Составитель Чекмаев - Либеральный Апокалипсис. Сборник социальных антиутопий
Но для сохранения этой скидки требовалось регулярно доказывать социальным службам, что он по–прежнему пользуется принадлежащей ему собственностью, для чего необходимо лично встречать проверяющих и отвечать на их вопросы. Слава богу, сестра невестки Сергея Тимофеевича, работавшая как раз в той самой социальной службе, своевременно оповещала семью сына о том, когда состоится очередная «внезапная» проверка. Вследствие чего Сергей Тимофеевич по звонку сына заблаговременно, вечером, приезжал в свой старый дом, ночевал на диване в гостиной, а утром, надев поверх пижамы домашний халат, усаживался перед 3D TV и терпеливо ждал, пока появятся скандальные тетки из социальной службы, чтобы предъявить им свою престарелую тушку и ответить на пару–тройку дебильных вопросов.
Телевизор Сергей Тимофеевич не любил, на кордоне не держал, но делать до прихода социальных работников было все равно нечего, да и просмотр телевизора строго соответствовал «социальной возрастной поведенческой норме» — вот он и уперся в экран. Хотя смотреть было нечего, ну если тебя, конечно, не привлекают дебильные, слезливые мелодрамы, безголосые певцы и певицы и тупые комедии для даунов, в которых тебе еще старательно подсказывают закадровым смехом, в какой момент нужно смеяться. Новости по телевизору он тоже смотреть не мог, предпочитая не загружать мозг той лапшой, которую вешали на уши обывателю, и либо вообще пребывать в неведении о событиях в мире, либо разбираться с ними самостоятельно, роясь в нете и собирая информацию с новостных сайтов разной направленности и свидетельств очевидцев событий. Но сейчас Сергей Тимофеевич был вынужден переключиться на новостной канал. Ибо, полистав остальные, понял, что только он один не вызывает у него позывов к рвоте. Однако и оный недолго способствовал пребыванию Сергея Тимофеевича в пусть и не безмятежном, но хотя бы в слегка разраженном состоянии духа.
— Вот пидоры жлобские! — в сердцах воскликнул он спустя пять минут. И тут же из–за спины послышался голос правнука Тимофея:
— Деда, ты что — фашист?
Сергей Тимофеевич мгновенно развернулся в сторону правнука. Тимофею было пятнадцать лет, и он вошел в тот возраст, в котором дети становятся непоколебимо уверены, что уже полностью повзрослели и теперь отлично разбираются во всем на свете, а вот «предки», наоборот, ничего не понимают в жизни и вообще застыли в своем развитии в каменном веке. Так что тон Тимофея, который страшно ненавидел собственное имя и требовал ото всех обращаться к нему исключительно как к Тимати, был этаким насмешливо–снисходительным.
— С чего это ты взял?
Тимофей снисходительно усмехнулся, независимо посмотрел на деда.
— Ас того, что только фашисты ненавидят людей с альтернативной сексуальной ориентацией.
— Альтернативной? — Сергей Тимофеевич усмехнулся в ответ. — В мое время говорили с нетрадиционной, а сейчас, значит, даже упоминания о традиции стараются избежать. Вот, значит, как… А что касается фашистов, то… знаете, уважаемый и любимый мной молодой человек, вы не очень–то правы.
— То есть? — насторожился Тимофей. Как это он не прав? Да это просто невозможно. В пятнадцать–то лет…
— Среди фашистов было довольно много этих самых людей, как вы это называете, альтернативной сексуальной ориентации. Даже среди их верхушки.
— Как это?
— А вот так. К людям той самой альтернативной, — тут Сергей Тимофеевич не удержался и ернически выделил голосом это слово, — сексуальной ориентации принадлежал, например, человек, приведший Гитлера к власти, создатель штурмовых отрядов наци Эрнст Рем, потом им же являлся заместитель Гитлера по партии, которого тот перед самым нападением на нашу… на СССР, отправил договариваться с англичанами — Рудольф Гесс, а также личный адъютант Гитлера Шауб и многие другие. Да и о самом Адольфе Алоизиче Шикльгрубере тоже разные слухи ходили. Что и немудрено с таким–то окружением.
— О ком? — недоуменно переспросил Тимофей.
— У–у–у, — протянул Сергей Тимофеевич, — как все запущено. Ты хоть знаешь, кто такой Гитлер?
— Конечно, — обиженно надул губы Тимофей. — Фашист.
— Не совсем, — сказал Сергей Тимофеевич, — Гитлер — национал–социалист. А фашист, если уж быть точным, — Муссолини.
— А–а–а, — с сомнением протянул Тимофей, явно слегка путаясь, — слышал. Только ты, деда, что–то путаешь. Гитлер — фашист, это всем известно.
— Нет, — мотнул головой Сергей Тимофеевич, — это ты путаешь… А знаешь что, принеси–ка мне твой учебник истории.
— Зачем?
— А хочу посмотреть, чему там вас нынче учат.
Тимофей фыркнул.
— Ну, ты, деда, даешь — принеси. — Он выудил из кармана плоскую плитку продвинутого планшет–коммуникатора со встроенным 3D экраном, пару раз шлепнул по ней пальцем и протянул Сергею Тимофеевичу. — У меня все тут. Смотри, если хочешь.
Но сразу посмотреть ему не удалось, потому что именно в этот момент позвонили во входную дверь. Наконец–то приперлись проверяющие.
В гостиную они вошли в сопровождении невестки Сергея Тимофеевича, Ники.
— Тимочка, дорогой, — обернулась она к Тимофею, — пойди ненадолго в свою комнату.
— Ба, я — Тимати, ну, сколько можно повторять, — раздраженно буркнул тот, выходя из комнаты…
Общение с работниками социальной службы отняло около часа, после чего Сергей Тимофеевич занялся коммуникатором правнука. Впрочем, много времени это не заняло. Так что когда тот снова появился в гостиной, Сергей Тимофеевич уже погасил экран и положил коммуникатор на стол.
— Ну что, деда, убедился? — насмешливо спросил Тимофей.
— Да уж, — хмыкнул в ответ Сергей Тимофеевич, — слушай, а это точно учебник?
— Да, — сказал правнук, — а что?
Сергей Тимофеевич вздохнул.
— Да так, ничего… Я вот что тебя хочу спросить — а ты знаешь, кто такой Александр Невский?
— Кто? — удивленно спросил Тимофей
— Святой равноапостольный князь Александр Невский.
Тимофей наморщил лоб, а потом задумался и неуверенно предположил:
— Генерал какой–то?
Сергей Тимофеевич хмыкнул.
— Ладно, проехали. А Суворова знаешь?
— Ну да, — уверенно кивнул правнук. — Известный демократический публицист. Критик кровавого тирана Сталина, раскрывший агрессивную сущность его людоедского режима… — Он на мгновение замялся. — Я сам его не читал, хотя по программе положено. Там неинтересно все. Про войну… Так что реферат скачал из нета. Но у нас все так делают.
— Поня–ятно. А маршала Жукова?
— Да что ты все про военных спрашиваешь! — возмутился Тимофей. — Чего они вообще хорошего в истории сделали? Людей поубивали? Так этим гордиться нечего. Это вообще извращение — гордиться убийством и насилием.
— О, как! — удивился Сергей Тимофеевич. — То есть ни князьями, ни военными гордиться теперь нельзя. А кем можно?
— Ну… артистами, спортсменами, компьютерщиками, которые игры делают, например, — уверенно заявил правнук. А потом вздохнул: — Только таких у нас мало. Ну, я имею в виду по–настоящему талантливых. «Гремми» за всю историю ее существования наши взяли только три раза. А «Оскара» раз пять, что ли…
— Хм… — Сергей Тимофеевич немного помолчал. — Как я понимаю, этот самый Тимати, которым ты хочешь именоваться, тоже, наверное, какой–нибудь артист или компьютерщик?
— Ну, ты, деда, диноза–авр, — покачал головой правнук. — Это ж крутой бренд! Его еще твой ровесник начал раскручивать. Прикольный такой дедок, до сих пор рэп бормочет. А потом он продюсером стал и под этим брендом других исполнителей начал выпускать. Сейчас на пике Тимати Куул. Кру–у–утой мэн. Он недавно такой кавайный «Бентли» себе взял. Спецзаказ. Такой весь фиолетово–радужный и в стразах.
Сергей Тимофеевич снова хмыкнул и на сей раз не стал прятать улыбку от правнука. Да уж, ну как можно не мечтать стать таким вот Тимати, фиолетово–радужным и со стразами–то?.. Кавайно же.
— А знаешь, твой прапрадед, мой отец, в честь которого ты и был назван, круче тачку имел.
— Чего–о? — удивился Тимофей. — Как это? Круче «Бентли»? Какую?
— «Т–34», — подмигнул Сергей Тимофеевич. — Слышал о такой?
— Нет, — мотнул головой правнук. — А это чье производство? Немцы, «Майбах»?
— Нет, наше, русское.
— А–а–а, «Рено–ВАЗ», что ли… — разочарованно протянул Тимофей. — Ну, ты, дед, и сказанул: лучше. Наши не могут лучше. Единственное, что они могут, так это клепать дешевые мыльницы для нищих!
— И тем не менее, принято считать, что это был лучший танк Второй мировой войны.
— Второй мировой, тю… — правнук презрительно искривил губы. — Нашли чем гордиться. Тоталитарно–религиозные клики Востока и Запада в борьбе против демократий угробили десятки миллионов жизней…
— Вот, значит, как вам Великую Отечественную преподают… — задумчиво протянул Сергей Тимофеевич.
