РОБЕРТ ХОЛДСТОК - Lavondyss_Rus
— В это время нам придется бросить их, — предупредил Уинн-Джонс.
— Пересечем болото вместе, — согласилась Таллис. — А потом расстанемся.
Несколько часов спустя, к полудню, они достигли болота. Было холодно и пасмурно. Таллис потуже закуталась в меха, натянула капюшон и — вслед за Скатахом — осторожно поехала через плато из камыша и тростника. Он не бывал здесь, и его тревожила огромная поверхность воды, простершаяся перед ним. Его меховые брюки намокли, хотя он и ехал по самому краю.
А Таллис поразило целое море ив, сгрудившихся у самого берега; их ветки образовывали свод, закрывавший собой воду, толстые стволы тяжело клонились к центру озера. И их было намного больше чем в прошлый раз.
Дауроги засвистели и запищали, а потом, расплескивая воду, пошли вброд между массивными задумчивыми стволами ив. Таллис и Скатах поехали за ними, и вскоре увидели причину возбуждения своих попутчиков: на воде качалась сломанная длинная барка. Носовая фигура исчезла, возможно, когда узкое суденышко волокли среди деревьев.
Невысокое судно, с плоским дном, заостренные нос и корма. Мачта тоже исчезла, но остались белые обрывки парусов с красной эмблемой, по мнению Скатаха — медведем. Слишком маленькое для драккара викингов, почти без украшений — значит не королевское судно.
Во всяком случае Таллис так решила, вначале.
Корпус был пробит в нескольких местах, вода заполнила чуть ли не все судно. Но под остатками парусины — Скатах умело обрезал и скатал их — обнаружились одежда, пояса и броши. Плащи и накидки — некоторые черные — и платья со следами золотой филиграни, искусно пришитой по краям. Таллис скатала и их: одежда всегда пригодится.
Она нашла бронзовые заколки, пряжки, амулет из бус и расчески. И еще обрезанные локоны: густые, черные, некоторые из бороды.
— Три женщины и один мужчина, — решил Уинн-Джонс, внимательно оглядев артефакты. — И кровь на корпусе, видите? Мужчина умирал.
Таллис посмотрела на лес, спрашивая себя о судьбе загадочных пассажиров корабля.
Дауроги поставили корабль прямо. Оба самца забрались внутрь и принялись заделывать дыры в корпусе, используя связки тростника, которые приносили женщины. Дух Дерева и старейшина Дуб присели на корни ив и смотрели за их работой, иногда что-то напевая.
Уинн-Джонс боялся оставаться слишком долго в обществе этих поющих духов леса, однако сейчас успокоился. Старейшина, чьи дубовые листья топорщились, когда он глядел на Таллис, жестом предложил им поплыть вместе. Таллис отказалась. Корабль никогда не выдержит веса их троих вместе с лошадьми. И действительно, как только дауроги забрались на борт, в гнилых досках корпуса появились новые щели. Судно закачалось. Падуба защебетала и с любопытством посмотрела на Таллис; сейчас она снова стала девочкой, крылья внутри нее исчезли... на какое-то время .
Дух Дерева тряхнул посохом, и мертвые клыки-сучья прогремели вызов духам озера. Один из самцов оттолкнулся ореховым шестом от ближайшего ствола ивы и судно выплыло на чистую воду. Падуба махнула рукой, прощаясь, и указала им на север. Наконец туман, даль и озеро поглотили зеленых людей. Таллис спросила себя, знают ли они, что плывут в зиму...
Она надела Пустотницу и начала создавать пустой путь, портал на север. Скатах держал лошадей. Озерная Пловчиха была спокойна, но лошади налетчиков, быть может еще помнившие прежних хозяев, нервно били копытами, топча камыш и расплескивая грязную воду. Уинн-Джонс зачарованно глядел, как пустое пространство перед ней изменяется и выдыхает из себя первые клубы тьмы, объявляющие о возникновении порога в новую зону призраков.
Маски образовали вокруг нее круг; через их глаза и рты текла вода. Таллис поставила Морндун — проход призрака в неведомый край — перед собой: она знала, что хочет путешествовать и в этом мире она призрак, как и Уинн-Джонс и часть Скатаха. Маски говорили с ней голосами из прошлого. Она держала каждую перед собой, глядя на их узоры и мертвые глаза. И чувствовала, как каждая открывает какую-то часть сознания. Потом Таллис встала на колени, вода потекла в меха, и ей показалось, что маски запели. Порог приблизился, Соколица взлетела над ней и...
Я дам тебе крылья, чтобы ты могла взлететь на стены замка
…Серебрянка барахтается в мелкой воде…
Плыви со мной, через подземные реки, через потоки
…Кюнхавал, огромный пес, нюхает воздух…
Я знаю лучшие лесные тропы. Беги со мной. Я ничего не боюсь
…Лунный Сон сверкает…
Замок омыт лунным светом; замок дышит; берегись, берегись
…Жалоба поет старые знакомые мелодии, Таллис узнала слова и по спине пробежал холодок…
Огонь горит в Земле Призрака Птицы. Мои кости тлеют. Я должна идти туда
— Я иду, — прошептала Таллис. — Но я не могу идти быстрее.
…Призрак Морндун запустил холодные пальцы в голову Таллис, неуверенно пытаясь добраться до самой темной области подсознания, и завыл…
Освободи призрака из твоих костей. Призрак последует за призраком в мир призраков. Освободи жизнь из твоих костей. Другого пути в неведомый край нет
— Я сделаю все, чтобы найти брата. И не собираюсь умирать.
Голос Синисало — игривый ребенок бежит между деревьев, прячется и дразнится…
Выпусти призрака, выпусти призрака
Таллис со злостью закрыла уши руками. В воде прыгнула рыба. Корень дерева согнулся, потом опять стало тихо. Сквозь прижатые к ушам пальцы Таллис слышала, как лошади тихонько ржут, протестуя против ледяного ветра. Зыбун из тростников закачался, она едва не упала.
Пустой путь. Наконец-то!
Переход оказался таким внезапным, что застал ее врасплох. Ее рот, открытый от удивления, мгновенно наполнился снегом и мертвыми листьями. Она яростно сплюнула. Между камнями бурлила вода. Ураганный ветер гнал облака по темному небу, деревья гнулись, как цветы. Крутые склоны ущелья. Снег, всюду снег, и она не могла сказать, видела ли она именно это место: там были высокие каменные стены замка, возвышавшиеся над толстыми замерзшими деревьями. Но ущелье точно то самое — и по другую сторону озера!
Она собрала маски и пошла к пустому пути, сражаясь с ураганом, дувшим в более спокойный мир болота. Уинн-Джонс торопился следом. Скатах тащил упиравшихся лошадей. Таллис перешла порог и невольно вскрикнула, когда в нее ударил настоящий холод. Она стояла по колено в замерзающей реке, а до берега было несколько ярдов. Она повернулась и помогла Уинн-Джонсу пройти в ущелье. Он мигнул и оглянулся, с полуусмешкой на губах. Снег бросился на него, но он только отряхнулся. Такого с ним еще не было: в первый раз он прошел в зону призраков под руководством оолериннена; первый безопасный переход через порог, так долго охранявшийся костью, лесом и птичьей магией шамана.
— Быстрее! — закричала Таллис Скатаху. Тот появился в воротах, трясясь от возбуждения и неожиданности. Он уже ходил пустыми путями, но никогда не бывал в таком свирепом мире. Раздался громкий треск, и в бурлящую воду за Таллис упали ветки; та потуже натянула на себя плащ и капюшон — хоть какая-то защита от урагана.
— Быстрее!
Ветер угрожал сбросить ее с воду. Скатах тащил трех лошадей за грубые поводья, и животные, испуганные переходом от тишины к ярости, громко ржали и упирались. Таллис перехватила повод Озерной Пловчихи и кобыла неожиданно успокоилась. Она вывела ее на берег, потом вернулась к Уинн-Джонсу и помогла ему выбраться из ревущей реки. К этому времени Скатах тоже сумел вывести на берег двух оставшихся лошадей; дверь между мирами уже растаяла; свет озера сменился зимней тьмой.
— Мы находимся севернее болота, — стуча зубами сказал Уинн-Джонс. — Но не так далеко на север, как я надеялся.
Увертываясь от падающих сучьев, они поспешили под защиту камней и леса; только огромные деревья могли укрыть их от штормового ветра. Ночь почти настала, оставалось мало времени. Снег ослеплял, но ветер дул с такой силой, что земля не могла укрыться от него снежным покрывалом. Скатах развесил между деревьями парусину, которая тут же задрожала и заколебалась. Таллис привязала лошадей, спиной к ветру, а Уинн-Джонс сумел развести маленький костер.
Сгрудившись вместе, они завернулись в парусину севшего на мель корабля.
К утру яростный ветер прекратился. Какое-то время еще падал мягкий пушистый снег, но потом и он перестал идти. Лошади успокоились и Уинн-Джонс заснул. Скатах лег поближе к Таллис, они обнялись, она уткнулась лицом в его меховой воротник, его руки обняли ее теплое тело под плащом.
Создание пустого пути — трудный процесс, требующий напряжения всех сил организма, и Таллис требовалось несколько часов, чтобы придти в себя. Она заснула и, проснувшись, почувствовала себя полностью отдохнувшей. Они съели скудный завтрак, приберегая запасы сушеного мяса и ягод для трудного путешествия, потом свернули лагерь и пошли на север по заваленным снегом лесным тропинкам, старясь держаться как можно ближе к реке. Иногда Таллис надевала Серебрянку и глядела на воду, но ни разу не увидела рыб. Через Соколицу она однажды увидела серого гуся, но Скатах, великолепно владевший копьем и мечом, не сумел попасть в него из пращи. Только глазами Кюнхавала она видела в лесу жизнь, но это вовсе не побуждало их останавливаться и ставить ловушки.
