KnigaRead.com/

Леон де Винтер - Право на возвращение

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Леон де Винтер, "Право на возвращение" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Откуда ты это взял?

— Ты так ловко нас провел. Ты уже обо всем знал, когда пришел к нам в «Банк». Но хотел, чтобы мы сами все нашли, правда? Ты знал, что я сам приду. Дело идет о моем малыше. О моем сыне.

Балин смотрел на красную карту, расстеленную на его столе.

— Почему? — повторил Брам.

Балин шмыгнул носом, облизал губы и посмотрел на Брама.

— Почему? — Он поднялся с места, обогнул стол, и Брам пошел за ним к двери и спросил на ходу:

— А что бы ты делал, если б мы ничего не нашли? Остановившись у двери, Балин оглянулся:

— Наверное, ничего. Я бы ничего не сказал.

— Рискуя тем, что ситуация вроде той, с Яапом де Фрисом, может повториться?

— У нас есть твоя ДНК. Мы бы его так и так отследили.

— После того, как его разорвало бы в клочья.

Балин опустил глаза и уставился на башмаки Брама.

— У меня есть для тебя еще кое-что, — сказал он. — Двенадцать лет назад, декабрь две тысячи двенадцатого года. — Теперь он смотрел Браму прямо в глаза. — Я случайно нашел старые мэйлы: из Америки запрашивали информацию о тебе в связи со смертью некоего О'Коннора.

— О'Коннора? — повторил Брам.

— Джона О'Коннора. Никогда о таком не слышал? Известный властям педофил, чья гибель пришлась как раз на те несколько дней, что ты провел в Америке. В доме О'Коннора нашли следы башмаков, купленных тобою в «Саксе».

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Дело было закрыто. Им не хотелось с тобой начинаться. Вряд ли удалось бы найти присяжных, которые осудили бы тебя за убийство этого чудовища.

— Почему ты не рассказал мне о том, что знал? — спросил Брам.

Балин снова шмыгнул носом:

— Почему? Я не мог бы попросить тебя об этом. О совершенно безнадежном деле. О безумном деле. Двое детей, пропавших много лет назад, внуков идн, которые давным-давно работали вместе. Совершенно абсурдная история. И из-за нее просить кого-то отправиться в исламский халифат, в район, разрушенный землетрясением? Ты должен был сам попросить меня об этом. Только так.

Столица халифата

Через шесть месяцев

Октябрь 2024

На Площади халифата в центре разрушенного города слепой мальчик схватил его за край джеллабы.[93] Брам кинул монетку в пластиковую мисочку, и тотчас ручонки потянулись к его одежде и вцепились в нее. Браму нетрудно было бы освободиться, чтобы идти дальше, вряд ли маленький попрошайка был сильным, но он остался стоять, глядя вниз, на немытую голову, грязную повязку на глазах, черные пальцы.

Мальчик сидел, подстелив под себя картонку, скрестив ноги, обутые в изношенные сандалии; перед ним стояла пластиковая мисочка с монетками. Грязные лохмотья едва прикрывали тело. Чего хотел от него этот ребенок? Откуда он знал, что именно Брам каждый день дает ему монету? По запаху?

Брам стоял, ожидая, что мальчик отпустит его или что-то скажет, впрочем, он все равно ничего бы не понял. Но тот молчал. И Брам стоял посреди площади, между аккуратных песчаных холмов, под которыми были погребены развалины.

Каждый вечер на Площади халифата он давал монетку слепому мальчику с завязанными красной тряпкой глазами, чей возраст так и не смог определить. Ребенок сидел у памятника без вести пропавшим, две недели Брам проходил здесь каждый день и, выбрав почему-то именно этого нищего, всякий раз давал ему денег, чтобы он мог купить хлеба. В столице полно было бездомных детей. «Надзирающий», помогавший Браму освоиться, рассказал ему, что существуют специальные центры, где их кормят и дают ночлег, но детей было так много, что городской совет ежевечерне поручал их заботам щедрых верующих.

Сквозь разрывы в облаках светило солнце, его теплые лучи скользили по посыпанной песком площади, по тюрбану на голове Брама, по лицу ребенка, сидевшего у его ног. Двое попрошаек подошли поближе и что-то сказали, но он их не понял. Мимо проходил мужчина в снежно-белом тюрбане, кокетливо приподнимая, чтобы не запачкать в грязи, свою джеллабу; он спросил по-английски, не нужна ли Браму помощь.

— No, — ответил Брам, — I am fine.[94]

Дети-попрошайки заговорили с человеком в тюрбане.

— Они говорят, что могут увести его, если он вам докучает. Они знают его.

— Как его зовут?

— Атал.

— Атал, — повторил Брам. — Что это значит?

— Дар Аллаха Милосердного, да будет благословенно и прославляемо имя Его.

Мальчишки снова заговорили.

— Они говорят, что он еще и глухой. Слепой и глухой.

— О нем кто-то заботится?

Мужчина перевел его вопрос.

— Они забирают его с собой перед заходом солнца. Он ходит хорошо. Они живут в разрушенном доме. — Он еще о чем-то спросил мальчишек и перевел: — Их каждый день кормит арабская благотворительная организация. Они осиротели во время землетрясения.

Брам дал им денег, мальчишки ушли, а он поблагодарил мужчину и поглядел на ребенка, неподвижно сидевшего на земле.

Потом наклонился, осторожно высвободил край одежды из его пальцев и пошел дальше.


После разрушительного землетрясения некоторые здания с усиленными фундаментами и специальной конструкцией, способной держать удар — отели, офисы, — которые еще в советские времена возводили западные архитекторы, остались неповрежденными. Постройки же, созданные по канонам современной эстетики — со стеклянными стенами и открытыми пространствами, — рухнули и позже были засыпаны песком, привезенным в город на грузовиках. Оплаченные западными инвесторами дворцы из стекла, дававшие правителям возможность смотреть вдаль, поверх городских крыш, превратились в уродливые песчаные холмы, на которых ничего не росло. Пережившие землетрясение памятники — по большей части солидные, возведенные при прежнем начальстве, — были снесены и валялись с обрубленными ногами, засыпанные песком; протянутые вперед руки, которыми они самоуверенно указывали народу светлый путь, иногда торчали из-под земли. Они оказались дерьмовыми начальниками, это Брам понимал, и было нечто символическое в том, что новые правители сбросили их с пьедесталов. Чаши фонтанов, которыми некогда славился город, высохли, их постепенно заносило песком. Скульптуры, по которым долгими летними днями струилась вода, неся с собою прохладу, разбили на куски, а знаменитый фонтан «Знаки зодиака» снесли и уничтожили бульдозерами. Тысячи барельефов, скульптур, мозаик были разрушены. Страна освобождалась от всего, в чем содержался малейший намек на красоту.

Зато восстановили Центральную мечеть, купол ее выкрасили голубым, мозаики подновили; это было самое высокое здание в районе. Десятки несчастных, осиротевших детей попрошайничали в тени минаретов. Целые кварталы на окраинах, человеческие муравейники еще советской постройки, рухнули во время полуночного землетрясения, но в центре уцелело множество старых, невысоких домов. Город окружали кладбища, где упокоились десятки тысяч погибших. А на Площади халифата, раньше называвшейся Площадью Республики, стоял единственный знак памяти тысячам тех, чьи тела не смогли найти. Страна столкнулась с катастрофой, объявленной учеными муллами карой Аллаха за то, что потомки кочевников обожествляли принадлежащие им степи и горы. И ветер, несущий их молитвы в Мекку. Добыча нефти замерла, иностранные бизнесмены больше не показывались в стране, но Брама поразило, сколько мусульман-европейцев встретилось ему, и не только потомков эмигрантов-мусульман, но и светловолосых новообращенных, потрясенных триумфальным шествием ислама по Афганистану и Центральной Азии.

Он перешел границу Китая в Хоргосе, проведя сутки среди вооруженных до зубов исламских боевиков и таможенников, бравших взятки; потом его посадили в автобус с юными новообращенными европейцами, чьи сияющие, восторженные глаза были красны от усталости и перевозбуждения. К поездке Брам готовился в китайском городе Урумчи. Он слушал лекции, изучал Коран и жизнь пророка и ждал приглашения, чтобы ехать дальше в качестве помощника-волонтера. Граница с Россией пересекала страну и была наглухо закрыта, это и заставило его ехать через Китай — в Урумчи он мог передвигаться совершенно свободно, мог связываться и с Москвой, и с Тель-Авивом по телефону и из интернет-кафе. Пока они ехали, останавливаясь в положенное для молитвы время, Брам преклонял колени у придорожной канавы рядом с кем-нибудь из юных, серьезных неофитов, одетых по-дорожному: в джинсы и модную теплую куртку с написанным на спине названием известной фирмы или американского баскетбольного клуба. Они произносили слова молитвы, ветерок играл их новообретенными бородами. Странно, но Брам чувствовал нечто общее между собой и этими юнцами, скорчившимися на молитвенных ковриках на пути к спасению.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*