Вадим Еловенко - Осознание
Ты, может быть, и захочешь Вернуться в родные края Но только дорога лишь знает Куда «закатает» тебя.
Как издевательство в голове отчетливо зазвучал припев:
Ты волен, ты в поле И ты не один Вас вольных, вас в доле Немало таких
Путь славный, путь длинный Осиль не тужи Тот правый, тот смелый Кто в Путь уходил.
Улыбаясь, я вдруг подумал, что песня-то хоть и из детства, но кажется такие как Олег, Наташка, вот и Алина с моей Настей теперь, еще просто не наигрались в романтику. Я, буквально видел, как Владимир, держась за руль, гонит мою машину на восток. Как, стараясь не ушибиться, держаться за ручки дверей пассажирки. И как они улыбаются тому, что вырвались сами и вырвали свою подругу из наших уродливых лап. Но я не осуждал их после понимания, что мы просто разные. Что они будут считать нас подонками и негодяями, а мы их просто чокнутыми, которым спокойно не живется.
Память услужливо подпевала моему странному, ставшему таким удивительно спокойным, настроению.
Оставь позади дом и скуку Оставь позади цепи дел И даже с родными разлуку Прими как свободы удел.
Ты, может быть, и захочешь Вернуться в родные края Но помни, что лучше прощаться В Дорогу от них уходя.
Я еще крутил в голове очередной припев, как заметил вышедшую из-за угла дома тень. Я замер не шевелясь. Потом пригляделся к приближающейся фигуре и вскочил. Бросился на встречу.
Лицо Насти было заплаканным и она, обнимая меня, все всхлипывала и никак не могла успокоиться. Крепко прижимая ее к себе и гладя по волосам, я даже не спрашивал, что случилось. Успокоится и сама все расскажет, а пока я был просто счастлив, что она рядом со мной. Что она не бросила меня в этой долбаной рутине, кажется, уже никому не нужных дел. Я сам был готов уже пустить слезу думая, что ведь уже смирился с тем, что наши дороги разошлись. Но не смог себе этого позволить.
Дома, отпаивая ее крепким чаем, я просто спрашивал, а она с красными от слез глазами только кивала, если я верно угадывал.
- Ты им дала ключи от машины? Кивая, Настя только всхлипывала.
- Владимир, наверное, тебе объяснял, что я все пойму и уж тебя точно прощу? Я не хотел вызвать очередной водопад слез. Но так уж получилось.
- А Наталья, наверняка уговаривала с ними поехать, а не жить, как она любит выражаться, с вертухаем?
Слезы закапали уже в почти пустую кружку. Чувствуя какой-то странный стыд за то, что я ее опять плакать заставляю, я решил больше не мучить ее. Но не спросить не мог:
- А из лагеря Наташку Владимир вытащил? Нет? А кто? Ты?
- Они сами как-то выбрались. Вроде бы с охраной договорились. Алина все свои деньги, полученные за труд в лагере, отдала. Я добавила, когда она попросила. Из наших.
Поправлять в этой ситуации ее насчет «наших» денег я не посмел. Но узнав, что меня к этому делу приплели таким образом, я невольно улыбнулся.
Была половина пятого утра, когда мне удалось ее хоть как-то успокоить, умыть, и уложить спать. Наутро ей предстояло объясняться с Василием. Я сказал Насте, что она должна говорить, а чего нет. Получалась правда, но не вся. Не ложь во спасение, а именно не вся правда.
- Чтобы он тебе не говорил. Не отклоняйся от этого. - Сказал я с грустной усмешкой ей в постели. - И будет давить, и ругаться, держись за меня, как говорится. Я буду рядом. Если что помогу. Подскажу.
Словно уже шел допрос с пристрастием она взялась за мою руку и не отпускала ее даже когда я отвернулся от нее не в силах уснуть и, продолжая думать о случившемся.
- Владимир, когда высаживал меня на повороте там, где я просила… - сказала она тихо. - Попросил тебе передать спасибо за все. И просил тебя простить его, если сможешь. Наталья тоже сказала, что из всех… ну ты понял, ты самый хороший. Я ведь ей пыталась объяснить что она не права, насчет доноса. Она тебе прощает все, что когда-то произошло. Она сказала, что и Олег бы простил. Он вообще, никогда не держал зла ни на кого. Считал это мелочным. Так она сказала. Я, не поворачиваясь, покивал в темноте.
Сон пришел очень неожиданно. Он словно обухом оглушил меня, и я парализованный был вынужден участвовать в нем до конца.
Сон восемнадцатый:- Вы снова здесь? Я рад. - Как-то странно приветливо сказал мужчина.
- Как видите. - Улыбнулся в ответ из своего кресла.
- Опять туристом поглядеть на чужую жизнь?
- Нет. Скорее так, просто… Я тут научился снами управлять. Ну, теми, в которых я всегда умирал.
- Да? - изумился мужчина. - И как же? Я помолчал, думая признаваться или нет.
- Только не говорите мне, что вы суицидом во сне занялись. - Словно прочитав мои мысли, сказал мужчина. Я ничего, не говоря, просто покивал. Мужчина казалось, искренне расстроился. Он почесал подбородок и сказал:
- Зря. Очень зря. И в жизни и во снах нельзя совершать такое… Вы ведь не понимаете что жизнь, как и смерть это дар. И его надо просто принять и поблагодарить. Любую жизнь и любую смерть. Даже самые отвратительные.
- А меня значит, просто дарами осыпали, давая возможность так часто умирать? - Не выдержав, съязвил я.
- Ну не стоит так. - Сокрушенно сказал мужчина. - Вы просто не знаете, как страдают другие мои… клиенты… или гости, как вам будет удобнее. Вот недавно был у меня человечек один, так его столько времени ведут к тому, чтобы он опомнился, но он упрямо желает тихой жизни. Хотя такой потенциал…
- А что плохого в тихой и спокойной жизни? - удивился я. - Мне казалось, что вы как раз ее сторонник.
- Да. Я именно ее сторонник, но у каждого есть задачи и цели. Или вы думаете, что наше существование совсем бесцельно?
- Признаться да. - Ответил я и добавил поспешно: - Может, я слишком молод. Или не вижу всей картины в целом, но мне кажется, что, в общем-то, да, смысла в этой жизни почти нет, разве что ради удовольствий жить.
- А вы разве ради удовольствия живете? - Спросил меня мужчина.
- Я нет. - Пришлось признаться мне.
- А ради чего тогда?
Он меня запутал. Или я сам запутался. Понимая мои затруднения, мужчина сказал, чтобы я не ломал голову и добавил:
- Плохо, что вы так поступили с вашими снами. Думаю, они вас больше не потревожат.
- Это не плохо, а хорошо. - Уверенно сказал я.
- Я бы не спешил с выводами. Быть может, ваши сны частично обратятся в реальность, где вы уже не сможете, так быстро избавится от испытаний посланных вам для понимания.
- Понимания чего? И кем посланных? - Чуть раздражаясь, но продолжая улыбаться спросил я. Мужчина пожал плечами и вдруг сказал:
- Отчего-то мне кажется, что и ко мне вы последний раз заглядываете. У вас странный вид. Словно на вас уже стоит какая-то печать. Рок. Я многих людей повидал и знаю, о чем говорю. Будьте осторожны, там… у себя. Я посмотрел на него внимательно, и он с вздохом сказал:
- Давайте прощаться, наверное. Сейчас ко мне прибудет один ценитель оружия. Тоже, знаете ли, с неспокойной совестью. Посмотрим, понял он хоть что-нибудь с прошлого раза. Я пожал его сильную ладонь и с ощущением его ладони в своей проснулся…
Мне было грустно и как-то пусто, даже обнимая жену и прижимая ее к себе. Словно кто-то все это время смотревший на меня вдруг взял и отвернулся. И хорошо вроде и так непонятно…
В середине осени, когда я уже обзавелся новым-старым внедорожником пригнанным мне из самой столицы за чудовищные деньги, мы с Настей поехали в отпуск в славный городок на севере. Катаясь на каруселях и пароходике по реке, мы смогли выбросить из головы весь тот странный, глупый и какой-то суетливый год.
Настя еще дулась на Василия за довольно длительную нервотрепку устроенную ей, но внешне старалась не проявлять своих эмоций. Хотя пару раз и спросила того, если бы он поймал беглецов, стрелял бы он по ним. После четкого и внятного ответа, мол, если бы не остановились то да, Настя притворно удивлялась: «Как же так, там ведь была бы Алина!?». Поджимая губы, Василий просил меня не подпускать мою жену к нему. С улыбкой я разводил руками и признавался, что не знаю, как ей запретить поддевать полковника. Ведь не смотря на то, что он переселился в другой отдельный дом, ужинать Василий, наверное, по привычке приходил к нам. Настя даже не грозилась его отравить, если он перестанет ее спрашивать, зачем имея в салоне двух женщин, Владимиру еще и Настя понадобилась. Но эта дурная и плоская шутка как-то безобидно прижилась в нашем доме. И в очередной раз, выслушивая от Насти, что я поздно прихожу домой, я заявлял, что заведу гарем, как Владимир, чтобы она не скучала.
