Нил Гейман - Все новые сказки
— Когда, сегодня? — спросил Робби.
— Нет, сегодня мне надо поработать допоздна, кое-что доделать до поездки.
Эмери прислонился к двери:
— Куда собрался?
— В Южную Каролину. Я же говорил: поеду на остров Кауана и… — Леонард взял в руки «Беллерофонт», и на Робби повеяло ацетоном. — И научу эту штуку летать.
— Совсем шизанулся! Он сколько лет Мэгги в глаза не видел, а, скажи? — возмущался Робби, когда Эмери вез его назад на работу. — А я ведь до сих пор не знаю, что между ними на самом деле случилось. Знаю только про НЛО.
— Она узнала, что у него другая. Начались раздоры. Она попыталась подвести его под увольнение; он пошел к Бойнтону и сказал ему, что Мэгги разбазаривает время и деньги на исследования по НЛО. К сожалению, все так и было. Они провели проверку, а у Мэгги случился нервный срыв или что-то в этом роде еще раньше, чем они собрались ее увольнять.
— Вот козел!
Эмери вздохнул:
— Ужасная история. Леонард о ней никогда не говорит. Мне кажется, он до сих пор переживает из-за того, что так вышло. Не может забыть Мэгги.
— Ну-у-у да… вот только… — Робби недоуменно помотал головой. — Она ведь лет на двадцать постарше нас, верно? Они все равно разбежались бы рано или поздно. Если он переживает, съездил бы да повидался с ней, что ли… А он какой-то бред выдумал.
— Наверное, крыша поехала от ядовитых испарений. В лаке для ногтей тоже есть нитроцеллюлоза.
— Серьезно?! И от нее действительно сходят с ума?
— Другой гипотезы у меня нет, — мрачно пробурчал Эмери.
Робби жил в неряшливом поселке в окрестностях Роквилля. У него был небольшой коттедж на потрескавшемся шлакобетонном фундаменте, обитый ДСП. Садик, посаженный Анной, совсем захирел.
Робби увидел, что перед домом припаркован зеленый пикап с просроченными номерами. В кабине громоздились пустые пивные бутылки.
Робби вошел в дом. Зак и его приятель Тайлер — владелец зеленого пикапа — сидели, пристально уставившись в монитор.
— Как жизнь? — спросил Зак, не повернув головы.
— Потихоньку, — ответил Робби. — Смотри в глаза.
Зак вскинул голову. Он был щуплый, стриженный под ежик: Робби бесила эта стрижка, ведь Зак унаследовал от Анны густые светлые кудри… Тайлер — нескладный верзила с длинными черными волосами, носивший солнечные очки в тонкой железной оправе. Оба обычно ходили в расписных футболках и полосатых шортах — этакие вечные курортники.
Робби пошел на кухню, взял из холодильника пиво.
— Ребята, вы поели?
— Перекусили по дороге.
Робби пил пиво и наблюдал за сыном и его приятелем. В доме пахло «одеколоном «Холостяк-Неудачник», как однажды сострил Эмери. Нестираное белье, пивные лужи, дым марихуаны. Робби, правда, уже много лет не курил, зато эстафету приняли Зак с Тайлером. Раньше Робби на них орал, потом опустил руки. Если его собственная поганая жизнь для них — не предостережение, чем их еще напугаешь, чтобы за ум взялись?
Через минутку Зак снова поднял глаза:
— Крутая футболка, отец.
— Спасибо, сын, — Робби плюхнулся на кресло-мешок. — Мы с Эмери заглянули в музей к Леонарду.
— К Леонарду! — расхохотался Тайлер. — Леонард — это полный вперед! Настоящий шиз!
— У отца все друзья шизы, — возразил Зак.
— Ну да, но Эмери крутой чувак. А этот Леонард просто с большим прибабахом дядя…
Робби мрачно кивнул и допил пиво:
— И верно, с прибабахом. Он сейчас кино снимает.
— Настоящее? — заинтересовался Зак.
— Скорее любительское… Точнее… даже не знаю как сказать: он хочет заново снять фильм, который уже когда-то сняли, воспроизвести тютелька в тютельку. До последнего кадра.
— А, это как два «Звонка», японский и американский[133]? — предположил Тайлер.
— А что за фильм?
— Семнадцать секунд хроники. Катастрофа аэроплана в тысяча девятьсот первом году. Оригинал фильма сгорел, и Леонард собирается все заново инсценировать.
— Катастрофа? — Зак переглянулся с Тайлером. — А можно мы посмотрим?
— Катастрофа будет ненастоящая — он использует модель аэроплана. Если я правильно понял…
— А тогда вообще самолеты были? — задумался Тайлер.
— Пусть на ютьюбе выложит, — посоветовал Зак и отвернулся к компьютеру.
— Ладно, валите отсюда, — Робби устало потер лоб. — Мне надо в Интернет.
Ребята запротестовали, но быстро сдались. Тайлер уехал. Зак взял мобильник и пошел вразвалочку наверх, в свою комнату. Робби откупорил вторую бутылку пива, сел за компьютер, закрыл какую-то игру, в которую сражались парни. Набрал в поисковике «Макколи Беллерофонт».
Ссылок кот наплакал. Робби остановил выбор на статье в Википедии:
Макколи, Эрнесто (18??–1901) — американский изобретатель. Построил аэроплан эксцентричной конструкции «Беллерофонт», который, по некоторым сведениям, в 1901 году во время испытаний на острове Кауана (штат Южная Каролина), взлетел и оставался в воздухе 17 секунд, а затем разбился. Макколи погиб в этой катастрофе. В 1980-е годы эксперт Смитсонианского музея, опираясь на архивную кинохронику, выступила с утверждениями, что полет прошел успешно и, таким образом, Макколи на два года опередил братьев Райт. Позднее эта версия была опровергнута. Кинохроника, к сожалению, была утрачена из-за пожара. Любопытно, что никаких других документов и материалов ни о самом Макколи, ни о его аэроплане так никогда и не было обнаружено.
Робби надолго приложился к бутылке. Затем набрал «Маргарет Бливин».
Бливин, Маргарет (р. 1938) — авторитетный историк культуры. За свои революционные работы о раннем периоде воздухоплавания и авиации удостоилась прозвища Блистательная Бливин. В период работы в Национальном аэрокосмическом музее Бливин реорганизовала экспозицию зала «Введение в авиацию», включив в нее материалы о малоизвестных пионерах авиации, в том числе о Шарле Деллшо и Эрнесто Макколи, а также…
— Блистательная Бливин?! — фыркнул Робби. Взял еще пива и вернулся к чтению.
Величайшим вкладом Бливин в историю авиации стал ее бестселлер 1986 года «Крылья — человечеству!» — драматичный и глубокий рассказ о мистических аспектах полета от Икара до братьев Райт и их последователей. Основная идея книги в том, что много тысяч лет назад некая благожелательная цивилизация занесла на Землю семена жизни и оставила после себя отдельные географические точки, где человек способен летать, используя исключительно силу собственных мускулов. «Мы летаем во сне, потому что право летать дано нам от рождения», — написала Бливин. Труд «Крылья — человечеству!» не исчезает с полок книжных магазинов.
— Тьфу ты! Это ж Леонард сочинил!
— Чего? — спросил, позевывая, Зак. Он только что спустился вниз.
— Да вот, в Википедии! — Робби ткнул пальцем в экран. — Никаким бестселлером эта книжка не стала: Мэгги потихоньку пристроила ее в музейную сувенирную лавку, но книжку никто не покупал. И издала Мэгги ее сама, на собственные деньги!
Зак прочел статью, заглядывая отцу через плечо:
— А вроде круто.
Робби упрямо помотал головой:
— Она была чокнутая. Двинулась умом на всех этих нью-эйджевских штучках[134]: пришельцы на тарелочках, нерукотворные круги на полях. Думала, что самолеты могут взлетать только в определенных местах, и только поэтому все первые аэропланы разбивались. Не потому, что плохо сконструированы, а потому, что отрывались от земли не там, где надо.
— Так аэропорты же повсюду?!
— Этой загадки она так и не разгадала.
— «Мы должны признать наше галактическое наследие, духовный аспект полетов людей, а иначе навсегда прикуем себя цепями к земле», — прочел с экрана Зак. — Я не понял: она что, разбилась на том самолете?
— Нет, до сих пор жива. Просто у нее был пунктик. Она думала, что изобретатель того аэроплана взлетел на нем за несколько лет до полета братьев Райт, но доказать так и не смогла.
— Но тут написано, что существовала кинохроника, — заметил Зак. — Значит, кто-то видел полет?
— Это ж Википедия, — скривился Робби, с отвращением глядя в монитор. — Можешь нести любой бред, люди все равно поверят. Статью написал Леонард, зуб даю. А Мэгги наверняка этот фильм подделала. И теперь Леонард вздумал сотворить то же самое — снять новый фильм и подсунуть Мэгги под видом настоящего.
Зак рухнул на кресло:
— А зачем?
— Потому что он тоже сбрендил. У него с Мэгги был роман.
— Фу.
— Чего-о? Думаешь, мы так и родились стариками? Мы были практически в твоем возрасте. А Мэгги — лет на двадцать постарше…
— Горячая бабулька! — захохотал Зак. — А чего она к тебе не подьезжала?
— Ха-ха, — Робби отпихнул порожнюю бутылку. — За Леонардом все женщины увивались. Фиг знает, почему. Даже твоя мама какое-то время с ним встречалась. Тогда у нас с ней еще ничего не было…
