Гоар Маркосян-Каспер - Вторая Гаммы
Прдлактл проводил их к началу тропинки.
— Отсюда вы найдете дорогу сами, — «сказал» он и после паузы добавил: — Мы еще встретимся. Я дам знать.
— Под конец их настроение совершенно изменилось, — выпалил Поэт, едва они отошли от поляны на десяток-другой метров.
— Да, я понял, — сказал Маран. — Поговорим об этом дома.
Он имел в виду орбитолет, конечно, но Поэт не преминул пошутить.
— На Земле? — осведомился он с невинным видом. — Или на Торене?
Маран нетерпеливо отмахнулся и зашагал быстрее. Он молчал всю дорогу, не смотрел по сторонам и не реагировал на реплики, которыми обменивались по поводу недавних переговоров Дан и Поэт. Поднявшись на борт орбитолета, он сразу же сел к пульту и включил запись ответов, потом придвинул клавиатуру и стал делать какие-то пометки.
Дан и Поэт пообедали, Маран только покачал головой, когда Дан предложил принести ему поесть, выпил, правда, две или три кружки кофе, но без отрыва от своего занятия. Поэт подсел к нему, однако не вмешивался, только сосредоточенно смотрел на экран, а Дан, как всегда, постеснявшись подглядывать, ушел в каюту, лег на койку и взялся за книгу.
Был уже вечер, когда Маран наконец скомандовал:
— Все сюда!
Дан немедленно вскочил, и, дойдя до кают-компании, увидел, как поднимаются по трапу околачивавшиеся по какой-то причине или без оной снаружи Мит и Патрик и выходит из лаборатории Артур.
Маран кивнул в сторону стола, и, когда все расселись, положил перед собой пачку листов и взял слово.
— Хотя наши собеседники ничего нам рассказывать не стали, кое о чем говорят сами их вопросы. Я постарался их восстановить. Распечатал, чтобы удобнее было работать. — Он отодвинул пачку в центр стола. — Разбирайте. Курсивом выделено то, на что я хотел обратить ваше внимание.
Дан взял свой экземпляр, вопросы, насколько он мог судить по первым двум листам, которые поспешно проглядел, были воспроизведены с абсолютной точностью.
— Главное, к чему я пришел, — сообщил Маран, когда все, перелистав страницы, успокоились, — это вывод, что Старая Эдура все-таки Земля. Во всяком случае, на девяносто процентов я в этом уверен.
— Однако тут Эдура не упоминается, — заметил Патрик.
— Нет. Они поняли, что мы называем свою планету Землей, — Патрик улыбнулся, Маран и сам усмехнулся, но заменять или уточнять притяжательное местоимение не стал. — Я полагаю, они и сами не знали, идет ли речь об одной и той же планете, и пытались определиться. Первая группа вопросов касалась происхождения человека и цивилизации, так? Когда я рассказал им про плейстоцен и палеолит, один из них поинтересовался, могу ли я назвать примерные цифры. Я назвал, и меня тут же спросили, как соотносятся земной и врджлакстланский годы, а после того, как я внес пояснения на этот счет, возникла небольшая пауза, я думаю, они пересчитывали наши цифры в свои. Потом, когда я перешел к неолитической революции — я вел рассказ последовательно и без оговорок, как вы понимаете, мне задали следующий вопрос. — Он положил палец на выделенные строчки. — Дан, Поэт, я правильно привел формулировку?
Дан прочел.
«А не могло ли быть так, что в одних областях еще велся прежний образ жизни с охотой и собирательством, а в других уже возникло и развивалось земледелие, ведь ледники занимали не всю территорию земной суши, были районы более холодные и более теплые?»
— Я думаю, что правильно, — сказал он чуть неуверенно, — но с абсолютной точностью вспомнить трудно, слишком много было…
— Правильно, — перебил его Поэт. — Я тоже зацепился за этот вопрос. И потом, когда ты ответил на него положительно, я уловил эмоциональный всплеск. Что-то вроде удовлетворения, я бы сказал, интеллектуальный восторг. Кстати, хоть мы с ними и весьма несхожи, но есть нечто общее: способность испытывать интеллектуальное удовлетворение, радость познания, я бы назвал это так.
— Радость познания? — переспросил Артур.
— Да. Не знаю, есть ли такое биологическое понятие, но, по-моему, нас отличает от животных то, что узнавая новое, или, высокопарно выражаясь, делая открытия, мы получаем удовольствие.
— Интеллектуальный оргазм, — сказал Патрик.
— Пусть так, — согласился Поэт.
— И, значит, они?..
— Испытывали подобное чувство, — заявил Поэт решительно.
— Ладно, продолжим, — сказал Маран. — Смотрите дальше. Они поинтересовались, где именно и когда примерно появились земледелие и скотоводство. А потом попросили описать… вернее, представить себе мысленно… первых одомашненных животных. Я не бог весть какой знаток земной фауны, потому передал инициативу Дану, он ведь еще и эйдетик. Он вообразил себе… Кого?
— Быка, овцу, козу, свинью, — сказал Дан. — Начал с быка, потому что в мезолитических культурах часто, знаете ли, обнаруживаются изображения быков.
— Поэт?
— Им весьма понравились картинки Дана, — сообщил тот. — Был момент общего оживления. Возможно, узнавания.
— Они хотели, чтобы мы описали тот период как можно подробнее. Мы попробовали, совместными усилиями. К сожалению, это дело непростое.
— Почти невозможное, — заметил Дан. — Ведь известно очень мало. Я выложил им все, что знал о ближневосточной древности, от полумесяца плодородных земель до круглых домов, которые строили в первых поселениях. Думаю, они и сами пошуровали в моей памяти, но вряд ли извлекли из нее что-то еще…
Он умолк. Маран не торопился идти дальше, и возникла довольно длинная пауза.
— Как я понимаю, — сказал наконец Патрик, перестав мусолить листы, — этот период их интересовал гораздо больше, чем, например, бронзовый век… то есть бронзовый их вообще не интересовал, ни одного вопроса. Они также просто приняли к сведению то, что вы им рассказали о… О… — Он стал снова листать.
— Об античности, об истории средних веков, — подхватил Поэт. — Фактически они проявили интерес только к технической эпохе, задали, правда, несколько проходных вопросов там и сям, но, в сущности…
— И о чем это говорит? — спросил Патрик. — О том, что они посетили Землю именно в то время, о котором больше всего расспрашивали?
— Я думаю, — сказал Маран, — что вкупе с фильмом, который нам принес Прдлактл… Артур, ты закончил с ним работать? Нет сомнений, что фигурант — homo sapiens?
— Ни малейших, — ответил тот. — Во всяком случае, внешне они полностью идентичны нам. Да и медведь… Практически совпадает с реконструкциями.
— Довольно трудно вообразить, — продолжил Маран, — что еще на одной планете сложилась в точности та же ситуация: ледниковый период, вылитые кроманьонцы, охота на пещерного медведя… Потом эпоха, когда в одном районе еще только отступают ледники, и оттаивает почва, а в другом уже сеют злаки…
— А на Земле, значит, такое время было? — спросил Мит.
— Было, — кивнул Дан. — В Европе, где льды когда-то захватывали север Германии и доходили до юга Британии, земледелие развилось на пару-тройку тысячелетий позже, чем на Ближнем Востоке.
— Конечно, это все косвенные доказательства, — заметил Маран, — однако…
— Какое однако! — возмутился Патрик. — Куда уж больше? Ты что, хочешь собственными глазами все увидеть? Лично я уверился на все сто… Черт побери, да можно сказать, что мы и видели… Этот фильм!..
Маран улыбнулся.
— Ну что ж, примем за рабочую гипотезу, что Земля и есть Старая Эдура, и врджлакстлане посетили ее где-нибудь девять-десять тысяч лет назад.
— Возможно, и не однажды, — добавил Поэт.
— Возможно. Пошли дальше. Все, что касается современной Земли, я пока пропускаю.
— Да, — сказал Патрик. — Перейдем к Эдуре. Новой, я имею в виду.
— Перейдем, — согласился Маран. — Правда, тут я из вопросов ничего выжать не сумел. Однако Поэт обещал помочь… Давай, — кивнул он Поэту, и тот заговорил против обыкновения очень медленно, обдумывая, видимо, каждое слово.
— Я сразу обрисую вам всю эмоциональную картину, как я ее уловил, — сказал он. — В ней было несколько постоянных составляющих. Во-первых, интерес. Любопытство. Уже мне знакомое по общению с Прдлактлом. Во-вторых…
— Чувство превосходства, — вставил Патрик.
Поэт загадочно улыбнулся.
— В целом, да. Но тут были свои нюансы.
— Вот как?
— Третья константа, — сказал Поэт, не реагируя на последнюю реплику, — то самое интеллектуальное удовольствие, о котором я говорил выше. А кроме того, были всякие преходящие эмоции. Я, естественно, постарался запомнить то, что счел важным. По поводу Эдуры. Когда Маран рассказал о происшедшей там катастрофе, я уловил разочарование. Весьма живое.
— Подробнее, — бросил Маран.
— Попробую. Если вам изложат историю неизвестного мира, где случилась термоядерная война, что вы почувствуете? — Он обвел присутствующих вопрошающим взглядом.
