Стивен Кинг - Несущая огонь
— Чарли, — тихо позвал он.
Девочка вся подобралась и отступила от двери. Она узнала его голос, он это почувствовал. Так же как почувствовал ярость, мгновенно ее охватившую. Она не подала виду, только вскинулись плечики.
— Чарли, — снова позвал он. — Эй, Чарли.
— Ты! — прошептала она. Он едва расслышал. Где-то под ним всхрапнула лошадь.
— Я, — подтвердил он. — С самого начала — я, Чарли.
Она резко повернулась и обшарила взглядом уходившие вдаль стойла. Нет, она не могла увидеть Рэйнберда, он укрылся за грудой тюков в темноте сеновала.
— Где ты? — возвысила она голос. — Ты меня обманул! Я знаю от папы! Это ты нас тогда, у Грэнтера!. — Рука ее сама потянулась к горлу, к тому месту, куда воткнулась его стрела. — Где же ты?
Ах, Чарли, тебе только скажи…
Заржала лошадь — это не было похоже на сытое довольное ржание, в нем сквозило смятенье. В ответ заржала другая. Раздался двойной удар — одна из этих чистокровных лягнула дверь задними копытами.
— Где ты? — еще раз выкрикнула она, и тут Рэйнберд почувствовал, как воздух нагревается. Прямо под ним послышалось громкое ржание — это мог быть и Некромансер, — похожее на женский крик.
* 9 *После короткого и резкого зуммера дверь в квартиру Энди в полуподвальном этаже северного особняка открылась и на пороге возник Кэп Холлистер. За этот год он стал другим человеком. Тот Кэп, хотя и в летах, был умница, крепкий мужчина с волевым лицом; такое лицо можно увидеть у бывалого охотника, сидящего в засаде с дробовиком наготове. Этот Кэп передвигался как сомнамбула, волоча ноги. Год назад его волосы были стального отлива; сейчас они побелели и напоминали старческий пушок. Губы то и дело подергивались. Но главная перемена коснулась глаз, в которых появилось недоуменное, какое-то по — детски беспомощное выражение; иногда оно сменялось подозрительностью и почти рабским страхом, когда он озирался по сторонам. Руки висели по бокам как плети, пальцы бесцельно шевелились. Эхо превратилось в рикошет, который куролесил сейчас в его мозгу, носясь со свистом и набирая все более сумасшедшую, убийственную скорость.
Энди Макги поднялся ему навстречу. Он был одет, как в тот день в Нью — Йорке, когда они с Чарли бежали от зеленого автомобиля Конторы по Третьей авеню. Только вельветовый пиджак порвался по шву на левом плече и коричневые саржевые брюки выцвели и до блеска протерлись на заду.
Ожидание пошло ему на пользу. Он сумел обрести внутренний покой. Не понимание, нет. Он чувствовал, что оно уже никогда не придет, даже если они с Чарли совершат невероятное — вырвутся на свободу и заживут нормальной жизнью. Он не находил в своем характере рокового изъяна, который бы хоть как-то оправдал эту жизненную мясорубку; он, отец, не совершил таких грехов, которые должна была бы искупить его дочь. Разве грешно хотеть заработать двести долларов и ради этого принять участие в официальном эксперименте? Не более грешно, чем хотеть вырваться на свободу. Если я окажусь на воле, думал он, я скажу людям: учите своих детей, учите с пеленок премудростям жизни… нам говорят: мы знаем, что делаем, и бывает, что знают, но чаще всего нам лгут.
Впрочем, что после драки-то кулаками махать? Во всяком случае, они не пустили свои денежки на ветер. Возможно… и все равно он не мог понять и, тем более, простить тех, кто устроил им эту мясорубку. Обрести внутренний покой значило притушить костер ненависти к безыменным бюрокретинам, творящим зло во имя национальной безопасности или чего-то там еще. Хотя какие же они безыменные: вот один стоит перед ним — глаза пустые, нервный тик, бессмысленная улыбка. Жалости к Кэпу он не испытывал.
Сам виноват, приятель.
— Ну как, Энди? — спросил Кэп. — Готовы?
— Да, — сказал Энди, — Вы не возьмете одну сумку?
В опустошенном взгляде Кэпа промелькнул обманчивый блеск — жалкий намек на былую проницательность.
— А вы их проверили? — рявкнул он. — Там змей нет?
Энди подтолкнул его — несильно. Надо было экономить силы для чрезвычайных обстоятельств.
— Берите, — сказал он, показывая на одну из сумок.
Кэп подошел и взял. Энди подхватил вторую.
— Где ваша машина?
— У подъезда, — сказал Кэп. — Только что подогнали.
— Нас будут… проверять? — Подразумевалось: нас никто не задержит?
— С какой стати? — искренне удивился Кэп. — Вы ведь со мной.
Пришлось удовлетвориться этим ответом.
— Сейчас мы выйдем на улицу, — сказал Энди, — и поставим сумки в багажник…
— В багажник, да, — вставил Кэп. — Я его утром проверил.
— А потом подъедем к конюшням и заберем мою дочь. Есть вопросы?
— Нет.
— Отлично. Тогда вперед.
Они вышли в коридор и направились к лифту. В холле им встретились несколько человек, спешивших по делам. Они проходили мимо, украдкой бросая взгляды на Кэпа. Выйдя из лифта, Кэп провел Энди через бальный зал в просторный вестибюль.
За конторкой сидела не рыжеволосая Джози — она дежурила в тот день, когда Кэп послал Эла Стейновица в Гастингс Глен, и за последнее время круто пошла в гору, — а лысеющий молодой человек, потевший над учебником программирования. В руке он держал желтый фломастер. Заслышав шаги, он оторвался от книжки.
— Ну что, Ричард, — сказал Кэп, — добиваешь учебник?
Ричард засмеялся.
— Скорее он меня добивает. — Молодой человек с любопытством посмотрел на Энди. Тот постарался придать своему лицу неопределенное выражение.
Кэп сунул большой палец в щель, раздался щелчок. На приборной панели зажегся зеленый свет.
— Пункт назначения? — спросил Ричард. Вместо фломастера он вооружился шариковой ручкой, которая зависла над регистрационным журналом в переплете.
— Конюшни, — односложно ответил Кэп. — Захватим дочь Энди — и наши птички улетели.
— С военно — воздушной базы в Эндрюсе, — поправил его Энди и дал посыл. Сейчас же в мозг, как тупой нож, вонзилась боль.
— База в Эндрюсе, — понимающе кивнул Ричард и записал это в журнал вместе со временем вылета. — Желаю удачи.
Их встретил солнечный октябрьский день с легким ветерком. Кэповская «вега» стояла у выхода, перед которым делала кольцо подъездная дорога, посыпанная белой кирпичной крошкой.
— Дайте мне ключи, — сказал Энди. Взяв у Кэпа связку, он открыл багажник, и они сложили туда сумки. Энди захлопнул багажник и вернул ключи. — Поехали.
Кэп сделал петлю вокруг пруда, держа курс на конюшни. Когда они отъезжали, Энди увидел, что какой-то мужчина в тренировочной бейсбольной фуфайке бежит к дому, откуда они только что вышли. Его кольнуло беспокойство. Кэп остановил машину у самых конюшен; дверь была открыта.
Он потянулся за ключами, и Энди пришлось легонько стукнуть его по руке.
— Не надо. Пусть мотор работает. Идемте. — Он вылез первым. В голове стучало, боль ритмично пульсировала в мозгу, но это было терпимо. Пока.
Кэп вылез из машины и в нерешительности остановился.
— Я туда не пойду, — сказал он. Его глаза так и бегали в орбитах. — Там темно. Они любят темноту. Они прячутся. Они кусаются.
— Там нет змей, — сказал Энди и дал слабый посыл. Этого хватило, чтобы Кэп тронулся с места, однако с большой неохотой. Они вошли внутрь.
В первое мгновение Энди похолодел от мысли, что ее нет. Он ровным счетом ничего не видел после яркого уличного света. Здесь было жарко и душно. Отчего-то беспокойно вели себя лошади — они всхрапывали и били копытами в стойлах. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте.
— Чарли? — позвал он дрогнувшим взволнованным голосом. — Чарли?
— Папа! — крикнула она, и его захлестнула радость — радость, которая сменилась ужасом, ибо голос ее звенел от страха. — Папочка, не входи сюда! Не входи…
— Боюсь, что уже поздно, — раздался голос откуда-то сверху.
* 10 *— Чарли, — тихо позвал голос. Откуда-то сверху, но откуда? Казалось, он звучал отовсюду.
Внутри у нее так и вспыхнула ярость, раздуваемая чудовищной несправедливостью происходящего, — этому не будет конца, их поджидают за каждым поворотом, им отрезают все пути к бегству. Она почувствовала, как мгновенно подступило нечто. В последнее время оно держится у самой поверхности — так и просится наружу. Вот и с этим, который привел ее сюда… ей стоило только подумать о том, чтобы он бросил пистолет, как его обжег горячий металл. Пусть еще скажет спасибо, что патроны в обойме не взорвались.
Вот уже подступает этот жар и начинает расходиться во все стороны, точно она, Чарли, — немыслимая батарея отопления или что-то в этом роде. Она прочесывала взглядом сеновал — нет, не видно. Сплошные ряды тюков. Сплошная темень.
— Я здесь, Чарли, — Голос звучал громче, но по — прежнему спокойно. Он врезался лучом прожектора в туман ее слепой ярости.
