Александр Бачило - День гнева (сборник)
Сколько его ни просили присоединиться к играющим, он всякий раз отказывался.
— Может быть, это и смешно, — признавался он с улыбкой, — но я в своей жизни еще ни разу не играл в покер.
— Еще не поздно научиться.
— Я обещал своей матушке, — говорил Торнтон, — что никогда не буду играть в азартные игры. И пока держу слово. Я не играл даже в колледже.
Чэт Молтон, которому уже целый час не везло, горестно усмехнулся.
— Хантли! — заметил он. — Жаль, что моя мать не вытребовала у меня такого обещания. Это сохранило бы мне кучу денег.
Чувства Чэта были вполне искренними. Он уже четвертый раз проигрывал Дону Фелтону пять долларов, имея на руках неплохую карту.
— Если бы я дал ей такое обещание, я сегодня был бы уже капиталистом. Кто знает?
— А если бы я дал такое обещание, — сказал Фелтон, тщательно складывая свои взятки, — я бы не взял сейчас банка.
— Судьба играет человеком, — ответил Чэт. — Ты еще можешь все проиграть.
— Могу и проиграть, могу и опять выиграть, — пробормотал Фэлтон. Он заглянул в свои карты, ухмыльнулся безутешному Чэту и запустил ломтиком хрустящего картофеля в песчаный холмик, возле которого они сидели. «Можем сыграть еще», — вызывающе сказал он.
Такова была атмосфера, в которую Тони Клэгхорн затащил своего друга Билла Пармли, чтобы вкусить полноценный отдых.
3
— Твое появление будет здесь сенсацией, — пророчествовал Тони по дороге к катеру, который должен был переправить их на остров.
— Почему?
— Ты очень известная личность, Билл. Тебя здесь все знают, хотя ты сам никого не знаешь. Я думаю, здесь не найдется ни одного, кто не слышал бы о тебе.
— И ты называешь это каникулами?
— А что?
Бывший игрок покачал головой.
— Я никогда не любил рекламы в своем деле, — ответил он. — Мне было лучше, когда обо мне не знала ни одна душа. Послушай, — неожиданно спросил он, — ты говорил кому-нибудь, что я приеду?
— Нет, — неохотно сказал Тонн, — я хотел устроить им сюрприз.
— Ну так устроишь его попозже.
— Что ты имеешь в виду?
— Представь меня как своего приятеля Брауна — Билла Брауна — отличное, безобидное имя. Дай мне позабыть о моей прошлой жизни на несколько дней.
У Тони вытянулось лицо.
— Я же хотел познакомить с тобой ребят. Ты знаешь, сколько я рассказывал о тебе?
Билл засмеялся.
— Слушай, старик, — спросил он, — ты кому хочешь доставить удовольствие этими каникулами? Им или мне?
— Ну тебе, конечно.
— Тогда запомни, что меня зовут Билл Браун.
Расстроенный и обиженный, Тони представил его под этим именем Хантли Торнтону, Чэту Молтону, Стиву Форрестеру и еще двум-трем десяткам приятелей, которые сейчас временно жили на острове. Когда, согласно принятой здесь традиции, вновь прибывшие переоделись в плавки и были безотлагательно зачислены в ряды пляжных игроков, Тони чуть не разорвало от распиравшего его секрета. Фелтон спросил у Билла, играет ли он в покер, и Тони, который с негодованием крикнул «Конечно, играет!», сразу же получил вежливое замечание о том, что нужно соблюдать тишину, подкрепленное хорошим тычком под ребро.
К несчастью, им пришлось на время разлучиться. Фелтон, который всегда играл на большие суммы, пригласил новичка к себе. Тони, бывший здесь постоянным посетителем, сел в свою прежнюю компанию метрах в четырех от них, и чуть не свернул себе шею, пытаясь увидеть, как идут дела у Билла. Время от времени до него доносились голоса. Иногда он видел Хантли Торнтона — одинокого наблюдателя, внимательно следящего за игрой, в которой он никогда не участвовал. Бывало, что игроки, с которыми сидел Тони, заставляли его быть более внимательным. Но пока вечерняя темнота не положила конец послеобеденным играм, Тони не мог получить истинных сводок с соседнего театра военных действий.
Улучив момент, когда их не могли видеть, Тони бросился к другу.
— Сколько ты выиграл? — с нетерпением спросил он.
— Я проиграл, — сказал Билл.
— Ч-что? — заикаясь переспросил Тони. — Ты… проиграл?
— Да. И очень много.
Для Тони вообще казалось немыслимым, что такое может произойти.
— Понимаю, Билл, — догадался он. — Ты боялся, что они узнают, кто ты, и специально проиграл.
— Зачем мне специально проигрывать? — рассмеялся Билл. — Да еще больше пятисот долларов? Нет, Тони, я не хотел проигрывать. Я не филантроп. Я дрался, как аллигатор. Но тот парень играл лучше меня.
Тони судорожно глотнул воздух.
— Этого не может быть, — воскликнул он.
— Благодарю за комплимент, — улыбнулся Билл.
— Но этого действительно не может быть, — настаивал Тони. — Я это точно знаю, потому что я много раз играл с каждым из членов клуба. Ни один из них не тянет до твоего класса?
— Ну, а Фелтон?
— Дон Фелтон?
— Здоровый такой парень, блондин.
— Он что — много выигрывал? — ахнул Тони.
— Много, и главное — всегда.
Тони разинул рот:
— Я играл с ним в Нью-Йорке, в «Гималаях», всего месяц назад, и раздел его дочиста.
Теперь уже Билл остолбенел.
— Ты… ты раздел его дочиста?
— Как младенца, — клятвенно заявил Тони. Он уже перестал что-либо понимать. — Я не корифей покера, — продолжал он. — Я играл потихоньку — в обычном стиле. Я ведь играл с классными игроками и знаю, когда надо остановиться. Правда, я не такой уж специалист…
— А Фелтон?
— Фелтон такой же игрок для меня, как я для тебя. Мне вообще было скучно с ним играть.
— Сегодня он играл лучше меня. Он знал абсолютно все, что у меня на уме. Если он объявлял козырную масть, его карты были всегда лучше моих. А когда мне шла хорошая карта, он всегда объявлял мизер.
— Наверное, он за это время научился, — сказал Тони с идиотским выражением лица.
— Значит, он очень способный.
Глаза друзей встретились. Потом Тони вслух выразил то, о чем оба подумали одновременно.
— Конечно, много есть хитростей, — пробормотал он. — Но что может сделать человек, сидящий на пляже под солнцем, да еще в одних плавках.
— Вот и я о том же думаю, — сказал Билл.
4
Остаток дня Тони провел как на иголках. Спокойно поговорить удалось только после ужина. Призвав на помощь все самообладание, он удержался от намеков на людях, промучившись долгих полтора часа.
— Наверное, карты крапленые, — предположил он.
— Нет.
— Ты уверен?
— Я подобрал несколько штук после нашего разговора. Они у меня даже в кармане. Я их проверил под лупой — они нормальные.
— Может быть, Фелтон умеет передергивать.
— Я этого не замечал, — уверенно заявил бывший игрок. — Правда, я это делаю бессознательно, но я всегда слежу за руками, партнера.
— Как же он это все-таки делает?
Голубые глаза Билла затуманились.
— А может, он проштудировал какую-нибудь хорошую книгу о покере?
— Билл, я с тобой серьезно разговариваю!
— Ну хорошо, серьезно так серьезно, — сказал Билл. — Честное слово, старик, я даже не представляю, как он это делает. Но я все-таки узнаю!
Теперь для Тони наступила очередь смеяться.
— Ну как, хорошенькие я тебе каникулы устроил? Вот ты и постарался забыть о картах на время.
Билл усмехнулся.
— Когда я узнаю что-то новое, я не жалуюсь.
— Особенно, когда ты хочешь узнать, как можно мошенничать, не передергивая, и карты не меченные, и на тебе только плавки.
— Совершенно верно, — кивнул в ответ Билл.
Эту ночь Тони плохо спал. Он ворочался с боку на бок, полный самых нелепых предположений, пытаясь найти разгадку. К рассвету он не продвинулся к решению ни на шаг. В отчаянии он опять обратился к другу.
— Билл, сегодня я хочу сам понаблюдать, как ты будешь играть.
— Зачем?
— Может быть, я что-то замечу…
Пармли решительно покачал головой.
— Тони, старик, ты все испортишь! Фелтон играет со мной, как с дурачком. Для меня это необычная роль, и она меня устраивает. Как только он поймет, что я что-то подозреваю, он тут же спрячется. Нет, Тони, ты поможешь мне только в том случае, если оставишь меня с Фелтоном в покое.
— Послушай, — настаивал Тони, — раз ты не разрешаешь мне посмотреть, может быть, ты позволишь мне сказать пару слов Хантли Торнтону?
— На какой предмет?
— Пусть Хантли посмотрит. Он все равно болтается по пляжу.
