Алексей Иванов - Псоглавцы
– А они, значит, повелись… Неужели решили, что они принесут опохмелку, а Саня с Лёхой за это отдадут автобус?
– Нет, они так не думали. Есть запись их обсуждения этого звонка Дергачёва. Денис и Валерий решили, что идти на карьеры – значит, вступить в переговоры. Это уже хорошо: ситуация сдвинется с мёртвой точки. Они взяли водку, минералку и сигареты, а Денис оставил вам свой телефон с запиской. Пока они шли на карьеры, Дергачёв обдумал своё положение. А оно – незавидное. Угон и убийство.
– Можно ещё кофе, Роман Артурович?
– Конечно.
Пока Роман Артурович включал кофемашину, Кирилл попытался представить: а как он поступил бы на месте Сани, чтобы отвести обвинения? У Кирилла ничего не придумывалось. Для этого нужно холодное мышление рептилии.
– Ваш кофе, Кирилл, – сказал Роман Артурович, подавая чашку и снова усаживаясь за компьютер. – И второй разговор с Дергачёвым. Он всё расставляет по местам. Качество записи хуже, пришлось сводить звук с двух файлов: с вашего аппарата, который был у Дергачёва, и с аппарата Валерия.
Теперь голос у Сани звучал более уверенно. Саня опохмелился, и ему стало комфортно.
«Валерий: Откуда мы знаем, что автобус и вправду у вас?
Саня: Бензопилу видишь, баклан? Чья она?
Гугер: А что вы нам предлагаете? Выкуп?
Саня: Расклад такой, пацаны. Борзый-то вам звонил, как убежал?
Валерий: Нет, он без телефона. Мы ему оставили свой в школе.
Саня: Попал ваш борзый, пацаны. По самое не балуйся. Знаете, чего он сделал? Он Лёху Годовалова прирезал, братана моего.
Валерий: Что??!!
Саня: Что слышал. Борзый Лёхиной бабе впёр. Лёха вашу тачилу угнал. Борзый Лёху вычислил тут, на карьерах, и они сцепились. Короче, он у Лёхи финкарь вытащил и фанеру ему пробил. Лёха наповал. Сейчас в карьере валяется, горит как полено».
Голоса Сани, Валерия и Гугера звучали как с того света.
– Борзый – это я? – мёртво спросил Кирилл.
Роман Артурович, нажав клавишу «пауза», молча кивнул.
– Саня убийство на меня свалил? И Валерий с Гугером поверили?
– У вас, Кирилл, был мотив убить Годовалова. А у Дергачёва мотива не было. Личностная деградация – не мотив, а условие. Такое, при котором мотив и не нужен. Но ваши товарищи судили по правилам вашего общества. Они не вышли из зоны своих представлений о поведенческих нормах. Потому и поверили.
– А я ушёл из зоны… – начал понимать Кирилл.
Роман Артурович отжал клавишу «пауза».
«Саня: Короче, пацаны, я борзого приговорил. А с вами я меняюсь. Вы мне – его, я вам – тачилу. За братана я зубами рвать буду.
Валерий: Вы что, хотите убить Кирилла?
Гугер: Это уголовка. Тебя упекут по полной.
Саня: Не бзди. Мне пушка ваша нужна. Я ему в калган шмальну, потом сброшу к Лёхе в карьер. Пущай тоже горит. Типа как друг друга порешили и скатились в яму. Никакой мент по углям не опознает, как дело было».
– Вот такое выгодное предложение от Александра Александровича Дергачёва, мелкого уголовника по кличке Саня Омский, – подвёл итог Роман Артурович, опять нажимая на «паузу».
– Зачем это ему? – тихо спросил Кирилл. – Ему ведь плевать на меня, на Лизу, на Лёху…
– Затем, что снимаются все обвинения. Автобус угнал Годовалов. Мотив у него был – ревность и месть. Вы, Кирилл, нашли Годовалова и в драке убили друг друга. Вся деревня подтвердит, что вы и раньше конфликтовали. По сгоревшим останкам экспертиза не восстановит последовательность событий. А господин Дергачёв здесь ни при чём. Просто и эффективно.
– Но Валерий и Гугер… Они же сообщили бы в ментовку, что это не Лёха меня убил, а Саня…
– Не сообщили бы. Дергачёв предложил им план: они вызывают вас к вышке и направляют к горящему котловану. Там ждёт Дергачёв. Он стреляет вам в голову и сбрасывает вас в котлован. Валерий и Денис – соучастники убийства. Они будут молчать. Это ясно априори.
– А почему они были уверены, что я пойду к Сане на котлован?
– А почему вам не пойти? Валерий и Денис считали, что вы уже убили Годовалова, а Дергачёв вам не страшен, он инвалид.
– Но я-то не знал, что Лёха убит. Я бы думал, что у котлована оба упыря вместе. Зачем мне идти к ним в одиночку? Саня это понимал.
– Во-первых, вы уже ходили. А во-вторых, послушайте ещё.
«Саня: Значится, так, пацаны. Я валю отсюда на яму. Борзый к вам явится – позвоните мне. Я с ним сам перетру, чтобы пришёл.
Валерий: Вы уверены, что он пойдёт к вам?
Саня: Не сцыте, пойдёт».
– Дергачёв убедил бы вас, что он один, и вы бы пошли, – сказал Роман Артурович. – Это был верный капкан, Кирилл.
– Саня не отдал бы Гугеру с Валерием автобус, – с мукой ответил Кирилл, словно этим аргументом хотел переубедить Валерия и Гугера.
– Отдал бы. Сначала шантажом всё равно вынудил бы заплатить, а потом бы отдал. Но это – следующий акт пьесы.
– Как он всё это продумал?! – с тоской воскликнул Кирилл.
– Он ничего не продумывал. Он так живёт. Это не индивидуальный разум, а система отношений, которая Дергачёву абсолютно органична. Разве мастер айкидо продумывает в бою каждое движение своего тела? Нет. Он рефлекторно действует в системе освоенной кинетики. Аналогия, думаю, понятна.
– А Гугер с Валерием?..
Роман Артурович помолчал.
– Вот это – самое ужасное, – согласился он. – Ваши товарищи долго обсуждали, приносить вас в жертву или нет. Да, они отдали Дергачёву пистолет, но ещё не утвердились в решении послать вас на котлован к убийце. Они спорили до крика. Вы знаете суть этих споров, аргументы звучали не впервые. Вашим товарищам очень нужно было поговорить с вами ещё раз. Хотите послушать эту достоевщину?
– Не хочу. Вы мне вкратце перескажите.
– Если вкратце, то звучали две темы. Первая – выплата за автобус. На каждого из троих участников выплаты приходился бы долг примерно в семьсот тысяч. Это неподъёмная сумма. Но вас всех заставили бы изыскать её: через приставов или коллекторов, через продажу жилья. Выплата сломала бы судьбу и Валерию, и Денису.
– Прощай квартира в Москве, – подтвердил Кирилл.
– А вторая тема – во всём этом виноваты вы один, Кирилл. Потому вполне справедливо отдать вас на заклание и спасти свою судьбу.
– Они мне уже говорили, что это я во всём виноват.
– Я знаю. Я прослушивал записи с телефонов. Но таких оценок я не разделяю. Ваши товарищи представили социокультурную проблему как этическую. Но это не лукавство и не ошибка. Таковы императивы.
– Не понял.
– Ситуацию можно уподобить Римской империи. Есть Рим, есть варвары. На варваров законы Рима не распространяются. Кто посмеет это сделать – тот предатель. Он оскорбил Рим, уравняв варваров с римлянами. И вы это сделали, Кирилл. Вы наделили девушку-варварку правами римлянки. Вас надо наказать. Наказать за социокультурный проступок как за этическое преступление.
– Слишком сложные соображения, Роман Артурович…
– Никаких соображений нет, Кирилл. Есть архетипы культуры. Есть подчинение программе. Своим товарищам вы стали чужаком. И к вашей гибели они отнеслись так же, как к гибели чужака Годовалова.
– Когда я им стал чужаком? – закричал Кирилл. – Ругались – да, ну и что? Я же собрался уезжать! Я не собирался забирать Лизу с собой, вообще ничего не собирался делать!
– Друзья-римляне ждали вас на решающий суд. А вместо суда они увидели, что вы убегаете от них с девушкой-варваркой. Ну и…
– И что?
– И включилась программа. За вами погнались уже псоглавцы.
39
Надо было ждать утра, когда действие снотворного закончится, а Лиза, Гугер и Валерий проснутся. Роман Артурович предложил Кириллу ужин: овсяные хлопья, залитые молоком. Кирилл не стал отказываться. А Роман Артурович предпочёл энергетик.
– Ерунда все эти энергетики, – сказал он, разглядывая банку Burn, – но лучше ерунда, чем ничего. Не хотите прогуляться, Кирилл?
Кирилл согласился.
Прожекторы на углах усадьбы освещали дорогу, а небо оставалось ясным и тёмным. Карусель зодиака повернулась так, что огромный Лев, изогнувшись, будто перепрыгивал через храм на взгорье. Кирилл и Роман Артурович неспешно шагали по белым песчаным колеям.
– Я старше вас почти вдвое, Кирилл, – говорил Роман Артурович, – и моё детство пришлось на время Советского Союза. Тогда я думал, что к моим зрелым годам люди уже построят на Луне какой-нибудь город. А человечество, похоже, утратило интерес к космосу. Может, это и правильно. Нам ещё рано во вселенную.
Кирилл, прищурившись, посмотрел в небо. Звёзды показались ему габаритными огнями на невидимых громадах созвездий.
