Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране
— Достаточно, сестра.
— Да, доктор. — И добавила: — Вонючка!
— Джилл!
— Индюк надутый!
Он вздохнул.
— А как насчет субботы?
Она пожала плечами:
— Наверное, девушке в наши дни не приходится капризничать.
Вернувшись на пост, она взяла свой ключ. Промах, но не поражение. В палате К-12 была еще одна дверь, в комнату рядом, которой пользовались как гостиной, когда в палате лежал какой-нибудь высокий чин. Сейчас комната пустовала. Туда-то она и направилась. Охранники не обратили на нее внимания — они и не подозревали, что их обошли с тыла.
У двери Джиллиан заколебалась. Похожее возбуждение она испытывала, когда еще была студенткой и тайком сбегала из отведенных практиканткам комнат. Но вот она отперла дверь и заглянула внутрь.
Пациент лежал в постели и смотрел прямо на нее. Сначала ей показалось, что он умирает и ему все безразлично. Лицо его ничего не выражало, как это бывает у смертельно больных. Но затем она увидела его глаза, светившиеся явным интересом. Может, у него лицо парализовано?
С профессиональной бодростью она произнесла:
— Ну, как мы сегодня — лучше?
Смит мысленно перевел. Его сбило с толку то, что вопрос включал в себя их обоих. Он решил, что такая формулировка подразумевает желание лелеять и сблизиться. Вторая часть соответствовала тому, что обычно спрашивал Нельсон.
— Да.
— Отлично!
Если не считать отсутствующего выражения лица, ничего особенного в нем не было. Может, он никогда раньше и не видел женщин, но в таком случае он неплохо владел собой.
— Могу я что-нибудь для вас сделать? — тут она заметила, что на тумбочке нет стакана. — Принести вам воды?
Смит сразу отметил, что данное существо отличается от остальных. Он сравнил свое впечатление с теми фотографиями, что Нельсон показывал ему во время путешествия, — картинки, которые должны были объяснить сбивающие с толку конфигурации данной группы людей. Так вот какова «женщина».
Он ощутил и возбуждение и разочарование. Но тут же подавил оба чувства, причем с таким успехом, что доктор Таддеуш не успел уловить никаких изменений в показаниях приборов. Нужно глубоко погрокать.
Переведя ее последний вопрос, он испытал такой эмоциональный порыв, что сердце его едва не заколотилось, но он вовремя опомнился и отругал себя: «Что за несдержанный птенец!» И заново проверил перевод.
Нет, он не ошибся. Существо «женщина» предлагало ему воды. Оно желало сблизиться! С большим трудом подыскивая в своем словаре подходящие значения, он постарался ответить с должной торжественностью:
— Благодарю вас за воду. Желаю вам всегда утолять жажду.
Лицо медсестры Бордмен приобрело несколько ошеломленный вид.
— О, как мило!
Найдя стакан, она наполнила его водой и протянула больному.
— Отпейте, — выдавил он.
«Интересно, уж не думает ли он, что я хочу его отравить?»— подумала Джилл, но он так убедительно попросил, что она послушно сделала глоток. После чего он тоже сделал один глоток — и откинулся на подушку так, словно ему удалось совершить нечто важное.
Да уж, приключение не удалось. Джилл спросила:
— Вам еще что-нибудь нужно? А то у меня много работы.
Она направилась к дверям, но он воскликнул:
— Нет!
— Что?
— Не уходите.
— Ну… мне все равно придется уйти, и довольно скоро. — Она подошла к постели. — Вам что-нибудь нужно?
Он оглядел ее с ног до головы.
— Вы… «женщина»?
Вопрос ошарашил Джилл Бордмен. Первый порыв — отшутиться. Но серьезное лицо и странные, тревожащие глаза остановили ее. И она почувствовала, что этот больной и впрямь понятия не имеет, что такое женщина. Она осторожно произнесла:
— Да, женщина.
Смит продолжал таращиться на нее. Джилл смутилась. Она давно привыкла к тому, как мужчины смотрят на нее, но тут другое — все равно что оказаться под микроскопом. Она пошевелилась:
— Ну что, похожа я на женщину, а?
— Не знаю, — медленно отозвался Смит. — Чем отличается «женщина»? Что делает вас «женщиной»?
— О Господи! — С двенадцати лет не приходилось ей обсуждать подобные вопросы с мужчиной. — Уж не ждете ли вы, что я разденусь и покажу вам?!
Смиту понадобилось время, чтобы осознать произнесенные символы и изучить их. Грокнуть первую группу слов он не сумел. Может, это одно из тех формальных звукосочетаний, которыми так часто пользуются люди?.. Но произнесено с силой, словно это — последнее общение перед уходом в себя. Может, он настолько неверно повел себя с существом — «женщиной», что оно готово покинуть телесную оболочку?
Ему вовсе не хотелось, чтобы «женщина» умерла, хотя у нее были на то права, а может, и обязанности. Внезапный переход от взаимопонимания, достигнутого во время водного ритуала, к ситуации, в которой только что обретенный брат по воде мог отключиться или рассыпаться, вверг бы Смита в панику, если бы он сознательно не подавил это ощущение. Однако решил: умереть с ним вместе хоть сейчас — ничего умнее ему не грокнуть, после водного ритуала ничего другого просто не оставалось.
Во второй части высказывания содержались уже встречавшиеся ему символы. Он неверно грокнул намерения существа, но, похоже, из кризисной ситуации был выход: следовало немедленно согласиться с пожеланием. Может, если «женщина» снимет одежду, им обоим не придется «уходить»? Он обрадованно улыбнулся:
— Пожалуйста.
У Джилл отвисла челюсть.
— Ну и ну, будь я проклята!
Смит уже умел грокать эмоциональный взрыв, он сообразил, что выдал неверный ответ. И он начал готовить свой мозг к кончине, смакуя и лелея все, что ему удалось узнать, особенно то, что касалось нового существа — «женщины». Но тут он осознал, что женщина склонилась над ним, и понял: нет, она не собирается умирать. Существо посмотрело ему прямо и глаза.
— Поправьте меня, если я не права, — произнесло оно. — Вы попросили меня снять одежду?
Порядок слов и новые абстракции потребовали тщательного перевода, но все же Смит справился.
— Да, — ответил он, надеясь, что не навлечет на них новый кризис.
— Значит, мне не послышалось. Э, братец, да ты вовсе не болен.
Сначала он рассмотрел слово «братец». Да, «женщина» на-поминает ему, что они едины после ритуала, братья по воде. И он мысленно призвал своих братьев по гнезду, чтобы они помогли ему оправдать ожидания нового брата.
— Я не болен, — согласился он.
— Будь я проклята, если с вами не полный порядок. Но разоблачаться я не собираюсь. И мне пора. — Выпрямившись, существо направилось к двери, но приостановилось, обернувшись к нему с непонятной улыбкой. — Можете попросить меня еще разок и понастойчивей, только при других обстоятельствах. Я и сама не прочь узнать, как поступлю.
Женщина ушла. Смит расслабился, отключился от комнаты Он тихо торжествовал: им все же не пришлось умирать, он сумел правильно повести себя… Но грокнуть предстояло многое. Последнее высказывание «женщины» несло в себе новые символы, а уже знакомые сочетались как-то непривычно, и Смит не все понял. Но он был счастлив, ощущая аромат, приличествующий общению братьев по воде, несмотря на оттенок чего-то тревожного… и жутко приятного.
Размышляя о своем новом брате, «женщине», он ощущал незнакомый трепет. Ему вспомнилось, как он впервые присутствовал при «уходе». И он почувствовал себя счастливым, сам не зная, почему.
Смиту не терпелось, чтобы пришел его брат, доктор Махмуд. Так много нужно грокнуть — и так мало данных!
Остаток дежурства прошел как в тумане. Лицо Человека с Марса стояло у Джилл перед глазами, когда она пыталась осмыслить все, что тот ей наговорил. Нет, он вовсе не сумасшедший — ей приходилось дежурить в психиатрическом отделении, и она была уверена, что ничего не нормального в его замечаниях нет. «Невинный» — нет, не подходит. Выражение лица и впрямь, как у невинного младенца, но глаза? Что же он за человек?
Когда-то Джилл работала в католической больнице, и внезапно лицо Смита представилось ей в обрамлении монашеского чепца… да нет, ничего женственного в нем нет.
Она как раз переодевалась, чтобы выйти на улицу, когда в дверь заглянула другая медсестра:
— Телефон, Джилл.
Джилл включила звук без изображения, продолжая одеваться.
— Флоренс Найтингейл? — спросил баритон.
— Она самая. Ты, Бен?
— Верный защитник свободы информации — собственной персоной. Малышка, ты свободна?
— Что у тебя на уме?
— Купить тебе бифштекс, напоить вином и задать вопрос.
— Отвечаю: нет.
— Другой вопрос.
— Как, у тебя есть другой? Ну что ж, валяй.
— Позднее, сначала попытаюсь улестить тебя.
![Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих]](/uploads/posts/books/116183/116183.jpg)
