Галина Тер-Микаэлян - Face-to-face
– С кем?
Девушка неподвижно смотрела на него какое-то время, потом тяжело вздохнула.
– Ты ведь не знаешь – через семь месяцев после того, как ты исчез, тетя Халида родила близнецов и назвала их Рустэмом и Юрой, потому что… Потому что все думали, что ты погиб – нашли тело в твоем пальто, и решили, что это ты.
Издав хриплый стон, мужчина качнулся вперед – словно на миг потерял равновесие.
– Не надо! – глухо проговорил он. – Не надо!
– Я учусь во втором медицинском на третьем курсе, поэтому сейчас живу в Москве. Тимка хочет поступать в МГУ на физфак, он по физике три раза первое место занимал на городской олимпиаде. Дианка и Лиза сейчас здесь – уже в пятом классе. Мы с Тимкой за ними смотрим, чтобы очень много перед телевизором не сидели, иногда помогаем с уроками и ходим к ним в школу на родительские собрания, а в остальном они очень самостоятельные – бегают в магазин, готовят лучше меня, и со стиральной машиной здорово управляются. Тетя Халида их ко всему приучила, – она посмотрела на своего собеседника, который, закрыв глаза, сидел с окаменевшим лицом, и неожиданно резким голосом произнесла: – А мама погибла. Дядя Юра, ты ведь не знаешь, что мама погибла – еще в восьмидесятом.
– Наташа?! – из горла вырвался звук, напоминающий хрип: – Нет! Почему?! Как это случилось?
– Несчастный случай, – угрюмо ответила Таня. – Ее похоронили рядом с тетей Лизой, твоей мамой. Она так хотела.
Закрыв лицо, Юрий Лузгин беззвучно рыдал, плечи его вздрагивали. Наконец, сумев взять себя в руки, он судорожно вздохнул и, отерев ладонью лицо, сказал:
– Да, вот как получилось. Я ведь ничего не знал. Все эти годы боялся даже думать о своей семье. За них боялся, не за себя. Только теперь, когда начали говорить о перестройке, решился, наконец, вернуться. Ехать прямо сюда было страшно – как найти слова и объяснить? Метался, не знал, что делать, потом решил сначала повидать Наташу, выплакаться у нее на груди, спросить совета. Мне трудно сейчас так вот сразу все тебе объяснить, но поверь, что это не моя вина.
Сдвинув брови, Таня глухо сказала:
– Все из-за картин, я знаю, не надо объяснять. Тебя вынудили, и теперь ты Самсонов Леонид Аркадьевич.
Невозможно было описать изумление и ужас, охватившие Юрия при этих ее словах.
– Ты… ты… Откуда ты… – растерянно начал он и запнулся.
– Неважно откуда, но я знаю.
– И… Халида знает?
– Никто ничего не знает, все думают, что ты умер, я же сказала. Когда нашли тот труп в твоей одежде, тете Халиде решили не говорить – пока она не родит. Сказали только, когда Рустэмчику и Юрке исполнился месяц. Конечно, ей было очень тяжело, и всем нам тоже было очень тяжело. А через год они с папой… Короче, они подумали, что им лучше будет вдвоем, и решили пожениться.
– Дядя Сережа и Халида… Дядя Сережа и моя Халида?! Они решили пожениться? Но он же старый!
Таня равнодушно пожала плечами:
– Когда они поженились, ему было сорок семь, а тете Халиде – тридцать. Конечно, это, наверное, большая разница, но мне кажется, они счастливы. Знаешь, тетя Халида очень страдала. Папе тоже было очень плохо после того, как… как это случилось с мамой. Сейчас они вместе, и им хорошо.
– Вот, значит, как. Ладно, что ж, раз им хорошо, – рот его странно искривился, голос задрожал от гнева, – то пусть им будет хорошо. Да.
– Дядя Юра, пожалуйста, успокойся!
Не в силах совладать с собой, он закричал:
– А мои сыновья знают, что он не их отец? Или они зовут его папой?
– Какое это имеет значение, – смутилась Таня.
– Нет, я желаю это знать!
– Я не знаю, мы… мы почти не видимся. Тетя Халида часто мне пишет, но об этом…
– Значит, Халида больше не работает в своем НИИ?
– Нет, она теперь работает с папой.
– Что ж, я рад за них обоих.
– Лучше не думай об этом, а давай решим, как рассказать обо всем Тимуру и девочкам – они ведь тоже думают, что ты…
– Пока ничего не будем решать – теперь, после того, что ты мне рассказала, я должен все обдумать, – лицо Юрия как-то сразу осунулось и постарело, в глазах застыла бесконечная усталость. – Ты пока ничего и никому не говори. Кстати, откуда ты узнала о картинах – тебе кто-то рассказал?
– Ну… в общем-то…да.
«Ты сам мне сейчас все это рассказал, твой мозг для меня – открытая книга. Но как тебе все объяснить? С меня хватит – постоянно видеть настороженность в глазах тети Златы и дяди Пети, которые знают. Им страшно рядом со мной, как будто я прокаженная».
– Я подозреваю, кто тебе сказал это, – с отвращением в голосе произнес Юрий, – даже знаю точно, потому что больше некому. Этот человек приходил сюда? Давно?
– Ну… не помню точно.
– Чего он хотел?
– Ничего, просто… просто рассказал, и все.
Немного подумав, он махнул рукой:
– Ладно, пусть делают, что хотят, времена изменились. Расскажи мне лучше о себе – как ты жила все это время?
– Когда мама… погибла, папа не захотел возвращаться в Ленинград. Я два года жила с дядей Петей и тетей Златой, а в девятом классе, когда мне исполнилось шестнадцать, решила переехать в Москву и жить здесь – квартира все равно стояла пустая.
«А тетя Злата и дядя Петя почувствовали облегчение, когда я уехала».
– Так тебе разрешили жить одной?
Таня хмыкнула и дернула плечом:
– А почему нет? Я получила паспорт, папа и тетя Халида не возражали, когда я им написала, что хочу жить здесь. От Ленинграда до Москвы всего ночь пути, и если что… Короче, меня отпустили, а потом приехали Тимка с девочками. Тетя Халида хочет, чтобы Рустэмчик с Юркой после третьего класса тоже учились в Москве.
Гнев вновь овладел Юрием.
– Почему, интересно, она так стремится отправить детей подальше от себя? – вкрадчиво поинтересовался он. – Слишком много хлопот? У них с дядей Сережей, наверное, тоже есть дети?
– Нет, своих детей у них нет.
– Почему же? Халида любит детей, а твой отец не так уж и стар.
Это прозвучало достаточно ехидно, и Таня мягко возразила:
– Дядя Юра, не надо меня спрашивать о таких вещах.
Они долго сидели молча, потом Юрий внезапно поднялся – так резко, что из кармана его выпала сложенная газета, купленная утром на вокзале.
– Я пойду, Танюша. Не говори никому о нашей встрече – я сам им скажу. Если решу, что нужно сказать.
Его ссутулившаяся фигура уже скрылась за поворотом, а Таня все сидела неподвижно и смотрела вслед.
«Неужели он так и уйдет? А что делать – догнать? И что сказать?»
Бросив взгляд на свои часики, она сорвалась с места, вспомнив, что через десять минут ей должны были звонить из Стокгольма, и когда влетела в квартиру, телефон уже трещал.
– Таня, – сказал по-английски старческий голос на другом конце провода, – в ближайшее время я не смогу приехать, извините.
– Как?! – обычно спокойный и ровный голос ее внезапно сорвался на крик. – Почему? Мы ведь договорились!
– Обстоятельства изменились.
– Что значит «обстоятельства»?! – девушка с трудом подбирала английские слова. – Я вас ждала! Тетя Ада велела мне обратиться к вам, а вы ее… предали, да! Скажите правду, что вы сделали с той книгой, которая должна была выйти шесть лет назад? Почему ее так и не издали?
– Таня, почему вы не хотите мне верить? Я уже говорил вам во время нашего прошлого разговора, что не виноват – рукопись перекупило другое издательство, и после этого она исчезла. Но вы сказали, что у вас есть копия – мы с вами встретимся, и я сделаю все, чтобы книга Ады увидела свет. Только чуть позже.
– Когда я в первый раз написала вам, вы ответили, что не можете получить визу в СССР. Теперь у нас перестройка, и визу вам дали. Позавчера вы позвонили и сказали, что у вас уже есть билет на самолет, я собиралась завтра ехать в аэропорт вас встречать. Я вас ждала. Так что случилось теперь?
– Хорошо, Таня, я скажу. Сегодня на одной из атомных станций произошел мощнейший выброс. Едва приборы его зарегистрировали, мы, шведы, вывезли весь персонал из зоны нашей атомной станции, и только потом выяснили, что выброс не у нас – страшная авария произошла на вашей атомной станции в Чернобыле. Я болен, врач запретил мне при таких обстоятельствах лететь в Москву.
– Ладно, поправляйтесь, – она бросила трубку и, закрыв глаза, прислонилась к стене.
– Таня! – заглянувшая в комнату Дианка испуганно дергала ее за рукав. – Таня, ты что, спишь?
Глаза Тани открылись, равнодушный взгляд был устремлен в сторону, губы слабо дрогнули.
– Бесполезно. Теперь бесполезно.
– Что? Что бесполезно? Ты заболела, Таня?
– Книга…уже никому не нужна.
Обращение Совета Независимого Разума к Разумным Материкам
Созданная нами система прогнозирования будущего информирует:
Прежде, чем погаснет греющая Планету звезда, населяющий ее живой Белок деградирует и погибнет, но еще раньше наш Разум прекратит свое существование.
Что же касается вас, то вы сами поглотите себя и свой мир до того, как придете к взаимопониманию. Прощайте.
