Александр Уралов - Псы Господни (Domini Canes)
Анна машинально нагнулась за баночкой, чтобы поставить её на прилавок…
— Та-а-ак… а кто платить за всё это будет?
Анна вздрогнула и обернулась. В дверях в небрежной позе, уперев руки в боки, стояла дебелая блондинистая девица в халате. Судя по бэджику на кармане — фармацевт. Имя на бэджике было неразборчиво. Короткий халатик туго обтягивал крутые бёдра. В глубоком вырезе — груди, верхушки двух бежево-розовых полушарий. «Корсет, или всё-таки силикон?». Анна машинально отметила гладкие стройные ноги без колготок
— А что, касса работает? — сухо сказала она, сердясь на себя за испуг. Она была твёрдо уверена — секунду назад в проёме двери никого не было. Туман… Сатана… это его паршивые фокусы…
— Хамите, мамочка. У нас тут всё на учёте. Воровство получается, — девица нагло облизнула кроваво-красные накрашенные губы.
— Давай, вызывай милицию. У меня с собой денег нет, — Анна спокойно заправила под косынку выбившуюся прядь волос.
— При отсутствии денежных знаков возможен бартер. Натуральный, так сказать, обмен — девица провела ладонями по халатику — от груди по бокам, и вниз, оглаживая бёдра. Грудь ещё больше поднялась, в вырезе показались коричневатые околокружья.
«Она что, соблазняет меня, что ли? — Анне вдруг стало смешно, — совсем тут в одиночестве с ума рехнулась туман-деваха, — рехнулась среди нарисованных на стенах клоунов-зверюшек». Взгляд Анны скользнул на ноги красотки. Гладкая кожа стремительно покрывалась густым, жёстким, черным волосом. Мышцы приобрели бугристость. Девица с кривыми мужскими ногами сделала неуклюжий шаг навстречу.
— Не подходи! — Анна схватила с прилавка гарпунное ружьё, и направила его в сторону нечисти.
— А то что, ну что? — глумливо пропело существо в белоснежном халате, делая ещё один шаг и играя бёдрами.
— А вот что! — Анна твёрдо нажала спуск. Гарпун вылетел из ствола и вонзился над правой грудью «красавицы». Верхняя пуговичка халатика с треском оторвалась, грудь вывалилась наружу, кожа лопнула над самым багровым, сочным соском. Из образовавшейся бескровной щели вывалился силиконовый протез и смешно (если бы это не было так ужасно) запрыгал по полу.
— Зачем такое тело портить?! — обиженно воскликнуло существо удивлённым, но грубым, с хрипотцой, мужским голосом. Холёные руки с наманикюренными ноготками схватились за древко гарпуна, безуспешно пытаясь выдернуть его.
«Всё-таки силикон…» — заключила про себя Анна, быстро заряжая ружьё новым гарпуном… ах, Сашка, спасибо тебе, что научил!
— Товар ворует, да ещё и стреляется! — завопила нечисть по-бабьи тонко и пронзительно.
Анна молча выстрелила второй раз. Гарпун вошёл девице прямо в стремительно раздувающийся живот. Чванк! Из раны брызчатой струёй хлынула густая вонючая жидкость. По белому халату, по волосатым ногам, чёрной лужей разливаясь посередине прохода. Анна сделала шаг назад, чтобы не попасть под брызги… чтобы не наступить на краешек этой отвратительной лужи. Она была спокойна. Возможно, где-то там, глубоко и далеко, попискивала от страха прежняя Анна… да только не она теперь правила бал, да!
Девица медленно «стекала» вниз. Гарпуны, шипя, растворялись в черной слякоти, как в токсичных отходах. Бляк-бляк-бляк! — силиконовый протез неуместно весело, лягушкой, запрыгал в сторону бывшей «хозяйки». Он шлепнулся в центр лужи и, коротко заверещав, задымился и замер неподвижно. «Отвеселился!» — криво усмехнулась Анна.
Он сглотнула, пытаясь сдержать внезапный позыв к рвоте. Мутило так, как давно уже не случалось. Злость захлестнула всё её существо. Чтобы выбраться из киоска, надо было перешагнуть через зловонную грязь с мокнущей в ней силиконовой дрянью. Анна сдёрнула с головы лихую косынку с черепами. Расправив, накинула на кучу, прикрыла хотя бы ненадолго. Косынка моментально начала промокать. Анна, не раздумывая, перешагнула через неё и вышла в коридор, радуясь, что успела вовремя набрать всё необходимое и привязать пакет к поясу.
— Говоришь, весело тут, да? Давай повеселимся! Посмотрим, кто посмеётся последним, шутник! — негромко и сердито сказала Анна. Она пошла дальше по длинному коридору, внимательно посматривая по сторонам. Теперь надо было найти Сашку и лестницу, ведущую вниз, к выходу. Туман боязливо жался к стенам, залезал под скамейки возле дверей в кабинеты.
Анна шла посередине, сжимая ружье с последним, заправленным в него гарпуном, закусив губы и прищурив глаза. Она немного гордилась собой… но, впрочем, в этом не было ничего стыдного. Она убила тварь. Она не испугалась. Она найдёт свою дочь, и если понадобится, схлестнётся с поганцем, который её похитил.
Она представила, как всаживает гарпун прямо в глаз Сатане, и нервно засмеялась. Ей хотелось этого. Ей хотелось этого так, что сводило скулы! Ей хотелось этого, как никогда не хотелось ничего и никого на свете.
— Ах, ты, дрянь… держись! Я сегодня не в духе.
Коваленко
— Давно я тебя таким счастливым не видел, — прокаркал в ушах голос Бриджеса. — Даже, когда ты на концерте во всё горло песни распевал.
Коваленко поправил наушники и подрегулировал звук, чтобы старик Бриджес не сопел прямо в уши.
— А чего бы не радоваться? — ответил он, ухмыляясь. — В атаку пошли, как-никак. С пробойником, как со штыком, наперевес!
— Вот-вот, — вздохнул Бриджес. — В последнее время ты кидаешься на испытания, как камикадзе. Думаю, если нагрузить тебе в вертолёт полтонны динамита, ты и то бы согласился.
— Динамит нам не надобен, — ответил Коваленко. — Извини, старина, я перекличку начинаю. Эй там, на базе! Начинаем проверку. Стоун, Карамнов, Анатолий Леонидович — на вас троих вся надежда. Прыгнет напряжение — всему эксперименту — кранты!
— Не волнуйся, Игорь, у нас всё в норме, — солидно ответил Анатолий Леонидович. Наверняка он уже смолит сигарету, не обращая внимания на морщащегося от дыма Стоуна, человека не курящего принципиально. А Олаф, само собой, перекрестился и сделал зверское лицо. Он всегда смахивает на норвежского пирата, этакого потомка викингов, когда работает…
— Первая группа?
— Готовы, Игорь Антонович! Поддерживаем сканирование в выбранном режиме.
— Не прохлопайте ушами, как в прошлый раз, — не удержался Коваленко. В наушниках сконфуженно хрюкнули. — Резервы?
— Резервы на месте, — пропищал в ответ девичий голос. Фаина… это точно — её писк. Вот, ведь, всё ничего, да только, когда волнуется, пищит так, что Бриджес в первый раз выйдя с ней на связь, был удивлён тем, что ему отвечает ребёнок. Через день, на видео-летучке, он с любопытством ждал, когда дойдёт очередь и до Фаины и был изумлён, увидев жгучую красавицу, брюнетку лет сорока пяти.
— Не дрожи, Фая! — сказал Коваленко. — Нашего брата без допуска прямо в рай пропускают, в обход моста Шираз.
— Не говорите так… — пропищала Фаина и вдруг нормальным голосом рявкнула. — Седьмая точка! Шевелитесь там, задохлики!
Это она своих гоняет…
— Всё штатно! Не подведём — пропищала глава резервной телеметрии и отключилась. Кому-то сейчас достанется. Уж чего-чего, а небрежности в работе Фаина терпеть не может! Восточная женщина — горячая кровь, хе-хе!
— Ложкарёв, спасатели?
— Нормально всё, — проворчал Ложкарёв. — Ты, главное, не лезь на амбразуру. Чуть что — ори во всё горло, я тебя вытащу… тебя ждёт коньяк холодный… в термосе.
Коваленко продолжал перекличку. Ему хотелось ещё раз услышать знакомые голоса, почувствовать, как много людей сейчас ждёт в напряжении… и думает о нём. Это было приятно… блин, да это было просто здорово! Наверное, когда-то Гагарин вот также слушал предстартовые штатные переговоры всех наземных служб и понимал, что всё это кипит, работает, двигается и втайне молится для того, чтобы он — двадцатисемилетний лейтенант Гагарин — сделал то, чего ещё не бывало за всю историю человечества…
Он вдруг подумал о камерах, работающих в прямом эфире, о шустрых корреспондентах, упрямо просачивающихся во все щели, о людях, сидевших перед телевизорами по всему миру… и улыбнулся. «Вика! Не волнуйся, всё будет хоккей!» — беззвучно сказал он губами.
— Ну, с Богом! — пробормотал Коваленко, неуклюже поворачиваясь к пульту. Громоздкий скафандр сковывал движения. Работать приходилось стоя — места для кресла в бывшем арктическом вездеходе, размерами с двухэтажный дом, увы — не нашлось. Защита…
В какой-то момент Игорю Антоновичу показалось, что связи нет — оборвалась — но он тут же понял, что все просто напряжённо молчали.
Перебирая гусеницами, «пробойник» осторожно выполз на крайнюю, «нулевую» точку, где вчера чуть было не погибли французы. Бриджес решил, было, подстраховаться и отменить сегодняшний эксперимент… и стоило огромных усилий добиться того, чтобы всё шло по ранее прописанному сценарию. «Шарль молодец… он сам доказал, что ошибся… а то бы опять отложили всё на три дня…» — мелькнуло в голове.
