KnigaRead.com/

Джон Мини - Бомба-свастика

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джон Мини, "Бомба-свастика" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Свет.

Я инстинктивно пригнулся. Луч фонарика, мелькавший изнутри за темным окном, вдруг исчез.

Грабитель? В конторе Оппи?

Главное — не спугнуть злоумышленника. Я аккуратненько, ступая с носка на пятку, подобрался к стене, потом к двери.

Дверная ручка повернулась без звука. Я осторожно вошел в дом и прикрыл за собой дверь, отгородившись ею от ночи.

В коридоре было темно. Пробираясь на ощупь, я подкрался к углу, заглянул за него. Это был не кабинет Оппи.

Взломщик последовал дальше. Фонарик его светил теперь из поперечного коридора. Тени зловещим образом перемешивались с тьмой, однако передо мной находилась самая обыкновенная аудитория…

– Интересно, — донесся до меня его голос, тихий, но вместе с тем прекрасно узнаваемый.

Какого черта здесь делает Фейнман?

Пожав плечами, я сжал кулаки и расслабил руки, а потом шагнул вперед, изготовившись нанести удар.

Но когда я остановился у двери и заглянул внутрь, Дик Фейнман, скрестив ноги, сидел на крышке стола и с дьявольски проказливой миной светил фонариком на черную доску, где не было написано ничего такого, что оказалось бы для него секретом.

Тут я вспомнил, что завтра ему предстояло присутствовать здесь на лекции Теллера, и на доске рукой Теллера заранее были выписаны нужные уравнения.

Я кашлянул.

– Готовитесь к утренним занятиям, мистер Фейнман?

Он вздрогнул, неторопливо улыбнулся и показал на уравнение.

– За ночь я могу решить его, — проговорил он, — на все про все у меня уйдет около трех часов. Я знаю, что Эд со своими дружками потратил на вывод без малого год. И если я предъявлю решение через десять секунд после начала лекции…

Беззвучно расхохотавшись, я покачал головой:

– Вам нет нужды кого-то потрясать.

– Знаю. Но надо же и развлекаться.

Спустя мгновение он соскользнул со стола и прикоснулся к моему плечу.

– Пойдемте.

Он первым вступил в темный коридор, словно не было ничего из ряда вон выходящего в том, что его ночью застали в чужом доме, на территории совершенно секретного военного объекта.

Я оказался прав в отношении того способа, которым он попал в кабинет Оппенгеймера. Пригнувшись к замку, Фейнман повозился с ним буквально секунду, а потом настежь распахнул дверь.

– Она же была заперта, не правда ли, Дик?

– Не слишком надежно.

– Слава Богу, что вы на нашей стороне.

Мне приходилось уже бывать в конторе Оппи, однако я не заглядывал в боковую комнату, которую открыл Фейнман. На полках стояли стеклянные демонстрационные ящики — и странные тени шевелились в них под лучом фонарика Фейнмана, — маленький лабораторный стол приютился в дальнем конце помещения.

– Образцы, — пояснил Фейнман. — Ничего не открывайте. Мы не в защитных комбинезонах.

– Что вы…

Судорожно сглотнув, я замер на месте, и тьма словно качнулась вокруг меня. Я против воли содрогнулся всем телом — будто бы нервами моими управлял кто-то извне. Я ничего не мог поделать с собой, оставалось только ждать, пока припадок закончится сам собой. Впрочем, много времени мне не потребовалось.

Передо мной была рука из стекла.

Именно такой она показалась мне: прозрачная, превосходно вылепленная, вплоть до костей, сухожилий и вен. В других ящиках располагались иные прозрачные члены человеческого тела, некоторые с фиолетовым оттенком — словно вырезанные из кварца.

– Консервирующая окраска, — пояснил Фейнман. — Иногда захожу взглянуть, просто чтобы напомнить себе о том, каким жутким делом занимаюсь.

Я покачал головой, пытаясь прогнать нахлынувшие воспоминания. Ни обработка морфием, ни долгие исповеди у святых отцов из SOE не могли вытеснить эту память.

– Что с вами, мой друг? Вам превосходно известна наша программа.

Я как агент спецслужб обучен хранить спокойствие на допросе, оставаться в чужой стране незамеченным вражьим оком. Но это… Осколки стекла, сверкающие на мостовой… Этого я никогда не забуду.

– Я был там, — шепнул я, не стыдясь выкатившейся на щеку слезы, — в Германии, во время Хрустальной Ночи.

– Великий Боже!

Я посмотрел Фейнману в глаза.

– Что-то в ту ночь я нигде не видел Бога.


Воспоминания, сделавшиеся неизгладимыми.

Тот, девятый ноябрьский день 1938 года выдался холодным. Я был в Равенсбрюке, впрочем, это неважно, ибо в ту ночь каждый город, поселок и деревня в Германии покорились дьявольской силе, подмявшей страну, все, кроме горстки людей, которым хватило отваги, дальновидности и порядочности выступить против этой силы.

Отряды СА приступали к своему делу в плотных шинелях поверх коричневых мундиров, но только сначала. По ходу ночи работа согревала их, выволакивавших евреев из домов, поджигавших еврейские предприятия, осквернявших насилием улицы, осененные гением Моцарта, Шопенгауэра, а о том, что творилось в спальнях еврейских домов, знали только запечатлевшиеся в памяти женские крики и рыдания.

Головорезы из СА были повсюду, и то, как они избивали обреченных, мог видеть всякий немец, выглядывавший из-за плотной шторы или осмеливавшийся выйти наружу, а инфекционные отряды СА разъезжали во взятых напрокат автомобилях и грузовиках. Те из них, кто опрыскивал несчастных, делали свое черное дело в защитных перчатках и колпаках, явным образом не веря в свою расовую чистоту, поскольку вирусные комплексы были гарантированно безвредными для лиц с подлинно арийским геномом.

Я лишь смотрел, не имея возможности противостоять насилию.

Опрысканные не успевали вскрикнуть, поскольку голосовые связки начинали кристаллизоваться одними из первых, как только охваченные ужасом легкие втягивали полный вирусов туман, обрекая своих обладателей на смерть. Когда развлечение близилось к концу, когда сопротивляющаяся плоть превратилась в стекло, а в емкостях кончилась жидкость, начались грабежи и поджоги. А потом, вкусив крови и вооружившись топорами и любым подручным материалом, они вернулись к оставшимся на улицах трупам, теперь превратившимся в стеклянные статуи, и занялись новым делом, взмахами своих орудий демонстрируя собственное решение Judenfrage, Еврейского Вопроса.

На следующий день, когда первые группы узников отправились на грузовиках в Дахау, я обходил улицу за улицей, вглядываясь и внимая, впитывая каждую деталь жуткого зрелища, хотя протестовала вся моя кровь, каждый нерв в моем теле стремился убраться подальше, забыть о том, что я стал очевидцем Хрустальной Ночи.

А на камнях мостовой, под жидкими лучами зимнего солнца искрились алмазами осколки.


Трансатлантический перелет в пассажирском чреве серого разведывательного дракона прошел в причудливых и тошнотворных снах — мне снились Дик и Мешок, а более всех Лаура — в странно мрачном, сюрреалистическом ландшафте… добрая улыбка превращалась в этом хаосе в насмешку, а введенное в кровь вещество перестраивало суточный ритм, растворяло меланин, возвращая коже присущую европейцу бледность.

Сопровождавший меня и сделавший инъекцию юный младший офицер SOE — неужели в эту организацию берут теперь даже школьников? — не промолвил ни слова во время моего краткого бодрствования.

Параноидальная жилка во мне протестовала против медицинской обработки, практически лишившей меня сознания, сделавшей неспособным защитить себя. Однако я находился не в пассажирском рейсе и не имел права отказываться.

Наконец я полностью очнулся, посмотрел сквозь прозрачную мембрану на ночное небо, на покрытые серебристыми барашками волны внизу и громко рассмеялся. Младшего офицера это встревожило, но я только мотнул головой, не желая делиться с ним воспоминанием.

Дик Фейнман провел меня к связистам около одиннадцати утра, сразу после того, как мы с рейнджерами закончили нашу «интеллектуальную» разминку. О том, что задумано нечто необычное, я мог догадаться по улыбкам дам. Как всегда, комнату заполняли блестящие черные нити, по которым двигались коммуникацион-пауки размером от булавочной головки до ногтя, их тораксы были раздуты с помощью молекулярно-кодированных жидкостей, носивших у инженеров название infopus.

И вот, при первом ударе часов внезапно произошел сдвиг фазы. По моей шее пробежали мурашки, когда половина пауков привстала на крошечных задних ножках и подняла передние в приветствии; я вдруг понял, что весь их строй образует кресты Юнион Джека, государственного флага Британии.

Дик тоже отдал мне честь и улыбнулся.

С такой же улыбкой я снова провалился в сон, не обращая внимания на нервные вибрации, исходившие от сопровождавшего меня юнца, понимая, что они могут означать только одно: течение дел ускорилось, и меня немедленно отправят за рубеж.

Оказавшись в Лондоне, я проскочил через Уайтхолл быстрее, чем вошедшая в поговорку доза «Слабительных солей Эндрю» через желудок. Окончательный инструктаж почему-то проводился на Бейкер-стрит, и по прошествии всего двадцати минут я оказался на месте.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*