Вецель Евгений - Социальная сеть "Ковчег"
Я быстро заехал задним ходом. Торопясь, снял необходимый в пробках навигатор и отработанным движением сунул его в бардачок. Затем вынул ключ, приоткрыл водительскую дверь и с искусством акробата вылез в образовавшийся узкий проём. Хозяин новенького кабриолета никогда не узнает о моём подвиге по отношению к лакокрасочному покрытию его пассажирской двери.
Смотря по сторонам, я выскочил в арку и, неприлично опаздывая, побежал к метро. Уже издалека я стал искать глазами её красный шарф. Я подбежал к метро, огляделся. Юли ещё не было. Достал свой мобильный телефон, посмотрел на время — было 19:08. Я выдохнул и обрадовался тому, что девушки опаздывают, давая возможность мужчинам, приходить вовремя.
Стоя у киоска с шаурмой и ловя его аппетитные запахи, я посмотрел на свои льняные брюки, разгладил их, как мог, руками и оправил светлую, спасающую от городской духоты рубашку.
Развлекая себя мыслями о том, нужно или не нужно было брать с собой цветы на второе свидание, я смотрел на большой поток людей, выходящих из метро. Я стоял и удивлялся, как среди такого огромного количества людей столицы я не смог выбрать себе пару за столько лет. И я был благодарен этому большому потоку мегаполиса за то, что до сих пор, за всю мою жизнь, никто из них не смог влюбить меня в себя.
Она вынырнула грациозно. Мне показалось, что за секунду до этого поток расступился, создавая чудесное обрамление для такого светлого и беззаботного образа. Серый поток галдящих людей окружал её на почтенном расстоянии и не касался её тени. Она спешила, размахивая своими тоненькими ручками, искусно балансируя белой сумочкой при взлёте на каждую ступеньку.
Её белые кроссовки, появившись из тени козырька подземного перехода, первыми отразили вечернее, ещё яркое и слегка желтоватое солнце. По контрасту с грязными сбитыми по краям ступеньками они просто светились. На ней были светлые обтягивающие брючки и длинное легкое платье красного цвета в маленький белый горошек. В правой руке она держала модную сотню лет назад летнюю шляпу из соломки.
Она была одета эффектно, создавая собственную моду и разрывая мои шаблоны. Все её вещи идеально подходили друг к другу. В её внешнем виде была приятная непохожесть, которая выделяла её из толпы. Даже сочетание облегающих брючек и длинного платья в горошек, которое я ни на ком раньше не видел, выглядело потрясающе.
Пока она бежала по ступенькам, я представил её на большом белом коне и чуть не задохнулся от красоты видения. Если после того, что я увидел, кто-то скажет мне, что брюки с платьем не носят, я пошлю его куда подальше.
— Привет, — улыбаясь, сказала Юля.
— Привет, — смущаясь, ответил я.
— Я немного опоздала, перепутала станцию пересадки, — спокойно сказала она, — Мы не сильно опаздываем?
— Да нет, — ответил я. — У нас с тобой уйма времени. Лошади терпеливые животные. Дождутся.
— Где твоя машина? — склонив голову, спросила Юля.
— В пяти минутах. Пойдём?
Мы шли в сторону арки. Я задумался, уместно ли будет взять её сейчас за руку и действует ли ещё правило отказа от комплиментов. Взвесив все за и против, решил не торопиться и не пугать своей наглостью на втором свидании.
Я вспомнил, как читал в одной книжке, что чем медленнее развиваются отношения, тем дольше они продлятся. А именно этого я сейчас хотел. Настоящей неожиданностью для меня стало то, что она сама взяла меня под руку своей мягкой и прохладной ручкой.
Ох, как жаль, что до машины оставалось всего несколько метров, и я не успел насладиться. Я подвёл Юлю с правой стороны своей машины и открыл пассажирскую дверь. Она плавно села, медленно перенесла обе изящные ножки на передний коврик и правой рукой отодвинула юбку платья себе на колени, чтобы не прижало дверьми. Я плавно закрыл двери. И улыбаясь глупой счастливой улыбкой, пошёл обходить капот.
Пока я шёл вокруг машины, я крутил в своей голове «видеозапись» того, как она садилась. Женщины умеют делать обычные вещи так, что завораживают своими движениями.
Когда я сел рядом, она спросила:
— А ты, правда, никогда не ездил на лошадях или просто притворяешься, чтобы сделать мне приятно?
— Конечно, правда. Я обманывать не умею, — сказал я, выруливая во второй ряд оживлённой улицы.
По разделительной полосе пронеслись «Мерседесы» с мигалками. Мы ехали, не включая музыки. Из воздухозаборников приятно обдувало прохладой. Я ощущал уже знакомый и очень приятный Юлин запах.
Это был запах её тела, смешанный с дорогим шампунем. Я часто вдыхал воздух носом, пытаясь записать приятные ощущения в память. Она сидела рядом и периодически поправляла платье, волосы, трогала разные элементы салона. Создавалось ощущение, что она не умеет сидеть неподвижно. Это мне нравилось.
За парком я развернулся на светофоре и сразу попал на единственное свободное парковочное место. Нам повезло. Юля приносит мне удачу, подумал я. Хороший знак. Когда я заглушил машину, Юля потянулась к ручке двери.
— Юля, разреши мне поухаживать за тобой? — игриво сказал я, перед тем как выйти.
— Как хочешь, — согласилась она, убрав руку от двери.
Я вышел, обошёл машину и, открыв дверь, протянул руку. Она на секунду замешкалась. Она смотрела на мою руку и не могла решиться. Наконец, протянула руку и поставила на землю сразу обе ноги. Воспользовавшись моей рукой, немного надавив на неё, встала с сидения и, не рассчитав силы, закрыла левой рукой дверь с сильным стуком.
— Извини, — смущаясь, сказала Юля и на мгновение присела, как фрейлины.
— Ничего. Она же железная, — ответил я.
Юля хихикнула. Мы пошли по направлению к ипподрому. По выходным тут было много людей, но в будни можно было кататься довольно спокойно. Сюда меня пригласил мой клиент, который был учредителем ипподрома. На улице было душно, но прохладный ветер разгонял духоту. Пение птиц дополняло атмосферу, и всё вместе создавало хорошее настроение. Юля радостно улыбалась.
Мы вошли. В большом вестибюле встретили менеджера. Узнав, от кого мы пришли, без лишних формальностей он повёл нас к лошадям. Молодой человек шёл быстро, и на ходу, переговаривался с кем-то по телефону. Мы едва успевали за ним, и Юля снова взяла меня за руку.
В конюшне было темно, поэтому наши глаза долго привыкали к сумеркам. Первым впечатлением был запах лошадей. Его ни с чем не спутать. Он непривычен для городского жителя, но мне очень понравился. Этот запах создаёт ощущение летних каникул у бабушки в деревне.
По обе стороны широкого и очень длинного коридора с деревянным полом располагались стойла. Мы быстро шли мимо них. Лошади стояли буднично спокойно и только изредка фыркали, громко выпуская через ноздри воздух. Одни из них стояли неподвижно, другие шелестели, перемалывая зубами сено. Самые активные махали головой вверх и вниз, пытаясь освободиться от сбруи.
В некоторых стойлах за лошадьми ухаживали люди в высоких облегающих сапогах и смешной черной круглой шапке с козырьком, похожей на шлем. Они чистили лошадей специальной щёткой, которая надевается на руку.
Молодой человек подвёл нас к ожидающему у стойла пожилому конюху, держащему в руках кожаные сбруи и уздечки. Конюх был загорелым, поэтому в сумерках мы увидели только хитрые, блестящие глаза. Увидев нас, конюх отработанным движением переместил во рту соломинку из одного угла рта в другой и улыбнулся, зажимая её зубами. Мужчина создавал хорошее впечатление.
— Меня зовут дядя Миша. Я сегодня буду сопровождать вас в конной прогулке. Я уже понял, что вы в первый раз. Сейчас пойдём знакомиться с вашими лошадьми, — сказал конюх весёлым голосом.
Тем временем, менеджер отправился обратно, оставляя нас тут. Конюх выдал нам по большому куску хлеба, открыл стойло и попросил пока остаться в коридоре. Лошадь стояла поодаль, к нам задом. Она была абсолютно чёрной. Дядя Миша подошёл к ней сбоку и, издавая странные звуки вроде «Бррр!», взял её за голову и повернул к нам.
Грива была абсолютно белая. Большие, чёрные, круглые глаза обрамляли длинные белые ресницы. Свет падал через единственное верхнее окно. Но даже в сумерках животное казалось очень красивым. Конь не был высоким. Конюх привычным движением сунул в лошадиный рот грызло от уздечки и застегнул какие-то ремешки. Взявшись за уздечку снизу, он стал выводить коня в коридор.
Непривычный звук стука копыт о каменный пол и взгляд лошади гипнотизировал нас. Конюх кивком головы, не терпящим возражений, вручил мне уздечку коня и увёл Юлю к дальнему стойлу за второй лошадью. Я стоял в нерешительности, одной рукой держа уздечку, второй — краюшку хлеба.
Я не понимал, что делать, в отличие от лошади, которая, качая огромной головой с красивой белой гривой, шумно вдыхая ноздрями воздух, и открывая губами зубы, тянулась к хлебу. Я поднес руку с хлебом к её рту, и она осторожно, одними влажными губами взяла кусок и отправила его себе в рот.
