Иван Гаврилов - Шебеко
— И наверное при лунном свете?
— Хотя бы так…
— Ну, ну, расскажи о том, как тебе удается каждую ночь Валю увидеть во сне?
— Везет человеку: каждую ночь встречается с девицами! — нежданно с постели раздается бодрый голос Колесника, — а здесь спишь как сурок, и хоть бы одна «дурочка» приснилась…
— А чего девицам с «сурками» делать? — буднично говорит Дулаев. — Девушкам нужны настоящие мужчины!
А между тем стрелки часов показывают пятую минуту восьмого. По обыкновению в сие часы Колесник находится в непробудном сне, а нынче, глянь, решил повстречаться с предрассветными красками дня.
— Так что же ты молчишь? Расскажи что-нибудь! — любопытные глаза Васи снова уставляются на Колю.
— А что рассказывать?
— Про Валю.
— Нечего мне рассказывать… Просто гуляли по деревне — вот и все.
— Даже не целовались?
— Нет.
— Ну и лопух! Вечно тебя надо учить… Смотри, когда летом попадешь домой, не делай более подобных глупостей, понял?
— Да брось ты болтать ерунду! — Коля наделся и побежал в столовую.
Вслед за ним поторопились и остальные. На кровати неподвижным остался лишь Колесник, но на него никто и не обращает внимания. Знают: на лекцию он поспеет, лишь завтраком пожертвует ради сладкого сна.
На лекции Коля задумался о Вале. Почему она часто снится ему? Что это, любовь или «просто так»? Ведь не грезят же товарищи чем-либо подобным. Вася, например, во сне, чаще всего встречается с мертвыми родственниками. Он вместе с ними гоняет ароматный чай, а порою поет залихватские песни… Об этом он по утрам рассказывает со смехом, с юмором, но последнюю неделю его охватил страх: к чему бы это? Не означает ли это его близкую смерть? Другим ребятам, естественно, состояние Васи кажется смешным и забавным, но не Васе, выросшему в деревне, где еще в полную силу верят в нечистую силу да еще в приметы.
Да, в деревне еще живучи старосветские представления. И в Колином селе, Чеменеве, имеются они. Вера в нечисть здесь незыблемо сидит почти в каждом человеке. А дремучие головы, верные служители Бога, доселе поклоняются старому вязу, что служит им предметом культа и великого торжества потусторонних сил… Коля знает об этом, и легко мог бы выбить сию дурь из головы Васи, особенно применив аутогенную тренировку. Но не имеет он подобного желания, ибо Вася зачастую подтрунивает над ним, пытаясь достать до самого горла… А однажды он довел до того, что Коля взбесился и пригрозил зарезать его!
И все же забавно было бы знать, почему Валя вертится в голове… Коля еще раз вспомнил свой ночной сон. Он каким-то образом оказался дома и махнул в клуб. Кажется, намечался фильм. Нет, вообще-то шел на танцы… Об этом еще говорил его школьный товарищ Егор… Но в середине пути Коля ни с того ни с сего переменил решение и махнул совсем в другую сторону. И здесь-то Коля повстречался с Валей. Они выбрали удобное место, возле дородного дома тети Ани, и долго-долго шептались в тиши. Вечер располагал к себе. Он был на удивление теплый и приятный. К тому же рядом звучала музыка, причем тихая, незнакомая, но до жути сладкая на слух… Валя нежно прижималась к Коле, и длинные ее волосы «обалденно» щекотали лицо… У Коли замерло сердце, он был непередаваемо счастлив. И надо же было тому случиться, что он проснулся… именно на интереснейшем месте! Коля даже расстроился, когда понял, что пережитое им оказалось лишь во сне. Но затем улыбнулся и тихо себе шепнул: «Эх, увидеть бы подобно еще раз…» Вот и все, что было. Под впечатление удивительного сна Коля вовсе предался думам о Вале. Что с ней? Думает ли она о нем? Вот бы с ней еще раз свидеться. Услышать бы ее говор с легкой картавинкой! И почему она более не пишет? Может, уже махнула в Ленинград?
Глава двенадцатая
А весна в городе резко отличалась от той, которую привык видеть Коля у себя в деревне, в Чеменеве. Там, как только на застрехах домов появляются первые сосульки, а во дворе овцы начинают линять шерсть, ребята гурьбой высыпают на улицу и весело забрасывают друг друга талым снегом. Бесятся до тех пор, пока не онемеют руки и пока взрослые резко не напоминают им об оставленных делах. А когда с ближайших лесов волною накатываются вешние воды, заполняя замшелые овраги и ручейки, на всех наплывает чувство приподнятости, вновь оживляются затухшие было надежды.
В городе весна проходит несколько в ином свете. Здесь не увидишь бурных потоков, не вдохнешь особого, ничем не передаваемого запаха талой воды. Даже солнце, кажется, светит не так ярко, как в деревне, где вольно и просторно, и ошалелый снег вовсю слепит глаза. Приятное одно: нигде не увидишь жирную грязь, что вырастает весной на извилистых проселочных дорогах.
В последние дни Коля усиленно зубрил физику. По горькому своему опыту он уже знал, что нельзя упускать не только дни, но и часы, данные «во времени и в пространстве» для подготовки к экзаменам. Провалы грозили стипендии, а значит, и здоровью студента. Ну что ж, посмотрим, как развернутся дальнейшие события… Коля был настроен воинственно. Физику он освоил неплохо, поэтому ребята из курса и посоветовали свалить ее с шеи «со второй космической скоростью». Ежели не удастся, хотя бы «с первой космической». На студенческом жаргоне это означало сдать на «хорошо» либо «удовлетворить» вечно недовольную чем-то старомодную женщину-физичку.
Итак, теория относительности гласит: чем с большей скоростью летит объект, тем больше вырастает его масса. Интересно, откуда она берется? Возникает из энергии? И если масса возрастает, то, естественно, прибавляется и вес тела. А это говорит о том, что энергия в определенных условиях переходит в вес тела… Логичное рассуждение? Вроде бы, да. А как в самом деле? Надо бы уточнить на очередной консультации… Далее. При движении со скоростью света движущееся тело превращается в свет, по сути дела, в электромагнитные волны, в ничто. Был предмет, и его не стало… И поэтому, как изрек великий Эйнштейн, нет в мире ничего, что движется выше скорости света. Не совсем понятно… Ведь диалектический материализм учит: мир беспределен, и стало быть, нет ему ни начала, ни конца. И ежели представить, что мир беспределен, то вполне возможно допустить, что скорость света не предел. Например, скорость распространения Времени. Знаем, как только мы вонзаемся в другой космический мир, для нас тут же открывается счет Времени. Где бы мы не находились, оно всегда с нами, всегда сопутствует нам. Хочешь от него избавиться да не можешь… Крепко оно привязано к нам. Что это? Ирония судьбы или железной закон природы, надежно выкованный в неведомых глубинах Вселенной? Что мы знаем о нем? Или взять такое емкое понятие, как «пространство». Откуда оно взялось? Откуда вдруг возникла пустота, которая постоянно заполняется материей? А ведь последняя все время расширяется, причем, с чудовищными скоростями… Давай попробуем создать собственную теорию строения развития Вселенной… Ее следовало бы построить так, чтобы наша уважаемая физичка, Софья Павловна, вовсе запуталась. Конечно, она зубы съела на своем предмете. Но ведь можно заглянуть и за грань изложенного материала, все усвоить и понять со своей точки зрения. В конце концов у каждого есть личное мнение… И хорошо, что оно есть. Иначе бы мир застыл в однообразии, раз на всегда утвержденных абсолютах…
Оторвавшись от книг, рукописей, конспектов, что размашисто лежали на стареньком столе, Коля наконец поднялся, подошел к окну и засмотрелся в окрест. В третьем общежитии, где в основном жили «дровосеки», что значит представители лесоинженерного факультета, из окон весело выглядывали голые спины студентов. Ловко они устроились! Их окна смотрят на юг, и в этой связи есть полная возможность совмещать приятное с полезным: одновременно загорают и готовятся к сессии. Душа Коли пела, веселилась, поскольку дело продвигалось вперед:
Снова меня море зовет,
Связан я с ним, как с тобой, навсегда!
И широту, и красоту, взяли с собой
Наверх наши сердца…
Я завтра уйду опять в туманную даль.
И снова ты будешь ждать, скрывая печаль…
Будет слепить прибой, словно слеза,
Я сохраню в душе твои глаза…
До восторга нравилась эта песня. Ведь с ней он впервые вошел в ворота спортивного лагеря на «Северке», с чемоданом и с астраханским арбузом на плече перешел тогда еще неведомый порог студенческой жизни. Скоро год, как прошел с тех пор, а глянь, песня все еще вертится в голове, хотя ее уже все реже и реже передают по радио. Верно, проходит ее время… Ну и пусть! Пускай другие, более современные мелодии придут ей на смену но с Колей останется именно она, первая песня его любви.
В студенческой комнате торжествовала заманчивая тишина. Но в Колиной голове по-прежнему кузнечиком прыгали мысли: как все же устроен мир, и как объяснить его строение Софье Павловне, естественно, на собственный лад?
