Вадим Еловенко - Осознание
- Что у нас опять плохого?
- Побег! - коротко ответил он и в досаде ударил себя бедру.
- А зачем столько эмоций? - усмехнулся я.
- Так ведь сколько не было побегов-то. - Ответил мне заключенный и добавил: - А теперь Василий Михайлович точно все льготы отменит.
- Не отменит. - Уверенно сказал я.
- Не отменю. - Сказал Василий услышав наш громкий разговор и выходя из тени, где он стоял с Сергеем. Обращаясь к заключенному, он потребовал: - Идите к старшим пусть соберут и пересчитают народ. Может, кто еще сбежал… Заключенный убежал выполнять указание. Обращаясь к Сергею, Василий сказал:
- Вводи автоматчиков на территорию и проконтролируй построении и пересчет. Это твоя работа.
Сергей со своей вечной папочкой подошел к воротам и сказал бойцам следовать за ним. Перейдя под фонарь, Василий сказал мне:
- Наташка сбежала. Твоя из лазарета. Решили проверить, не к Алине ли и, правда, по дурости. Но Алины уже и след простыл. Вспомнили, как вился вокруг Натальи Владимир, решили найти его в общаге. Тоже нету. Вот такие пироги… Настюха случаем тоже не убежала?
У меня похолодело внутри. Я недоуменно смотрел на Василия и боялся даже признаться, что Насти дома нет.
- Понятно. - Кивнул Василий и с усмешкой сказал: - Теплой компанией…
- Да это уже не компания, а гарем какой-то… - зло сказал я, представив Владимира в окружении трех симпатичных девчонок.
- Ты машину проверял? Не угнали у тебя? Ты ведь единственный кто в поселке машину оставляет. Остальные у кого есть и даже я на мех двор ставим.
Пришлось признаться, что я даже не посмотрел. Василий потребовал, чтобы я проверил. Оставив его одного под фонарем, я вышел из лагеря и вернулся к дому. Машины не было. Удивляясь себе, что я даже не расстроен, вернулся и сообщил весело Василию.
- Параплан своровали… вместе с машиной. Машина поффигу. Параплан жалко. Он у меня всегда в багажнике лежал, мало ли когда полетать удастся съездить. А второй еще месяц назад в негодность пришел…
- То что у тебя жену увели тебе поффигу, на машину тебе поффигу, а вот параплан жалко. - съязвил Василий. Пришлось горько признаться:
- Да не поффигу конечно… Просто не хочу об этом. Не ожидал от Насти. Я же не неволил ее. Да и записку бы она оставила, если бы сбегала. - Заметил я памятуя ее опыт расставания с Павлом.
- А ты дом уже весь осмотрел? - спросил меня Василий.
Помотав головой, я получил новую дозу презрительных усмешек с его стороны. Но в этот раз мы оба пошли домой. Включив везде свет, мы осмотрели квартиру. Отметили исчезновение нескольких ножей. Коробок спичек. Наверняка пропало и еще что-то, но мы не могли трезво оценить пропажи. Не найдя нигде записки Василий усмехнулся:
- Настя изменила своим правилам. Что ж, все люди меняются…
Вот здесь до меня дошло окончательно, что Настя ушла, и мне стало невыносимо горько от этого понимания. Видя мое состояние, Василий язвить не стал. Потащил меня на улицу и сказал:
- Иди в лагерь. Давай успокаивай там… Если все на месте остальные, то скажи Сереге, чтобы выводил бойцов из лагеря своих. Если нет, пусть список подготовит, кто еще пропал.
- А ты куда?
- В арсенал. Получу оружие возьму пару ребятишек и поеду, попробую найти. Шансов мало, но хоть направление понятно. На юг не пойдут там блокпосты у ГЭС, на север тоже не сунуться там город и армейская часть под ним. На востоке водохранилище, которое на машине вплавь не преодолеть. Остается на запад. Дорог пять-шесть в общей сложности. Не сложно. Поеду к шоссе. Они все на него выходят. А ты, как закончишь, иди спать. Утром надо будет для галочки плановые поисковые мероприятия провести.
Покивав и проводив взглядом фигуру Василия, я направился в лагерь, где под нездоровый и недовольный шум проходило построение и пересчет. Получив данные, подтвержденные Сергеем, что больше никто не пропал, я сказал, чтобы все расходились на отдых, предупредив, что утром перед работами сотрудники лагеря проведут выборочный опрос по поводу побега.
Не став больше задерживаться на построении, я направился в административный корпус, и не торопясь, поднялся на второй этаж в кабинет Василия. Мне надо было о многом подумать. И даже, наверное, больше вспомнить, чем обдумать. Как и что говорила в последние дни Настя. Как смотрела на меня. Свои ответы ей и свое поведение. Приходилось, конечно, признавать, что времени я ей уделял минимум. Что, если бы не Наталья, Алина и Владимир, она бы просто целыми днями сидела в доме, не выходя и ни с кем не общаясь. Может она, узнав о побеге этих троих, испугалась своего тоскливого будущего в почти полном одиночестве? Я вечно работающий. Василий, что тоже никак не мог бы развлечь ее. Серега или Руслан со своей женой? Она ни с кем особо не общалась. Может, именно это подвинуло ее бросить все и рвануть за этими отмороженными? Я откровенно не знал. А предположить, что она относилась ко мне как Алина к Василию, я не смел. Понимал, что только принять эту мысль и все станет очень жутко и противно.
В кабинете я подогрел себе чаю. Выпил довольно крепкий напиток и попытался расслабиться и подумать здраво, что вообще произошло. Побег сам по себе не являлся чем-то неординарным. У нас были не северные каторжные работы, на которых сбежать было проблематично. Мы были де-факто поселением, хотя де-юре оставались исправительно-трудовым учреждением. Никто понятно за побег нас не нагнет и лишний раз проверку не устроит. Но вообще сам факт, что трое свободных людей помогли бежать заключенной… да еще вместе с ней подались в бега, был для меня несколько в новинку. Даже если откинуть мысль, что среди этих четверых была моя Настя, мне все равно становилось как-то непонятно обидно.
Владимир. Я же себя не пожалел, полез в воду его спасать. А он мне отблагодарил тем, что просто угнал мою машину. Даже если бы Настя сама взяла ключи и передала ему, то даже в этом случае получалось несколько подленько. Я даже представлял себе его извиняющуюся изуродованную физиономию и как он говорит: «Ну, прости, прости. Просто нам был нужен транспорт. Я не думал, что ты так болезненно все воспримешь.»
Его незамутненность в последнее время меня откровенно раздражала. Он мог что-нибудь сказать довольно насмешливо-обидно, а потом извинится, как ни в чем не бывало и, могу спорить, даже угрызений совести не испытывал. Мол, я же извинился, чего ты еще хочешь? И я начинал глупо себя чувствовать. А ведь, правда, он же извинился…
Алина. Ну, с этой-то все ясно. Все прозрачно и не требует дополнительного разжевывания. Имена она всех нас ввиду и даже глубже… посмеялась над Василием и засобиралась в дорогу.
Наталья. Какой черт тебя-то дернул, в бега пустится. Ведь год оставалось на месте отсидеть, какой смысл дергаться? Чем тебя таким соблазнили, чтобы ты побежала? - Думал я про себя. Ведь уже не раз и не два тебя ловили. Не раз и не два ты побывала на работах исправительных. А теперь после побега, да еще и без документов на руках. Да после выяснения личности это верная каторга. И не в наших тепличных условиях, а в ледяных болотах севера. В ледяном месиве копаться придется, дороги строить, лес валить. И нет там скидок ни на пол, ни на что другое. И даже лазаретов там, кажется, нет, где бы твой опыт пригодился.
Я ломал голову, над тем какой дурой надо быть, чтобы решиться на побег за год до выхода, а где-то внутри звучал и звучал голос Олега: «Нам с Наташкой, глядящие не указ. При первой возможности снова пойдем». Да уж. Точно не указ. Полное нежелание жить в мире с правилами…
Боясь даже думать о Насте и о том, что она, наверное, довольна, что сбежала от такой дурной жизни, как ей, наверное, казалось, я покинул кабинет Василия и направился к выходу из лагеря. Встретив по дороге несколько знакомых заключенных, я попросил у них огня подкурить и, пожелав не шастать, а ложиться спать, завтра обещали тяжелый денек, вышел за ворота, на которых в то время стояла еще усиленная смена.
Дома я не смог сразу лечь спать. Вышел на крыльцо сел в кресло и, разглядывая звездное ночное небо, вдруг вспомнил веселую и бодрящую песенку из той, давно уже казалось позабытой жизни.
Проверь и добавь в бак бензина. И шины. Упругость проверь. Ведь в дальней дороге разиням Не место. Не дело. Поверь.
Ты, может быть, и захочешь Вернуться в родные края Но только дорога лишь знает Куда «закатает» тебя.
Как издевательство в голове отчетливо зазвучал припев:
Ты волен, ты в поле И ты не один Вас вольных, вас в доле Немало таких
Путь славный, путь длинный Осиль не тужи Тот правый, тот смелый Кто в Путь уходил.
Улыбаясь, я вдруг подумал, что песня-то хоть и из детства, но кажется такие как Олег, Наташка, вот и Алина с моей Настей теперь, еще просто не наигрались в романтику. Я, буквально видел, как Владимир, держась за руль, гонит мою машину на восток. Как, стараясь не ушибиться, держаться за ручки дверей пассажирки. И как они улыбаются тому, что вырвались сами и вырвали свою подругу из наших уродливых лап. Но я не осуждал их после понимания, что мы просто разные. Что они будут считать нас подонками и негодяями, а мы их просто чокнутыми, которым спокойно не живется.
