Александр Смирнов - Чернокнижник
– А во-вторых? – спросил Ворошилов.
– А во-вторых, его похоронили сами бомжи, – уверенно сказал Николай.
– Откуда ты знаешь?
– Это все знают. У них на кладбище свои люди есть. Если из них кто-то умирает, то свои хоронят, и притом так, что никакая милиция потом найти не сможет.
«Зачем он так пытается убедить меня, – думал Ворошилов, – что мне ничего не угрожает? А впрочем, ясно: всё делается для того, чтобы я не подумал на него. Он хочет усыпить мою бдительность и выяснить, что я знаю, а что нет. Вот этот номер не пройдёт».
Ворошилов внимательно слушал своего собеседника. Николай давно закончил, а Вячеслав всё слушал, не спуская глаз с бутылки.
– Да, действительно, что-то она быстро кончилась, – по-своему расшифровал иступлённый взгляд гостя Семёнов. – Я сейчас принесу.
Хозяин встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из комнаты.
Ворошилов только казался пьяным, потому что, стоило хозяину выйти из комнаты, как взгляд его из иступлённого превратился в целенаправленный. Он быстро вытащил маленький свёрток, извлёк из него трусики своей жены, которые он предусмотрительно прихватил из грязного белья и подбросил их под диван.
Когда хозяин принёс бутылку, голова гостя уже лежала на столе.
– У-у, как тебя развезло! – воскликнул Николай. – Пора домой!
Он поднял гостя, закинул его руку себе на плечо и аккуратно, чтобы не уронить, повёл его домой. Довёл его Николай домой или оставил просыпаться в парке – неизвестно. Но картину, когда Николай и Вячеслав, обнявшись, как лучшие друзья, покачиваясь вышли из дома, увидела Вера, возвращаясь домой от подружек.
– Сговорились! – воскликнула она. – Теперь они всё свалят на нас.
Когда муж вернулся домой, жена робко спросила его:
– Как посидели с приятелем?
– Тамбовский волк ему приятель! – ответил Николай.
– А мне показалось, что вы о чём-то договаривались.
– Это вы, бабы, никогда договориться не можете, – ответил муж, – а мы, мужчины, всегда сумеем договориться. Поэтому вы, бабы, всегда остаётесь в дураках, а мы всегда вывернемся из любых переделок.
Николай включил телевизор и плюхнулся в кресло.
«Так и есть, сговорились!» – прошибла холодным потом догадка.
– Ты его домой провожал? – спросила Вера.
– Нет, только до парка. Он протрезвел и мог идти уже сам.
– А тебя кто-нибудь видел?
– Никто. Я шёл по нашей тропе. Там вообще никто никогда не ходит. А какое это имеет значение?
– Нет, значения это никакого не имеет.
Не прошло и нескольких секунд, как к крику футбольных болельщиков, звучавшему из телевизора, добавилось тихое посапывание Николая. Вера подошла к креслу и посмотрела на мужа.
– Нет, дорогой, на этот раз в дураках останешься ты.
Она не спеша прошла на кухню, достала большой тесак, для разделывания мяса и подошла к мужу.
– Вот твой роман и закончился, – сказала она.
Тесак метнулся к жертве и мягко, будто в масло, вошел в грудь в районе сердца. Вера вытащила платок, тщательно протёрла рукоятку ножа, торчащую из тела мужа и вышла из квартиры.
Подружки, которые не переставали трещать после ухода Веры, удивились, когда увидели её снова.
– Верка, так ты вроде домой собиралась? – спросила хозяйка квартиры.
– Передумала.
– Ну и правильно. Оставайся ночевать.
Девчата, которые не виделись, наверное, тысячу лет, опять принялись трещать, обсуждая последние сплетни, даже не заметив, что их подруга отсутствовала около часа.
– Ой, девчата! – воскликнула одна из подружек. – Скоро двенадцать часов ночи!
– Как быстро время летит! – посетовала вторая. – Кажется, только встретились, а уже расходиться приходится.
– А ты оставайся, – предложила хозяйка.
– Я не могу, у меня дома муж.
– Так вон, у Верки тоже муж, она же остаётся?
– У Верки добрый муж, а у меня злой, – пошутила подружка.
* * *Кто хотя бы в общих чертах знаком с правоохранительной системой у нас в стране, знает, что следователи без работы не сидят. Не успеют они приступить к одному делу, как им подвешивают следующее. Не успеют они просмотреть следующее, как на них сваливается третье. И так без перерыва. Малышев даже приблизительно не знал, как подступиться ко второму убийству, а ему уже подвесили третье. Корреспондент, который как тень ходил за следователем, уже сам стал мыслить логикой милиционера.
– Надо жену допросить, – советовал он Геннадию.
– У неё стопроцентное алиби. Она весь день была на девичнике и осталась там ночевать.
– Всё равно надо.
– Это конечно. За ней уже поехали. Только она ещё не знает о смерти мужа. Из гостей она сразу ушла на работу.
– А где она работает?
– Ещё не знаю. По моим сведениям, работу ей предложили на девичнике, так что она пошла на неё первый раз.
– А что обнаружено при осмотре места происшествия?
– По-моему, это бытовуха, – предположил следователь. – Была пьянка, собутыльники поссорились, в результате – труп.
В кабинет постучали. Дверь приоткрылась и появилась голова Веры.
– Вы следователь Малышев? – спросила она.
На протяжении всего допроса корреспондент не издал ни единого звука. Он заворожено смотрел на жену погибшего и не мог прийти в себя даже после того, как она ушла.
– Что это с тобой? – вывел из прострации корреспондента Малышев.
– Ты не узнал её?
– Нет. А почему я должен узнать её?
– Да это же та самая, из порнофильма, – сказал корреспондент.
– Ты не ошибся?
– Посмотри сам.
Сыщик вытащил из сейфа кассеты и вставил первую.
– Это не та, – сказал собеседник Малышева.
Он хотел было уже вытащить кассету и вставить новую, но Геннадий остановил его.
– Подожди. Посмотри на этого мужика.
Корреспондент не поверил своим глазам. На экране убиенный Семёнов был представлен во всей своей первозданной красоте.
– Обожди, у меня уже крыша поехала, – взмолился корреспондент. – Неужели, и это убийство связано с первым убийством бомжа?
– Теперь это абсолютно очевидно, – ответил следователь.
Просмотрев вторую кассету, сыщики легко установили связь. В действительности, супружеские пары поменялись партнёрами.
– В Швеции такое есть, – сказал корреспондент.
– В Швеции такого нет, – возразил следователь. – Там люди меняются партнёрами, но никто никого не убивает.
После того, как порнофильмы были просмотрены, сыщики долго молчали, пытаясь связать то, что связываться не хотело.
– А что дал обыск на квартире? – спросил корреспондент.
– Найдены трусы Натальи Ворошиловой, – ответил следователь.
– На кассете Наталья Ворошилова совокуплялась с убитым Николаем Семёновым, – напомнил корреспондент.
– Надо вызвать на допрос Ворошилова, – заключил следователь.
Ворошилов явился на допрос без опоздания. Маленькие глазки бегали по кабинету и никак не могли остановиться. Только по этому признаку опытный следователь мог заключить, что отпускать такого, с позволения сказать, свидетеля не следует. Малышев не был опытным следователем, но это обстоятельство не ускользнуло от его глаз.
– У нас есть доказательство, – начал свою атаку следователь, – что вы изменяли своей жене с супругой убитого Николая Семёнова.
– А что, это преступление? – ответил вопросом на вопрос Ворошилов.
Следователь записал показания и пододвинул к Ворошилову бланк допроса.
– Поставьте число и подпишитесь под вашими показаниями, – попросил следователь.
Ворошилов подумал немного и, решив, что в этих показаниях ничего опасного нет, поставил число и подпись.
– Вы знакомы с Николаем Семёновым?
– Нет, – твёрдо ответил Ворошилов. – То есть, да.
– Так нет, или да?
– Мы учились вместе, но это было давно.
– А после института вы встречались?
– Один только раз, на вечере встречи.
– И больше никогда?
– Нет.
Следователь опять подвинул протокол допроса и потребовал расписаться.
– А Николай Семёнов приходил к вам в дом? – опять спросил следователь.
– Я же говорил, что мы с ним не встречались.
– Может быть, он встречался с вашей женой?
– Что вы себе позволяете? – взорвался Ворошилов.
– Это вы что себе позволяете? – строго осадил его следователь. – Забыли, где находитесь? Отвечайте на вопросы.
Ворошилов взял себя в руки.
– Нет, – сказал он, – не встречался.
– Не встречался, или вы не знали, что он встречался?
– Не встречался. Они даже знакомы не были.
И опять следователь подсунул на подпись свой протокол.
– Что вы меня под каждой строчкой заставляете подписываться?
– Так положено. Дело мы расследуем серьёзное.
– Кольку Семёнова ограбили? – спросил Ворошилов. – Так у него же брать нечего. Он нищий.
– Убили, а не ограбили, – поправил следователь. – И убили его вы.
– Я его ещё не убивал! – вырвалось у Ворошилова.
– Что значит, ещё?
– Я хотел сказать, что…
