Дэн Уэллс - Партиалы
Но зачем ему прятаться от своих же?
— Говори со мной, Сэмм, — женщина сделала шаг вперёд, держа его спину на прицеле — Мы думали, ты попал в плен.
Сэмм опустил голову, почти уткнувшись в грунт. «Он не продержится долго» — поняла Кира. — «Вперёд!»
Она рванулась вперёд, широко расставляя руки, нацеливаясь плечом на поясницу партиалки.
И вдруг партиалка вихрем развернулась.
Кира была практически на том расстоянии расстоянии, когда стрельба из длинной винтовки была бы бесполезной. Вместо этого партиалка взмахнула ей, словно булавой, нанося ложей сильный удар в лицо Киры, которая затем обхватила девушку за талию и опрокинула её на землю. У обеих девушек захватило дыхание от столкновения, но голова Киры гудела от удара и соперница пришла в себя первой. Она выронила оружие и с холодной расчетливостью вцепилась в Киру, заворачивая той руку за спину и больно пиная в живот. Кира сражалась отчаянно, царапая Партиалу лицо и шею, и почти высвободившись из захвата, извиваясь так, чтобы прием не стал по истине болевым. Внезапно Кира почувствовала край холодной стали у своего горла, а девушка спокойно произнесла ей на ухо:
— А теперь не двигайся.
Кира замерла. Она ничего не могла поделать. Если бы у нее в запасе было еще пару секунд, то — может быть, но каким-то образом Партиалка заранее знала о присутствии Киры.
— Отпусти ее, Херон, она со мной.
— У нее нет линка.
— Она человек.
В голосе Херон послышалось изумление, но она не ослабила хватку.
— Ты захватил в плен человека? Миссия была удачной? Где остальные из твоей команды?
«Захватил в плен человека?» — подумала Кира. Она стала чуть расслабила руку, сжимающую горло девушки, и прокричала обоим:
— Что, черт возьми, происходит?
— Они мертвы, — сказал Сэмм, подступая ближе к Херон. — Но сейчас все не так, как ты думаешь. Можешь отпустить ее — она не представляет угрозы. Она на нашей стороне.
Кира не могла поверить в услышанное.
— Ты все это спланировал? — спросила она. — Все, что произошло, было всего лишь уловкой, чтобы доставить меня сюда?
— Все гораздо сложнее, — быстро произнес Сэмм. Теперь он стоял перед ней, сняв с лица повязку. — Черт, Херон, отпусти ее, она пришла по собственной воле!
— Значит, не было никакого предложения мира? — требовательно спросила Кира. Она почувствовала жар, почувствовала, как в уголках глаз образовываются слезы, ощутила стыд и ярость из-за того, что доверяла этому существу. — Никакого перемирия?
Херон улыбнулась:
— Перемирия? Я под впечатлением, Сэмм; очень может быть, что твое будущее лежит в области шпионажа.
Уголком глаза Кира заметила блик — отражение света от иголки шприца. Она закричала и почувствовала, как игла впилась ей в шею. Эффект был почти мгновенным: ее веки потяжелели, восприятие исказилось. Мир потемнел, воздух загустел, и у Киры хватило времени только на одну мысль перед тем, как она потеряла сознание.
«Я скоро умру».
Глава 31
Биип. Пшшшшшшшш.
Биип. Пшшшшшшшш.
Тяжесть. Первым делом Кира почувствовала собственный вес; ее тело было слишком слабым, мышцы не работали. Она лежала на чем-то.
Биип. Пшшшшшшшш.
Что-то шумело, тихо и ритмично, где-то возле ее головы. Возле? Да, она в этом уверена. Где бы она не была, источник шума был рядом. Она попыталась повернуть голову, но мышцы шеи не отреагировали; попыталась открыть глаза, но веки, казалось, налились свинцом.
Биип. Пшшшшшшшш.
Задворки ее сознания воспринимали еще какие-то звуки — какой-то гул. Кира сосредоточилась на нем, попыталась разобраться в нем и понять, что это. Голоса. Тихое бормотание.
— … объект…
— … след от ожога…
— … результаты теста положительные…
Говорили о ней. Где она?
Биип. Пшшшшшшшш.
Она в больнице. Она вспомнила, как была под мостом, как Сэмм предал ее, как девушка по имени Херон вколола ей что-то. Ее лечили? Или изучали?
— … все в норме, кроме…
— … можно продолжать…
— … делаю первый разрез…
Кира подвинула руку, применив для этого геркулесовы усилия, перемещая десять тонн плоти и костей по столу на несколько дюймов. Голоса смолкли. Рука встретила на своем пути препятствие — кожаный ремень, сдерживающий ее. Кира почувствовала такой же на другой руке. Она была связана.
— Она шевелилась. Разве ты не усыпила ее?
Кира открыла один глаз, но снова зажмурила его от яркого бьющего света. Она услышала шуршание и металлический лязг.
— Уберите это с ее лица, она просыпается, — голос Сэмма. Она открыла рот, внезапно осознав, что через него, поверх языка, в горло тянулась пластиковая трубка. Она поперхнулась, закашлялась, попыталась вызвать рвоту, и трубка выскользнула из ее рта, подобно длинной, скользкой змее. Кира снова закашлялась, сглотнула и на самую малость приоткрыла один глаз.
Над ней стоял Сэмм.
— Ты, — кашляя, выдавила она. — Чертов ублюдок.
— Нам пора начинать, — произнес чей-то голос.
— Погодите, — сказал Сэмм. — Она в сознании.
— Значит, мы снова усыпим ее. На этот раз большей дозой.
— Ты — чертов, — Кира снова закашлялась, — ублюдок.
Теперь, когда ее глаза привыкли к свету, она видела чуть лучше. Кира была окружена женщинами в халатах и хирургических масках. Находилась она в некоем подобии операционной, но таких операционных она раньше не видела никогда. С потолка, словно конечности гигантского насекомого, свисали металлические щупальца. В нескольких дюймах от лица Киры лежали шприцы, скальпели и десяток других инструментов. Стены мерцали приглушенным, пестрым светом — экраны комптьютеров. Стены были экранами компьютеров с графими, диаграммами и бегущими цифрами. Она разлядела ритм своего сердцебиения, тоненькую линию с пиками, появлявшимися в унисон с ударами ее сердца; увидела свою температуру, уровень кислорода в крови, рост и вес с точностью до тысячных. Кира повернула голову и снова увидела свое вымытое лицо, увенчанное пластиковым шлемом. Она была полностью обнажена и привязна к пластиковому столу. Глаза были широко распахнуты от переполняемого их ужаса. Кира вздохнула и ее изображение вздохнуло вместе с ней. Лицо на стене исказилось от страха, камера транслировала ее будущую смерть в этой комнате страха. Кира запаниковала; дыхание участилось; сердце забилось быстрее; диаграммы на стенах, высотой в три фута, посходили с ума.
— Мне жаль, — сказал Сэмм. — Я пытался сказать им, что ты пришла по собственной воле…
— Тебя не просили приводить добровольца, — произнес строгий голос. Вперед выступила женщина. Голубая маска скрывала ее лицо, но глаза, холодные и бесчувственные, сверкали темно-серым. — Ты преуспел, когда вся твоя группа потерпела поражение. Не вмешивайся — ты рискуешь полученной похвалой.
Сэмм повернулся к Кире:
— Меня попросили поприсутствовать здесь, поговорить с тобой, чтобы с тобой был кто-то, кому ты доверяешь…
— Я НЕ доверяю тебе! — прокричала она. Ее голос — хриплый надорванный — и эхом отдался в операционной. — Я помогла тебе! Я спасла тебя! Я верила всему, что ты говорил! Все те слова — выжить всем вместе или всем умереть — все они были ложью?
— Я говорил правду, — сказал Сэмм. — Когда мы попали на материк, я пытался держать тебя подальше от них, пока у меня не появится возможность все объяснить им — что ты пришла, чтобы попытаться помочь нам.
— Тогда освободи меня, — всхлипнула Кира. Лицо на стене в насмешку над ее отчаянием всхлипнуло вместе с ней. Она пошевелила ногами, натягивая сдерживающее их ремни; дернула руками, безрезультатно пытаясь прикрыть грудь и область паха. Она чувствовала себя выставленной всем на показ, уязвимой и беспомощной. — Помоги мне убраться отсюда.
— Я… — лицо Сэмма напряглось; на нем появилось такое же сосредоточенное выражение, как и раньше — она почти видела, что тело ему больше не подчинялось — Сэммам овладел линк и принуждал его повиноваться высшему командованию. — Я не могу, — он выдохнул, напряжение покинула его, мышцы расслабились. — Не могу, — повторил он. — Я подчиняюсь приказам, — его лицо потемнело.
— Очень хорошо, — сказала женщина. Она шагнула вперед, и одно их металлических щупальцев, обогнув ее, устремило Кире в лицо свет, снова ослепляя ее. — Сэмм говорит, ты пришла добровольно?
— Да, — сказала Кира. — Я пришла помочь вам.
— И ты считаешь, что ваши технологии каменного века могли бы пригодиться нам? Вы едва понимаете свою собственную генетику, не говоря уже про нашу.
— Теперь уже все равно, всё было ложью.
— Отчасти — да, — подтвердила женщина. — Но отчасти — нет. Я удивлена, что Сэмм рассказал тебе о нашем положении, о нашем «сроке годности», но это, по крайней мере, было правдой. Поэтому ты здесь.
