Кэтрин Фишер - Сапфик
Рикс нервно сглотнул, поднял руку и сказал:
— Мы бедные артисты, Лорд Крыла. Всё, что у нас есть — несколько серебряных монет и драгоценных камней. Возьми их. Возьми всё, что хочешь. Оставь нам только наш жалкий реквизит.
Получеловек схватил Рикса за горло.
— Много болтаешь!
Его прихвостни уже полезли на фургоны, оттолкнув жонглёров, нырнули под тенты.
Некоторые из них сразу выбрались обратно.
— Чёртова пакость, — буркнул один. — Ну и твари! Тут и людей-то нет.
Рикс робко улыбнулся Лорду Крыла.
— Люди с удовольствием платят за то, чтобы посмотреть на уродов. Это их возвышает в собственных глазах.
«Что за чушь он несёт?» — подумала Аттия, наблюдая за свирепым лицом Тара.
— Значит, выкладывай монеты, — велел лорд, сощурившись.
— Сколько скажешь.
— А женщин дашь?
— Конечно, лорд.
— Даже детей?
— Выбирай.
— Трус вонючий, — глумливо осклабился Лорд Крыла.
Рикс скорчил жалобную гримасу. Тар с отвращением оттолкнул его и обратился к Аттии:
— Как насчёт тебя, девка?
— Только прикоснись ко мне, — тихо сказала она, — и я перережу тебе глотку.
— Ну, хоть у кого-то здесь кишка не тонка, — фыркнул лорд. Он шагнул назад и погладил пальцем лезвие своего жуткого оружия. — Ладно, скажи мне, трус, что такое реквизит?
Рикс побледнел.
— Ну, предметы, которые мы используем в представлении.
— И что, они такие ценные?
— Нет. То есть… — запнулся Рикс, — для нас ценные.
Лорд Крыла приблизил своё лицо к лицу фокусника.
— Значит, не будешь возражать, если я на них взгляну?
Рикс, казалось, был потрясён. «Сам виноват», — кисло подумала Аттия. Лорд Крыла оттолкнул мага, влез в фургон, взломал дверцу под сидением возницы и вытащил коробку.
— Нет! — Рикс облизнул растрескавшиеся губы. — Сэр, умоляю! Возьмите всё, что у нас есть, но только не это! Для вас это побрякушки, а мы не сможем без них выступать.
— Слыхал я, — задумчиво молвил Тар, ломая замок на коробке, — всякие сказки о тебе. Типа, есть у тебя такая Перчатка…
Рикс, охваченный паникой, промолчал.
Получеловек оторвал крышку коробки и заглянул внутрь. Извлёк оттуда маленький чёрный предмет.
Аттия задержала дыхание. Перчатка казалась крохотной в огромной лапе бандита. Она была поношенной и заплатанной, а на указательном пальце темнели пятна, похожие на кровь. Аттия рванулась было, но застыла под предостерегающим взглядом Лорда Крыла.
— Ага! — жадно выдохнул он — Перчатка Сапфика.
— Пожалуйста! — Рикс, казалось, растерял всё своё бахвальство. — Что угодно, только не это.
Тар ухмыльнулся и с издевательской медлительностью начал натягивать перчатку на свои жирные пальцы.
4
Основательнее всего мы подошли к вопросу установки замков в Тюрьме. Никто не сможет взломать их, ни изнутри, ни снаружи. Единственный экземпляр Ключа хранится у Смотрителя. «Эзотерика» строго засекречена, и открыть её позволяется только в том случае, если Смотритель умрёт, не передав своих знаний. Сделать это может исключительно его преемник.
Мартор Сапиенс, Отчёт по проекту— Джаред?
Затаив дыхание, Клодия проскользнула в комнату учителя и огляделась.
Никого.
Аккуратно заправленная постель, книги на простых деревянных полках. По полу рассыпаны конфеты, на столе — поднос, на нём тарелка с крошками и пустой бокал.
Клодия резко развернулась, подняв пышными юбками небольшой ветерок, и вдруг услышала тихий шелест. Ещё раз внимательно посмотрела на поднос и только сейчас обратила внимание на прижатый бокалом кусок тонкого пергамента. Кажется, письмо. Она заметила королевский символ: коронованный орёл династии Хаваарна, держащий в когтях весь мир. И белая роза — геральдический знак королевы.
Нужно поторопиться и срочно найти Джареда. Но взгляд приковало это письмо. Послание, должно быть, уже вскрыто и прочитано. И брошено Джаредом вот так вот запросто. А значит, совершенно не секретно.
И всё-таки Клодия медлила. Любое другое письмо, адресованное кому угодно, она прочла бы безо всяких угрызений совести — при дворе царит вражда, все плетут интриги и каждый сам за себя. Но Джаред — её единственный друг. Больше чем друг. Она так давно и крепко его любит.
И тогда она, повторяя себе, что всё не важно, что он всё равно рассказал бы ей о письме — они всегда всем делятся — пересекла комнату и развернула пергамент.
Послание от королевы. Клодия читала его со всё возраставшим изумлением.
«Мой дорогой мастер Джаред, пишу Вам, потому что, чувствую: настало время разъяснить все возникавшие между нами недоразумения. В прошлом мы Вами были врагами. Теперь же причин для вражды не осталось. Мне известно, что Вы очень заняты — пытаетесь активировать Портал. Клодия, должно быть, отчаянно жаждет получить весточку о своём дражайшем отце. Однако я хотела бы поинтересоваться, не сможете ли вы уделить и мне пару минут? Ожидаю вас в своих покоях в семь.
Сиа, Регина».
И небольшая приписка снизу: «Мы могли бы оказаться чрезвычайно полезными друг для друга».
Клодия нахмурилась. Свернув записку, она снова придавила её бокалом и заторопилась прочь. Сиа постоянно строит козни. Но что ей понадобилось от Джареда?
Он, скорее всего, у Портала.
Схватив свечу и встряхнув её, чтобы та зажглась, Клодия попыталась успокоиться. Выскочила в пышно разукрашенный коридор и побежала вниз по винтовой лестнице, ведущей к подвалам, подныривая под клочья паутины, которая сама собой росла тут с раздражающей скоростью. Здесь было сыро и холодно. Клодия торопливо пробралась между штабелями винных бочек в самый тёмный угол, к огромным — до потолка — бронзовым воротам, и с ужасом обнаружила, что те заперты. Гигантские слизняки, которыми, казалось, всё здесь так и кишело, облепили холодный металл створок, их влажные следы блестели на поверхности.
— Мастер! — Клодия ударила в дверь кулаком. — Это я!
Тишина.
Ей подумалось — Джаред не может ей открыть, он лежит там без сознания. Неторопливый недуг, долгие годы подтачивающий его, в конечном итоге победил. А потом на Клодию накатил ещё один страх — что если он активировал Портал и теперь застрял в Инкарцероне?
Дверь с громким щелчком распахнулась.
Клодия шагнула внутрь.
И рассмеялась.
Джаред ползал на четвереньках и пытался собрать рассыпанные повсюду блестящие голубые пёрышки. Сотни перьев.
— Не вижу ничего смешного, Клодия, — раздражённо заметил он.
Но она уже не могла остановиться, как будто поглупела от охватившего её облегчения. Усевшись на единственный стул, она хохотала на грани истерики, утирая выступающие на глазах слёзы краешком шёлкового подола. Джаред уселся посреди океана голубых перьев и посмотрел на неё. Рукава его тёмно-зелёной рубахи были закатаны выше локтей. А мантия сапиента, повешенная на спинку стула, была полностью похоронена под перьями. Длинные его волосы были спутаны. Глядя на ученицу, он улыбнулся — смущённо и искренне.
— Ну ладно, может быть, это и правда смешно.
Комната, что всегда была стерильно белой, выглядела так, словно в ней ощипали тысячу зимородков сразу. Перья покрывали металлический стол, гладкие серебряные полки с устройствами непонятного назначения. Пол был устлан перьями по щиколотку. От малейшего движения вверх взлетали голубые облачка.
— Аккуратнее. Я разбил колбу, когда пытался их собрать.
— Откуда эти перья? — отсмеявшись, спросила Клодия.
— Было одно перо, — вздохнул Джаред. — Я подобрал его на лужайке. Оно маленькое, органическое — как нельзя лучше подходит для эксперимента.
— Одно перо? — Она уставилась на Джареда. — Но тогда…
— Да, Клодия. Я, наконец, добился кое-каких результатов. Но не тех, что ожидались.
Она снова окинула комнату взглядом. Портал был входом в Инкарцерон, но только её отец знал все секреты, а он устроил диверсию и скрылся внутри. Уселся на этот самый стул и испарился. Наверняка затерялся где-то в уменьшенном мире, который представляла собой Тюрьма.
И с тех пор тут ничего не работает. Джаред долгие месяцы исследовал панель управления, доводя Финна до бешенства своей медлительностью и тщательностью, но ни один выключатель, ни одна микросхема так и не подали признаков жизни.
— Что произошло? — Она вскочила со стула, вдруг испугавшись, что может исчезнуть.
Джаред вынул из волос очередное перо.
— Я поместил его на стул. Вот уже несколько дней я занимаюсь тем, что поочерёдно заменяю сломанные детали на новые, сделанные из различных веществ. Последний раз это была запрещённая пластмасса, купленная мной у торговца на рынке.
