Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель
— Откуда же взялся в наших краях этот Зимин? — не удержался от неправильного вопроса Михаил.
— А ты кто такой, чтобы я тебе раскрывал секретную информацию? Ты имеешь право задавать провокационные вопросы? — рассвирепел староста.
— Да я так. Не подумав, ляпнул.
— На первый раз прощается, — заулыбался староста. — В следующий раз лучше промолчи.
Все указывало на то, что от этого непонятного Зимина следует держаться как можно дальше, но Михаилу очень хотелось успешно выступить на городских соревнованиях, а для этого нужно было тренироваться. Вот он и решил, что правильно было бы сначала поговорить с соседом на разные умные темы — лучше тренировки перед игрой и не придумаешь — а потом, уже после того, как игра закончится, можно будет с чистой совестью приучать его к жизни в Трущобах.
И, перекрестившись, Михаил отправился за знаниями к своему таинственному соседу.
Зимин был занят — читал, поэтому не сразу сообразил, чего от него хочет сосед Михаил. Поскольку тот проживал в квартире этажом ниже, разумно было предположить, что все дело в неисправных трубах, он представил, как с потолка несчастного соседа льются по стене упругие струи холодной воды, немедленно почувствовал себя виноватым и изъявил искреннее желание исправить неполадки. Конечно, безобразие следовало немедленно прекратить. Но дело оказалось интереснее. Сосед зашел поговорить о Вселенной.
— У меня сомнение, — облизав сухие губы, спросил Михаил. — Солнце — это звезда или планета? В состоянии ли человеческий разум сформулировать окончательный ответ?
Вопрос был неожиданный. Но Зимин давно перестал удивляться скудности человеческих познаний, поэтому постарался ответить по возможности понятнее, чтобы избежать дополнительных вопросов. Конечно, ему было интересно узнать, почему молодой человек интересуется такими странными вещами, но, чтобы не спугнуть его, решил выяснить это позже.
— Звезда — это массивный газовый шар, излучающий свет. Планета, наоборот, лишена такой возможности. Это очень важно знать. Мы видим планеты лишь потому, что их поверхности способны отражать солнечный свет. Кстати, этих знаний вполне достаточно, чтобы ответить на другой вопрос, вращается ли Земля вокруг Солнца, или это Солнце вращается вокруг Земли.
— И каков правильный ответ?
— Зависит от системы координат. Но принято считать, что объект меньшей массы вращается вокруг объекта с большей массой. Поскольку масса Земли во много раз меньше массы Солнца, то…
— Во сколько раз больше?
— Почти в 300000 раз.
— Ух ты!
— Это означает, что именно Земля вращается вокруг Солнца. К тому же центр масс, вокруг которого вращаются и Солнце, и Луна, находится внутри Солнца.
— Как вы все доходчиво объяснили. Теперь никогда этого не забуду.
— Прекрасно.
— Сколько я вам должен?
— Простите, не понял?
— Вы проделали определенную работу, рассказали мне про Солнце, ваш труд должен быть оплачен.
— Да ладно! О чем разговор. Поговорили — и хорошо. Чего между соседями не бывает! — Зимин вспомнил, что в Трущобах существует своя этика взаимоотношений, про которую не следовало забывать. Получается, что теперь он и в Трущобах чужак. Человек со своим уставом…
— Но тогда получается, что работу проделал я, когда выслушал вас? Вы меня использовали как слушателя. Сколько я заработал?
— Мы просто поговорили, бесплатно.
— А разве так можно?
— Со мной — можно.
Михаил недоверчиво покачал головой.
— Запомните то, что я вам рассказал, и мы будем в расчете, — сказал Зимин, чтобы хоть как-то подбодрить соседа. — А если бесплатно расскажите о Солнце своим друзьям, то я и вовсе буду удовлетворен.
— Лучше бы вы взяли плату, вдруг я еще что-нибудь захочу спросить?
— Спрашивайте, если смогу — отвечу.
— Но это неправильно!
— Все, проваливай. Видишь, я занят.
С этими словами Зимин вытолкал соседа за дверь. Ему стало грустно, к жизни в Трущобах привыкнуть будет не так просто, как он думал.
После своего возвращения в восьмой квартал Зимину пришлось вспомнить о вещах, которые за ненадобностью давным-давно выветрились из его сознания. А тут еще, оказывается, за время его отсутствия добавились новые ограничения и запреты. Понятно, что придется стараться не выделяться, но для этого было бы неплохо разузнать хотя бы некоторые правила, регулирующие местные нравы. Вот, например, удалось выяснить, что отныне любые действия, даже рядовой разговор со случайным собеседником, рассматриваются как труд, оцениваемый в терминах купли-продажи. С одной стороны это понятно — люди лишены возможности участвовать в созидательном труде, а потому нуждаются в подмене, в симулякре. У них появилась настоятельная потребность называть трудом любое совершенное действие. Однако с другой… Зимин нашел только одно объяснение этой странной моде: поиски самоуважения. Люди нуждаются в доказательствах того, что их жизнь важна не только для них самих, но и для кого-то еще. Купля-продажа для этого подходит наилучшим образом. Своеобразный, но романтический взгляд на жизнь.
Вот и еще одно открытие: оказывается эти странные, одинокие, потерянные люди — романтики в душе. Ух ты! Об этом нельзя забывать. Интересное наблюдение, самые прагматичные люди в душе, оказывается, романтики.
3. Контролер
Зимин давно привык к тому, что каждый раз, когда по лени или по неосторожности он проявлял легкомыслие, это выходило ему боком. Судьба обламывала стремление к своеволию с тупым упорством, достойным лучшего применения. Впрочем, это не мешало Зимину чувствовать себя независимым человеком, каковым, кстати, он и был. Самой маленькой платой за чувство свободы, которую он ценил больше всего в жизни, была необходимость время от времени исполнять приказы людей, которые считали себя его начальниками. Поэтому, получив повестку из Комитета по регулированию, Зимин явился на встречу с Контролером в точно назначенное время. Ему самому было интересно поговорить с человеком столь редкой профессии. Встретили его неласково.
— Вы очень опасный человек, Зимин, — неприязненно сказал Контролер.
Это был немолодой человек с протезом вместо правой руки. У него был древний механический протез! Такие не используются уже лет двадцать. А это означало, что Контролер в молодости принимал участие в локальных конфликтах. Обычно такие люди жестоки к тем, кого считают виновными. Зимин догадался, что при общении с Контролером ему необходимо сразу показать, что он не рассматривает его в качестве врага, более того, считает его деятельность общественно значимым делом. И больше улыбаться.
— Почему вы так решили? Разве я давал вам повод так думать? Я — человек законопослушный.
— Хотелось бы поверить, но установленные факты говорят обратное.
У Зимина неприятно заболело правое плечо. Опять двадцать пять за рыбу деньги. Он был готов к худшему: его выставили из Усадьбы, теперь могли выставить и из Трущоб. Куда теперь придется держать путь? Так сразу и не сообразишь. При всей природной склонности к индивидуализму, Зимин нуждался в постоянном общении с людьми. Ему это нужно было для работы.
— В чем я провинился?
— Вы рассказали своему соседу про Солнце.
— Ну и что?
— Нельзя.
— Почему? — искренне удивился Зимин.
— Толкование научных фактов за деньги. Статья 134 внутреннего устава. До трех лет.
— Но я не взял деньги.
— А это толкование научных фактов из хулиганских побуждений. Статья 135 внутреннего устава. До трех лет. Если не откроются отягчающие обстоятельства.
— Разницы нет, — вырвалось у Зимина.
— Да. Это одинаково серьезные правонарушения. Нет ничего удивительного, что наказания за них назначаются одинаковые.
— Но разве упоминание о Солнце может считаться толкованием научных фактов? Ну, знаете, как это бывает. Встретились два соседа. Один спросил: «Солнце планета»? Второй ему ответил: «Нет, звезда». Вот и все. На этом наш разговор закончился. Что здесь противозаконного? Наука нами даже не упоминалась.
