Эдуард Семенов - Кодекс Защитника
— Тебе было трудно принять то решение?
— Нет. Это было естественно, как будто… — Мария задумалась, — как будто в туалет сходить.
— Ну вот, видишь? А почему же ты тогда мучаешься сейчас? Ты поступила правильно. И в этом и есть сила власти. Любое твое действие — правильное.
— Ну а как же ответственность?
— Это не главное. Главное — уверенность. И если ты уверена в том, что говоришь, то тебе будут подчиняться. И пойдут за тобой хоть на край земли, хоть за край.
— Так вы считаете, что я не уверена в том, что я говорю вам про Китеж-град?
— Конечно, девочка, я знаю, что ты веришь в его существование больше, чем мы все вместе взятые. Но только не хочешь себе в этом признаться.
Мария завязала шнурки и, выпрямив спину, принялась проверять застежки на рюкзаке. Она долго молчала, переваривая услышанное, но в конце концов снова заговорила:
— А что вы говорили про управление мужчинами?
— Мужчина — голова, мы — шея, — тут же ответила ей Светлана, — но прежде чем голова начнет подчинять шее, надо убедить ее в том, что ты знаешь ситуацию лучше, чем он.
— Но как?
— Я же говорила тебе. Тайна. Создай вокруг себя тайну, и мужчина будет всю жизнь пытаться отгадать ее, забыв обо всем вокруг.
Светлана сняла со своей руки перстень с алмазом:
— На! Надень его.
— Зачем?
— Алексей видел, что ты его сначала не надела, а потом надела. Он захочет узнать, почему ты это сделала.
— Я расскажу ему.
— Нет, ты загадочно улыбнешься и промолчишь.
— А он?
— А он будет думать об этой тайне и в конце концов упадет к твоим ногам, умоляя раскрыть ее. И даже когда ты скажешь, что никакой тайны нет, он все равно не поверит.
— Он так не сделает. Он же не глуп.
Светлана улыбнулась:
— А ты проверь.
Мария взяла в руки перстень. Он был достаточно тяжел и еще хранил тепло Светланы. Мария покрутила его в руке, не решаясь надеть.
— Ну, смелее, — подтолкнула ее Светлана, — тебе же не Китеж-град важен, а то, что он не хочет прислушиваться к твоим словам. Надень перстень и ты увидишь, как быстро все изменится.
— И что, перстня будет достаточно? — произнесла она с сомнением в голосе.
— Для первого раза да, но, конечно, есть и другие приемы. Я тебе позже о них тоже расскажу.
— Ну, хорошо.
Мария надела кольцо на средний палец правой руки и в этот момент услышала, как за стенами станции раздался звук, очень похожий на выстрел. Толстые стены, конечно, сильно приглушили его, но Мария не могла ошибиться. Она слишком хорошо знала, как звучат выстрелы. Она вскинула голову, прислушиваясь, не раздастся ли еще. И точно, три выстрела подряд нарушили почти идеальную тишину перевалочный станции.
— Стреляли?
— Похоже, что да, — ответила Светлана, — из карабина.
— Надо посмотреть, что там происходит.
Они побежали через пересадочный зал к двери, которая вела из здания на платформу станции. Распахнув дверь, они выскочили на улицу и первое, что увидели — Алексея, стоящего возле поставленной на рельсы дрезины и целящегося из карабина куда-то в сторону леса. Тучков стоял рядом и поправлял его, показывая, как держать ружье, как целиться и как нажимать на курок. Алексей загадочно улыбался и поглаживал ствол карабина. Мишенью для выстрелов была гроздь еловых шишек.
Глава 8
Мужские секреты
Дрезина лежала вверх колесами на железнодорожном откосе. Она была вся рыжая от толстого слоя ржавчины, покрывавшей ее металлические детали. Но колеса вращались.
— Нам надо ее перевернуть, — сказал Тучков, обращаясь к Алексею. — А потом еще поверить механизм, который приводит тележку в движение. Если все нормально, то к обеду может трогаться в путь. Если что-то сломано, то придется заказывать новые детали. Тучков перекинул за спину карабин, нагнулся и взялся за край платформы.
— Ну-ка, помоги мне. Давай возьмись с другой стороны.
Алексей прикинул вес тележки. Около тонны. Может, чуть меньше. Такие веса он легко поднимал в тренажерном зале. Нужно было лишь найти точку опоры, рассчитать точки приложения силы, сконцентрироваться и покрепче перетянуть живот ремнем.
— Раз, два, взяли! — Тучков напряг мышцы, ожидая, что большой вес, будет вырывать из его пальцев край дрезины, но вместо этого не удержался на скользкой и липкой земле и, соскочив руками с опоры, неловко плюхнулся в грязь, встав на четвереньки. Тележка же, словно сделанная из бумаги, перевернулась в воздухе и упала на колеса, издав противный протяжный скрип. Алексей, как могучий титан, уперся ногами в землю, развернул переднюю часть тележки кверху и, потянув ее за собой, чуть ли не на руках вынес на вершину склона. Еще два коротких рывка, и тележка легла колесами на рельсы.
— Ну, все. Принимайте работу, дядя Сережа, — довольный собой, сказал Алексей, стряхивая ржавчину с рук. Он легко вспрыгнул на платформу и покачал рычаг дрезины. Тележка с металлическим скрипом проехал по рельсам несколько метров вперед и встала, ожидая своих пассажиров.
— Смотри-ка. Старье, а работает!
Тучков посмотрел на Алексея снизу вверх и задумчиво сел на землю. Ему вдруг захотелось покурить. Он постучал себя по карманам и ничего не нашел. Вспомнил, что оставил пачку сигарет в старой дубленке. Тогда он отломил еловую ветку и начал жевать. Алексей сбежал по склону вниз к Тучкову.
— Что-то не так? — спросил он и сел рядом.
— Да нет, все так, — ответил Тучков, задумчиво глядя в лесную чащу. — Просто не ожидал от тебя такой прыти.
Он сорвал пучок сухой травы и начал вытирать грязь с коленей и ладоней.
— И теперь вот снова весь в грязи, а ты на вершине стоишь и даже не запачкался.
Тучков поиграл желваками, подыскивая слово:
— Неприятно!
Алексей улыбнулся:
— Ну извините, я не хотел вас обидеть.
— Я понимаю. Просто думаю, что может, я уже действительно слишком стар для таких путешествий. Может, уже давно пора в доме престарелых на печи лежать да в потолок плевать. Или вообще хватит небо коптить.
Алексей обнял Тучкова за плечи:
— Ну, что вы такое говорите, дядя Сережа! Вы нам всем очень нужны. Правда.
Он засмеялся.
— Только не обижайтесь. Мне такую поговорку еще учителя в Академии говорили.
За одного битого двух небитых дают. Слышали?
Тучков усмехнулся.
— Ну слышал. И что?
— А вот то, что вы битый, а я нет. И за вас одного можно двух таких как я давать. А то, что с тележкой справился в одиночку… Так ведь я и сам не знал, что так получится.
Алексей аккуратно взялся за ствол карабина, который торчал за спиной Тучкова.
— А вы меня оружием пользоваться научите?
Тучков удивленно посмотрел на своего собеседника.
— Тебе зачем?
— Вы же сами сказали. На всякий случай. Мало ли с кем придется встретиться в тайге. В старых фильмах часто показывают, как с его помощью людей убивают, но я уже не застал того времени. Ни разу ничего такого в руках не держал. Меня в академии только олимпийским видам спорта обучали, классическим: бегу, плаванию, панкратиону, метанию копья, стрельбе из лука, фехтованию. А стрельбу из огнестрельных видов оружия давно из нее исключили.
— Странное у вас было заведение. И как называлось?
— Академия Платона. Наподобие древнегреческой.
— Что, теперь и такие есть?
— Есть.
— Интересно тебя учили.
— По-всякому. Мне там не нравилось.
— Почему?
— Много времени уделялось старым и застывшим дисциплинам: управлению государством, войсками, но сейчас ведь это не актуально. Нет ни государств, ни армий. Мир изменился, а вот образование — нет. Иногда мне кажется, что я в современном мире не ориентируюсь совсем. Я всегда хотел учиться как все.
Тучков покачал головой и усмехнулся:
— А как все сейчас учатся?
— Дистанционно, постоянно, свободно и самостоятельно выбирая курсы лекций, к которым лежит душа. Изучают тот спектр знаний, который необходим людям сейчас. Вот Мария как раз пользуется популярностью у студентов. Она обучает действительно важным вещам. Я слышал, о чем она говорит. Признаюсь, с открытым ртом. Это очень интересно. Многих вещей я совершенно не знал. Меня не учили этому, меня готовили. Вот только к чему? Непонятно.
Тучков отвернулся и вздохнул:
— И сколько было учеников в твоей академии?
— Не знаю. У нас были индивидуальные занятия.
— Давно ты ее закончил?
— Несколько месяцев назад.
— И где она находилась, твоя академия?
— На одном из островов в Средиземном море. Очень красивое место. Чистая вода, солнце, песок. Люди приезжают отдыхать со всего света.
— Сколько же лет учат в такой академии?
— Я учился двадцать. Кто-то — больше, кто-то — меньше.
— Понятно, — Тучков снова повернулся к Алексею. — Если честно, то это хорошо, что оружие сегодня не применяется вовсе. Но там, куда мы идем, может случиться всякое. Это ты верно заметил.
