Сергей Лукьяненко - Спектр
— Удачи вам, — одними губами прошептал Мартин.
— Спасибо, — так же беззвучно отозвался мужчина.
Мартин подошёл к пограничнику, скучающему под прозрачным навесом. Протянул паспорт.
Впрочем, на паспорт тот даже и не взглянул, сразу скосил глаза куда-то под свою конторку.
— Да, я — Мартин Дугин, — покаялся Мартин.
— Сопротивляться не будете? — спросил пограничник.
Он был совсем молоденький и, кажется, волновался. А может быть, напротив, старался ввести процедуру ареста в какое-то шуточное, житейское русло?
— Да упаси Бог, — ответил Мартин. — Зачем?
Пограничник заколебался. Он уже жал какую-то кнопку под конторкой, но охрана все никак не собралась выползти под дождь. Бардак, везде бардак…
— Оружие? — спросил пограничник.
— Ключники отобрали, — пожаловался Мартин. — Хороший револьвер, любимый, можно сказать. И обувь… представляете?
Пограничник послушно опустил взгляд, изучая босые ноги Мартина, уже покрывшиеся равномерным слоем грязи. Самое время стукнуть его по темечку и бежать — если бы Мартин собирался это делать.
— Вот уроды, — искренне удивился пограничник. — Обувь-то зачем?
— И я то же самое говорю, — поддакнул Мартин.
Подошла наконец-то охрана. Пограничник как-то совсем смешался и грубовато велел:
— Пройдёте с ними, гражданин. И без глупостей!
— Да я само послушание, — хмыкнул Мартин.
Заложил на всякий случай руки за спину и пошёл между своими конвоирами в управление пограничной охраны, занимавшее первые два этажа ближайшего жилого дома.
Юрий Сергеевич приехал под вечер, когда Мартин доедал свою тюремную баланду. Нет, баланда — это так, для красоты словца и пущего трагизма. На самом деле задержанных при выходе из Станции и содержали прилично — в чистеньких одиночных камерах европейского стандарта, с унитазом, койкой и маленьким зарешеченным окошечком, и кормили прилично — на уровне служебной столовой. Всё-таки тут попадались самые разные задержанные — и западные туристы, решившие по пути домой посетить экзотическую Россию, но не озаботившиеся визами, и наши граждане, не из самых бедных, посеявшие на пыльных тропинках далёких планет загранпаспорта.
Так что Мартин съел безвкусную, но питательную рыбную котлету, оставив гарнир из макарон для мусорного бака, подмёл три ложки «летнего салата» — огурцы и помидоры под растительным маслом, после чего не погнушался выпить растворимого кофе немыслимого цвета и запаха. На последних глотках напитка его и обжёг сердитым взглядом Юрий Сергеевич, ловко ввинтившийся в полуоткрытую дверь и гаркнувший на охранника, чтобы тот «обеспечил приватность».
— Ох, а я уже все слопал, — огорчился Мартин. — Гарнира чуток осталось, не хотите? В тюрьме сейчас ужин, мака…
Юрий Сергеевич очень грамотно схватил его за воротник и тряхнул:
— Мать твою так, ты что же делаешь, зараза?
Чекист и впрямь был рассержен не на шутку, так что Мартин не придумал ничего лучшего, как ответить:
— По мере сил спасаю Вселенную. Как там, по-прежнему разверзаются хляби небесные?
Юрий Сергеевич сразу же отпустил его, успокоился и сел на аккуратно застеленную койку. Будучи человеком предусмотрительным, Мартин сразу же заправил бельё, хотя и надеялся ночевать в более привычном месте.
— Нет. Не разверзаются. Просто летний ливень… хотя и сильный. Локальный, в Подмосковье солнце светит.
— А над другими Станциями? — уточнил Мартин.
— Проверяли, нормально. В Новосибирске ясно, в Краснодаре дождик, но уже кончается, в Штатах… — Юрий Сергеевич запнулся и возмутился: — Да что я перед тобой отчитываюсь? Где ты был? Что делал?
— На самой первой Станции ключников, — невинно сказал Мартин. — Как вы мне и намекали.
— Ничего я не намекал, — быстро ответил Юрий Сергеевич.
— Да ладно, я неофициально… — успокоил его Мартин. — Не намекали — и хорошо. Значит, нигде я не был и ничего не знаю.
Юрий Сергеевич вздохнул:
— Что происходит на Беззаре?
— Все значимое уже произошло, — ответил Мартин. — Беззарийцы соорудили космический корабль и, воспользовавшись технологией самих ключников, перебросили его к Гамме Капеллы.
— Почему туда? — удивился чекист.
— А это родной мир ключников. Амёбы решили его уничтожить… точнее, перевести всю воду на планете в ту же форму, что и на Беззаре. Ничего себе диверсия, верно?
Юрий Сергеевич стремительно бледнел.
— Да вы не бойтесь, — сжалился Мартин. — Диверсия провалилась. Мы нашли ту самую флотилию чёрных звездолётов — они были у соседней планеты, но я застрелил беззарийцев и…
— Мы? Ты? — выкрикнул Юрий Сергеевич.
— Я, он, он, она, — невинно сказал Мартин. — Две амёбы, я и Ирочка. Ну что, будем разговаривать в более уютном месте? Или мне начать биться головой о стену, требовать адвоката и писать петиции в Гаагский суд?
— Вы же умный человек, — не то чтобы с угрозой, но с явным намёком произнёс Юрий Сергеевич.
— Да не будете вы ничего со мной делать, — сказал Мартин, — Ни бить, ни наркотики колоть. А знаете почему?
Юрий Сергеевич решил поиграть в ключника и на вопрос не ответил.
— Потому что вы тоже умный человек, — сообщил Мартин. — И поверите моим словам. Дело в том, что, видимо, только у меня есть шанс спасти галактику. Почему-то так получилось… — скромно добавил он, сообразив, что слишком уж расхвастался.
— Что ты хочешь? — помолчав, спросил Юрий Сергеевич, и даже достал из кармана крошечную записную книжку.
— Новый барабан, настоящую саблю, красный галстук, щенка-бульдога… — начал перечислять Мартин. — И жениться…
Юрий Сергеевич оторвал ручку от бумаги и уставился на новоявленного Тома Сойера.
— Домой я сейчас хочу! — позволил себе повысить голос Мартин. — Ну к чему было это задержание? Как будто сами меня не подталкивали отправиться на Беззар! Я что, прятался? Вышел из Врат в Нью-Йорке и попросил политического убежища? Сопротивлялся этим мальчишкам на пропускном пункте? Я хочу домой, хочу помыться, выпить хороший кофе и рюмку коньяка. А потом — поговорить с вами серьёзно.
— Знал бы ты, Мартин, что это такое — бюрократический аппарат… и аппаратные игрища… — с отвращением сказал Юрий Сергеевич. — Я четыре часа добивался, чтобы тебя выпустили… Пошли… хренов Скайуокер…
Каждый человек, если он не страдает редкой формой аллергии к воде или не является поклонником малолетнего грязнули из «Мойдодыра», знает, какая это радость — помыться у себя дома после дальней дороги.
И не важно, какая у тебя ванная комната. Крохотная, с облупившейся сидячей ванной и унылым, местами побитым кафелем времён Сталина и поворота северных рек? Просторный, совмещённый на цивилизованный манер санузел с гидромассажной ванной, подвесным унитазом, биде и душевой кабиной, по совместительству — паровой баней? Что ж, во втором случае вам, безусловно, повезло, но большее ли удовольствие вы получите, встав под тугие струи горячей воды, щедро намылившись, окатившись ледяной водой, а потом, присев на дне ванны, некоторое время задумчиво обозревая собственные ноги и чувствуя, как стекает с кожи усталость? Уверяю вас, то же самое.
И всё же, к радости Мартина, его ванная комната отвечала скорее второму образцу. И пусть душевая кабинка была простенькой, без всяких хитрых форсунок, брызжущих тебе водой в самые неожиданные места, а гидромассажная ванна произведена вовсе не фирмой «Джакузи» и по причине компактных размеров для любовных игр с подругой никак не предназначенная. Все равно, забираясь после возвращения в ванну или вставая под душ, Мартин отдыхал и душой, и телом.
Впрочем, сейчас он не стал чрезмерно мучить Юрия Сергеевича и бултыхаться в ванне. Просто помылся в душе, но зато — со всем старанием, и помёрзнув, и едва не ошпарившись. Растёрся полотенцем, надел халат и прошёл в кабинет.
— Я уж боялся, что вы утонули, — мрачно сказал чекист. Вот и делай после этого людям хорошее!
— Быстро, как только мог, — сказал Мартин. — Знали бы вы, что это такое — гигиена.
К удивлению Мартина, Юрий Сергеевич рассмеялся и примиряюще поднял руки:
— Все, сдаюсь. Ты прав.
— Определитесь уж, Юрий Сергеевич, мы на «ты» или на «вы», — заметил Мартин.
— На «ты», — поразмыслив секунду, решил чекист. — Что вам… тебе ещё надо? Ужин? Я заглянул в твой холодильник, нашёл яблоко, зелёные лимоны, гнилой авокадо, пять перепелиных яиц и пару луковиц. Готовить не рискнул. Заказать ужин?
— Не надо, — поморщился Мартин. Без сомнения, Юрий Сергеевич воспользовался бы услугами своих подчинённых — и ужин состоял бы из гамбургеров или в лучшем случае из фабричной пиццы. — Пока мне хватит коньяка, лимона и трубочки.
— Коньяк через трубочку? — удивился чекист.
