Евгений Гаркушев - Русская фантастика 2012
— Теперь впечатляйте меня, — предложил инопланетянин. — Проявите фантазию! Имейте в виду, воевать я люблю. Воевать безжалостно и беспощадно! Начнем с чеченца… Они, как я слышал, тоже войну любят и долгое время ею жили. А русские слишком миролюбивы. Но, может, лейтенант сможет доказать мне, что это не так?
«Заманивает или проверяет? — лихорадочно думал тем временем Хамзат. — Типа, на испуг берет…»
Всерьез отнестись к словам ящера у Хамзата никак не получалось. Слишком уж театрально изъяснялся инопланетный гость. И много обещал. А кто много болтает, мало что может на самом деле.
Но если это проверка, то какая реакция будет правильной? Возмутиться, заявить о миролюбии? Или, наоборот, предложить самые радикальные меры? Проверить можно было только одним путем.
— Ну че, штаны обмочил, что ли? — противно ухмыльнулся ящер, подгоняя побелевшего от гнева боевика с ответом.
Эх, была не была, решился Хамзат и дал волю самой разнузданной фантазии. Тебе нужны жертвы, крокодил? Что ж, будут!
Боевик повернулся лицом к пришельцу, оказавшись боком к федералу, и вдруг, неожиданно для последнего, подмигнул ему. Лейтенант оторопело моргнул.
— Первым делом сотрем с лица земли Москву, — между тем заявил чеченец. — Одним ударом. Если возникнут еще какие-то вопросы, ударим по Петербургу. Потом по Ростову. Вся Россия будет под нами… Хотя нет, Ростов не будем трогать — лучше столицей его сделаем. Поближе к Чечне, так проще будет русских контролировать. Ну а как Россию захватим, все бывшие союзные республики сами с поднятыми лапками к нам приползут. Потом за Европу возьмемся. А там и до Америки недалеко… — Хамзат замолчал, косясь на Хана и наблюдая за его реакцией.
— Неплохо, — одобрительно хмыкнул ящер. — Продолжай.
— Начнем практику человеческих жертвоприношений. Из порабощенных племен, естественно, — продолжал импровизировать Исмаилов. Боевика понесло — при взгляде на раздувшегося от восторга ящера ему вдруг вспомнился иллюстрированный альбом отца, который он любил разглядывать в детстве, — про ацтеков и их змеиного бога с непроизносимым именем. — Изображения ящера в золоте будут стоять в каждом городе, каждом селе!
— Неплохо, — прошипел инопланетянин. — Русским, наверное, и крыть нечем?
Андрей усмехнулся:
— Чечню выжжем всю. До последнего дома. Когда Европа и Америка поднимут вой, нанесем удары по Вашингтону, Парижу, Лондону. Одновременно с практикой тотального террора в Европу будут введены сухопутные силы России, многомиллионная армия мобилизованных резервистов. Это быстрее и эффективнее, чем бомбить Москву.
— Эффективнее, — согласился ящер.
— Если нашим инопланетным союзникам нужны деньги — мы дадим им золото, сколько угодно. Алмазы. Никель. Если им нужна нефть — дадим нефть.
— Как насчет жертвоприношений?
— Китай большой, — равнодушно бросил Павлов. — Что реально надо?
— Мелочь, а приятно, — заметил Хан. — Тонизирует.
А потом повернулся и вышел из своего отсека куда-то в глубину корабля, оставив русского и чеченца наедине.
Молчали секунд десять, которые показались людям вечностью. Первым не выдержал Хамзат:
— Ну и сволочь же ты, Андрей.
— Что, поверил? — подмигнул лейтенант. — Да, сволочь. И ты сволочь. Но до нашего хозяина нам все равно далеко, а?
— Согласен, — кивнул головой боевик.
— Главное — не болтай. Понял?
— Раньше тебя понял, — насупился Хамзат.
— Делай что должно, и будь что будет, — заявил Павлов. — Я руководствуюсь этим принципом. Понимаешь?
Хамзат понимал. Но не верил русскому. С другой стороны, кому было верить? Не свихнувшемуся же на крови ящеру?
Спустя несколько минут инопланетянин показался вновь, неся в руке небольшой серебристый диск. В присутствии людей он разломил его на три части, просунул под перегородкой каждому по сегменту.
— Символ, — объяснил он. — Ключ от корабля. Вы свободны в выборе.
Андрей усмехнулся.
— Можно командовать, чтобы этого — за борт? — спросил он.
— Можно, — отозвался инопланетянин. — Но надежно ли — просто за борт? Не пристрелить ли сначала?
Сказал, а сам подмигнул Хамзату. Так, чтобы Андрей не видел.
Хамзата передернуло. Хоть и не рыцарские нынче времена, но подобные подлые штучки тоже не в чести. Боевик перевел взгляд на спецназовца и увидел, что тот смотрит прямо на него, а брови его вопросительно приподняты. Хамзат долго не раздумывал, тут же еле заметно опустив ресницы в ответ.
— Убрать перегородку! — скомандовал кораблю Павлов.
— Убрать перегородку! — согласился Хамзат.
— Убрать перегородку! — подтвердил ящер и хищно облизнулся.
Перегородка исчезла. Рявкнули автоматы, Андрей и Хамзат, поливая ящера пулями, одновременно закричали:
— Хана — за борт!
Прошитого очередями инопланетянина подбросило вверх, и он исчез из виду. Только осталась на полу зеленая лужица крови да зеленые разводы на стенах…
Павлов хмыкнул, передергивая затвор. Патроны закончились.
У Хамзата патронов и прежде оставалось совсем мало. Он выпустил в ящера не больше пяти пуль, и магазин уже опустел.
— Что теперь, душман? — спросил Павлов. Злобы в его голосе не было.
— Ничего, борщ. Разбежимся.
— Пожалуй. Целоваться на прощание не станем. И адресами обмениваться тоже.
Хамзат задумчиво оглядел русского с ног до головы.
— Корабль как делить будем?
— Никак! — отозвался спецназовец. — Взорвать его нужно к чертовой матери. А то хозяева могут объявиться.
— Могут, — согласился Хамзат. — Но жалко бросать…
— Жалко будет, когда целая армия таких ханов по его следу придет. И не факт, что им попадутся ненормальные вроде нас с тобой… — Павлов вздохнул. — Не должен я по должности принимать таких решений, понимаешь?
— Да уж, таких идиотов, как мы, поискать нужно, — засмеялся Хамзат. Адреналин схватки еще не выветрился, руки с автоматом противно дрожали. — И меня могут не понять, если узнают, что я такой шанс поставить Россию на колени упустил.
— Глупости говоришь, — хмыкнул Андрей.
— А кто говорил, что у нас все негодяи? — парировал Хамзат.
— Преувеличил, — признал лейтенант.
— И я преувеличиваю. Но мнения будут разными. И потом… Они ведь эту тварь зеленую не видели.
Павлов огляделся по сторонам, спросил, подняв голову к потолку:
— Корабль! Возможно ли самоуничтожение корабля?
— Самоуничтожение возможно, — голосом ящера ответил бортовой компьютер.
— Даем команду: высадить нас, корабль после этого вывести в космос и уничтожить.
Хамзат покачал головой:
— Постой, постой. А где высадить-то? Где взял?
— Почему нет? — ответил Андрей. — Можно бы и поближе к нашим, да ты возмущаться станешь…
— Команду подтверждаю, — заявил Хамзат.
— Выполняю, — ответил компьютер.
Андрея и Хамзата вышвырнуло на траву на памятной обоим лужайке. Казалось, они были здесь не вчера, а по меньшей мере месяц назад. Или даже год. Слишком многое произошло с тех пор.
Корабль пришельца, лишенный экипажа, устремился вверх, за облака, на лету истаивая в воздухе. Минута — и его не стало. На память о происшествии в руках русского и чеченца остались только сегменты ключа из инопланетного сплава.
— Выбросить надо будет потом в надежном месте, — проинструктировал чеченца лейтенант.
— Тебя забыл спросить, — буркнул Хамзат, понимая, что от улик надо избавляться. А ну как дружки ящера заявятся? Хотя на память оставить ключ от чужого корабля хотелось…
Павлов осмотрел противника с головы до ног. Боец, да не слишком крутой. Без оружия такого завалить запросто.
— Грохнуть бы тебя, чтобы не болтал, — бросил лейтенант.
— Попробуй.
— Не хочу, — честно признался Андрей.
— Ну и правильно, — одобрил Хамзат. — Езжай лучше домой. К жене, к детям. И вообще… Заходи, если что.
— Совместное убийство — не повод для дружбы, — заявил Павлов. — Но ты прав, тебя убить мне будет трудно. Все-таки ты правильно поступил.
— Ты тоже нормальный пацан. Не такая сволочь, как остальные, — заметил чеченец, повернулся к русскому спиной и спокойно зашагал в лес.
Лейтенант закинул за спину бесполезный автомат и двинулся в другую сторону.
Виктор Косенков
Каждый боится…
Каждый боится смерти,
но никто не боится быть мертвым.
Рональд Арбатнотт НоксИ тут — Пьер понял, что он мертв.
Такого развития событий не предвещало ничто.
Он сидел в кафе — на улице, под дурацким разноцветным зонтиком, и пил сладкий турецкий кофе. Стоял солнечный погожий день, когда хочется сидеть не внутри, а на летней террасе: вот и чашечка на столе, а рядом на тарелочке масляно поблескивает довольный собой круассан, румяный, жизнерадостный буржуа среди булок, а между столиками снуют воробьи, деловито подбирающие упавшие крошки.
