вроаррист поправил ношу. — И как часто у вас бросают детей?
— Никто никого не бросает! — неожиданно для себя Крошка обиделась за людей. — Людей же много и случается всякое. Но всегда кто-нибудь позаботится о детях. Тем более, есть специальные люди, которым нравится заниматься с детьми.
— У нас, если не могут родители, то детей приютит ближайший родственник. Но, Ариш… Мы не живем тройками. У нас не принято, чтобы семейная пара разделяла союз с остальными. К тому же каждый арн может определить по запаху, чьи это дети. В следующий раз, когда мы будем вместе, постарайся сдерживаться.
— Я… — Крошка онемела: да как он смеет! — Я — рука Императора и делаю свою работу! Как ты можешь подозревать? Твои дети будут твоими!
— Я предупреждаю тебя. Наши союзы на всю жизнь.
— Нет, — зашипела Крошка вполголоса. Они вышли в поле и уже была видна деревня. — На всю жизнь я — часть Императора. А с тобой — это работа. И как это ты — такой сильный, такой старый, оказался на охоте? Когда у вас союзы на всю жизнь?
— Арны смертны, мы не ажлисс, — Вроаррист скинул тушу и разогнул спину, разминая поясницу. — Моя семья умерла.
— Прости.
— Все хорошо, ты же не знала. Они заразились белой плесенью. Поэтому мы моем руки перед едой и не едим сырые внутренности животных — они могут быть заразны. Но да, случится может всякое.
— С ажлисс ничего случится не может… А у вас не было ферм, где выращивают чистых пищевых животных? Или вы не умеете проверять еду? А врачи были? Больницы? Тут для вас сделали лечебницу на базе…
— Не всё можно проверить и не всегда. И не всё можно вылечить. Когда ты заболел, главное, чтобы рядом был кто-то здоровый, кто бы успел тебя вовремя отвезти к лечителям. А я не был дома. Вместе с Рхайрсом, сыном моего брата, мы отвозили заказ в Эйррау. Я болванщик, делаю рамы для ткачей и одежные болванки. И мы вернулись в мертвый дом. Из моего рода только Рхайрс и остался.
— Вылечить можно всё! Можно же Территории вычистить…
— Ты думаешь? Просеять всю землю? Сжечь все опасное? Это невозможно. Ваши собирали для изучения всяких животных, пробы земли. Может, что и придумают. Помогли же нам со строительством и техникой. Да, у вас есть инкубаторы, которые могут вылечить любую болезнь, но мы не умеем летать, — Вроаррист вздохнул и снова взвалил свадебный труп на шею. — Но главный долг каждого арна — это продолжить свой род. Я всё сделал, всё приготовил и вот — авария. У нас была осень, а тут весна. Но… Я породнился с Императором. Вместе с тобой мы построим новый дом — дом нашего рода. Кстати, послезавтра я поеду на базу — забирать станки. Иначе какой я болванщик без инструментов!
Крошка обломила ветку и молча отмахивалась от хвостатых мух, облепивших рану мертвого оленя, и по ошибке лезущих к живым.
— Ещё есть бабочки, — арн скосил на Крошку один глаз. — Они незаметно откладывают под кожу яички, а потом у тебя опухает рука или нога. Или шея раздувается. В реке живут пиявки и рыбы-иглы, которые питаются кровью.
— Ну и что? Тело ажлисс может усвоить все: и яйца бабочек и даже эту вашу плесень. А я сильнее любого ажлисс. Я могу отогнать пиявок. Только это нельзя никому больше говорить, — спохватилась и испуганно взглянула на мужа.
— Не бойся, арны вряд ли принюхивались к Руке Императора. Они не узнают тебя. Ты сама не проболтайся.
Крошка скисла: ну вот, теперь надо помнить, что говорить, а что нет. Обалдеешь же! И еще это «породнился»! Она не родня Джи. У ажлисс нет родни! И она ничего строить не собирается. Родит арнят и уйдет. Её всё это не касается! Но в дом зайдет с превеликой радостью — достало уже бегать голой и мокрой. Хочется под крышу: высушиться и одеться. Пообедать тоже не помешает — с утра голодная!
Растоптанная слякотная тропинка вела через луг к разбросанным в беспорядке светлым избам с частично недоделанными крышами: там и сям в небо торчали голые стропила. Вдали, у невидимой просеки, соединявшей деревню Вроа со старой дорогой, шастали два биомеха, ковыряясь в почве суставчатыми ногами. Потом оба дружно потянули и выдернули пень. Один ускакал с этим пнем на край поля и отбросил его в кучу подобных коряг, а потом отстегнулся от паукообразной приставки и на руках перебежал к тяжелой машине с плугом. Вскарабкался, вставил кончающееся в поясе тело в гнездо коннектора и поехал пахать. Крошка выпятила челюсть — за пределами Территорий явно никто знать не знал об очередном нарушении закона! Киборги были разрешены только на Ломиб, как традиционная часть цирка регента Яо.
— А вам не мешает неестественность биомехов? — противным голосом спросила Крошка. — Они же не совсем живые и не совсем механизмы!
— Это же техника. А нам надо выжить, и сделать все сразу мы не успеваем. С ними очень просто работать: достаточно сказать и не надо долго учиться. Биомехи обрабатывают поля, мы строим. Доделаем ткацкую и сможем начать расплачиваться. Крис говорит, что наша ткань будет продаваться по всей Империи. Осенью соберем урожай, и постепенно всё отработаем.
Крошка пожала плечами — ну и пусть. Это не ее проблемы!
Деревня уже была близка. Хорху стояла под козырьком на крыльце широкого центрального дома. Её оранжевые штаны буквально светились на фоне блеклых комбинезонов встречающих.
