Дэвид Митчелл - Литературный призрак
— Привет, Яннос!
— Марко, сынок, рад тебя видеть! Как поживает «Музыка случая»?
— Прекрасно, дружище. Все как полагается. Вечно спорим ни о чем, ноем и пялим подружек друг друга, когда не пялим друг дружку. А ты купил синтезатор у Додди?
— У Додди-морди? А как же! Каждый вечер играю на нем в дядином ресторане. Одна беда — приходится изображать турка.
— Вот как? С каких пор ты говоришь по-турецки?
— В том-то и беда, что не говорю. Изображаю турка-аутиста — музыкального вундеркинда. Засада редкостная. Как будто одновременно и фаю в «Томми» и «Король и я» [66]. А когда, кстати, рубится «Музыка случая»?
— Спроси лучше, когда не рубится.
— И то верно, дружище! Как дела у Поппи?
— У Поппи? Все в порядке.
— А как ее прелестная малышка?
— Индия? В порядке.
Яннос задумчиво смотрит на меня.
— Что означает твой взгляд? — спрашиваю.
— Нет, ничего. Так… Прости, поболтал бы еще, да нужно работать… А ты, может, зайдешь, выпьешь чашку чая? Кажется, там сзади есть местечко за столиком.
— С удовольствием. Спасибо тебе, Яннос. Огромное спасибо.
В маленькой закусочной Янноса не протолкнуться от посетителей, обрывки разноязыкой речи смешиваются в гомон. В этой давке находится единственное свободное место, и я оказываюсь за столиком около женщины моих лет или чуть старше. Она читает книгу «Путешествие за пределы тела: дух и бесконечность». Автор — Дуайт Сильвервинд. Серебряный Ветер, значит. Вежливенько спрашиваю, можно ли приземлиться за ее столик. Она кивает, даже не оторвав глаз от книги. Пытаюсь не рассматривать ее, но взгляд-то девать некуда. У нее рыжие крашеные волосы в цыганских кудрях, а на пальцах, в ушах и даже в бровях не меньше дюжины колец. Платье из «варенки». Наверное, в Непале купила. Отвисшая грудь без лифчика. Наверняка она жжет курительные палочки, верит в ароматерапию и считает себя если не ясновидящей, то личностью незаурядной. Обожает прерафаэлитов, работает через день в платной художественной библиотеке. Лично я с такими не трахаюсь. Знаю, меня сочтут снобом. Но все-таки моих лондонцев я знаю как облупленных.
— Простите, что отвлекаю вас, — Оттопырив мизинец, поднимаю чашку с чаем и отпиваю глоток. — Меня поразило название вашей книги.
В ее невозмутимом взгляде мелькнуло довольство. Годится для начала.
— Звучит потрясающе. Это, случайно, не имеет отношения к альтернативным методам лечения? Видите ли, нетрадиционная медицина — мой конек.
— Вот как? В самом деле? — откликается она.
Приятный голос, сладковатый и немного скрипучий.
Она заинтригована и немного польщена моими заигрываниями, но не хочет этого показывать.
— Дуайт Сильвервинд — один из крупнейших специалистов по трансперсональному опыту, или по путешествиям духа, как говорят индейцы навахо. Дуайт — мой друг особого рода. Он мой духовный наставник. Посмотрите, вот он.
Она открывает титульный лист. С фотографии улыбается бледный, почти бесплотный мужчина в нелепых подтяжках. Похоже, американец. Разменял пятый десяток.
— В этой книге Дуайт учит выходить за пределы телесной оболочки.
— О! И что, это несложно?
Похоже, это ему легче, чем выйти за пределы своих представлений о том, как следует одеваться.
— Ну что вы! Еще как сложно! Для этого требуются огромные духовные усилия! Нужно освободиться от всех привязанностей, которыми опутывает нас общество, чтобы удержать в рамках своих стереотипов. Очень большое значение имеет также личный альфа-потенциал. Вот, например, у меня преобладает альфа-излучение, а у вас — гамма.
Мой детектор регистрирует в ее словах большую дозу тщеславия. На крючок тщеславия человека поймать легче всего.
— Неужели? — сокрушенно вздыхаю я.
— Да-да! В вашем излучении гамма-составляющая выражена сильнее, чем альфа. Я определила это, едва вы подошли.
— Подумать только, вам даже не понадобился анализ мочи!
Я хотел добавить «и спермы», но удержался.
Она хохочет. Дела идут хорошо.
— Меня зовут Нэнси Йокам. Психотерапевт-холист. Вот моя визитка.
И Нэнси Йокам протягивает мне карточку.
— А меня зовут Марко. Мне нравится ваше имя, Нэнси. Вы, наверное, из Нэшвилла.
— Из Гластонбери. Слышали, конечно? Король Артур, рок-фестиваль. Приятно познакомиться с вами, Марко.
Глядит прямо мне в глаза. Гипнотизирует. «Вы погружаетесь в глубо-о-о-кий сон». Голос ведущей телепередачи для малышей. Только я староват, чтобы поддаться этим чарам. Она, наверное, думает, что я моложе, чем на самом деле. Обычно все женщины так думают. Тут в ней срабатывает не просто тщеславие, но еще и латиноамериканские гены.
— Знаете, Марко, я знаток человеческих характеров. Люблю сидеть и просто наблюдать людей. Для искушенного глаза в человеческой душе нет секретов. Ее можно читать, как открытую книгу. У вас на руке, Марко, нет кольца. Признайтесь, вы еще не встретили главного человека своей жизни?
Какая наблюдательность!
— Подружку, что ли, вы имеете в виду?
— Ну хорошо, допустим, что подружку.
— Да у меня их пруд пруди!
Нашу Нэнси ничем не смутишь. Она проявляет чудеса терпимости. Никакого возмущения — только театрально приподнятая бровь. Не вчера же Нэнси бросила играть в Лего, не девочка как-никак.
— Очень мило! Значит, Дон Жуан-Кихот. Вы не находите, что такое поведение создает вам много проблем?
— Да, это могло бы создавать много проблем. Но когда я знакомлюсь с женщиной, я сразу признаюсь, что у меня есть и другие женщины. Вот как вам сейчас. Так что если ей это не нравится, она может закончить отношения не начиная. Но я никогда никого не обманываю.
Нэнси Йокам кладет Дуайта Сильвервинда мордой на стол и кокетливо надувает губки.
— Если хотите знать мое мнение, это всего лишь крайне хитрый способ соблазнить женщину.
— Я так не считаю. С чего вы взяли?
— Ваше признание звучит как вызов: «Попробуй изменить меня! Возможно, тебе это удастся и благодаря тебе я снова поверю в любовь!» Дуайт называет такое поведение «синдром птицы с перебитым крылом».
Яннос приносит мне еще чашку чая и смотрит с осуждением, пройдоха. Я благодарю его за чай, но взгляд игнорирую.
— Никогда не задумывался над этим. Возможно, вы правы, Нэнси. Но не то чтобы я не верил в любовь. Просто мне кажется, что она следует своими собственными путями, которых мне не понять. Если честно, то я любил, дважды. По-моему, это немало. Не возражаете, если я съем фалафель? Проголодался, как зверь.
— Приятного аппетита. Почему мы с вами встретились, Марко? Именно мы, именно сегодня, именно здесь. Хотите знать, что я об этом думаю?
— Слепой случай?
— Когда мы говорим «случай», мы имеем в виду энергетику, ее излучение. Дуайт бы сказал, что ваш гамма-заряд притянулся к моему альфа-заряду. Точно так же, как притягиваются северный и южный полюса магнита. Вот почему вы оказались здесь.
Этот Дуайт достал меня до печенок. Я оказался здесь, потому что мой приятель предложил мне дармовой фалафель. Я сел за этот столик, потому что больше свободных мест не было. Будь Нэнси Йокам мужиком, я бы уже доел свой фалафель и шел к выходу. У нее неглупая голова — допустим, но она забила ее всякой нью-эйджевой чушью. Однако мой многоопытный член чует, что здесь пахнет сексом на халяву, и потому я терпеливо выслушиваю лекцию на тему «Лечение телесных и душевных недугов с помощью кристаллов». Аметист помогает при депрессии. Лучшие друзья Нэнси — минералы. К тому времени, когда я наконец получаю номер ее телефона, мне уже ничего не хочется, даже звонить.
Что со мной происходит?
Когда я был пацаном, каждая женщина была как загадочный материк, краски мира были первозданны, как истина, и от жизни у меня дух захватывало, как на ветру.
А сейчас? Посмотрите-ка на меня. Женщин меняю, как рубашки. Иной раз чаше.
Марко в шестнадцать и Марко в тридцать — абсолютно разные люди, они отличаются, как Огненная Земля и рабочая окраина Лондона.
Плохи твои дела, Марко, дружок. Очень плохи. Если будешь слишком много задумываться, совсем пропадешь.
Несколько недель назад мы с Поппи заспорили, и она сказала:
— Знаешь, Марко, ты ведь не дурак, но тем хуже: непонятно, как такой умный человек может быть таким слепым.
Я не нашелся, что ответить, поэтому просто схохмил. Как — не помню, но по-дурацки.
Ладно, пора возвращаться домой.
*Место моего жительства — «Молодая луна». Переоборудованный чердак над баром. Найти меня легко. От доков Святой Екатерины вдоль реки, в хорошую погоду можно пешочком. Или на любом автобусе в сторону острова Догс, сходить возле университета. Сразу за входом в метро «Уоппинг» и будет дверь в бар. Конечно, я поселился тут совершенно случайно. «Музыка случая» играла в этом баре прошлой зимой. Одна из наших приглашенных вокалисток, Сэлли Леггс, познакомила меня с Эдом и Сильвией, владельцами бара. Концерт прошел очень хорошо, Сэлли — местная знаменитость. И когда мы болтали после концерта, Эд обмолвился, что они ищут нового жильца.
