Галина Тер-Микаэлян - Face-to-face
– Да, наверное, – он потер уже пробившуюся за день щетину, – нужно привести себя в порядок, потом… работать. Работы очень много, да.
– Как Таня? Не лучше ли бы тебе сейчас побыть рядом с ней?
– Таня… она, конечно, потрясена, молчит. Нет, я сейчас не смогу быть рядом с ней – нет сил, я слабый человек и не умею скрывать свою боль. Если честно, Злата для нее лучшая опора, нежели я.
– Не знаю почему, но мне Таня постоянно снится. Она говорит странные вещи, которые я потом наяву никак не могу забыть. Знаешь, мне даже становится немного не по себе, когда я вспоминаю ее слова. Вот и сегодня тоже…
Она запнулась, и лицо Сергея внезапно выразило тревогу. С неожиданной настойчивостью в голосе он заторопил ее.
– Продолжай, почему ты замолчала? Что «сегодня»? Халида, девочка, ты мне можешь рассказать, что тебе снится? Только не волнуйся, пожалуйста.
Закрыв глаза, Халида заговорила странно изменившимся голосом:
«Создание системы прогнозирования будущего закончено, она приведена в действие. Интегратор случайных процессов проанализировал заложенную в базу данных информацию. Результат, полученный в первом приближении, показывает, что временные зависимости основных характеристик имеют следующий вид: среднестатистическое значение параметра прогресса монотонно уходит в область отрицательных величин, функция показателя негативных тенденций претерпевает разрыв первого рода.
Это означает, что над цивилизацией Носителей Разума нависла угроза, но Разум расколот, Носители других систем отказываются внять нашему предостережению»
Вытерев выступивший на лбу холодный пот, Сергей постарался взять себя в руки и спросил, как можно спокойнее:
– Ну, и что ты об этом думаешь? Какой здесь смысл?
– Кто ищет смысла в снах? Людям часто снится какая-нибудь ерунда, и никто не ищет в ней смысла. Но у меня вдруг возникло странное ощущение… Дядя Сережа, ты помнишь, как Юра… как он всегда шутил, что у нас и наших детей любые шишки заживают с космической скоростью?
– Гм. Да, вроде припоминаю.
– Помню, папа рассказывал мне, что после тяжелой контузии медики признали его инвалидом, но, попав сюда, он исцелился за считанные недели. Помню, мой племянник Анвар в два года вылил на себя полную кастрюлю кипятка – его мать Зара поставила ее на стол на подстилку, а он потянул за краешек тряпки, кастрюля перевернулась, и его окатило буквально с головы до ног. Ребенок в любом другом месте наверняка умер бы от болевого шока еще до того, как покрылся волдырями, но Анвар неожиданно уснул. Его положили на чистую простыню, под нее подстелили мох, и он так лежал – кожу ему, кажется, даже ничем не смазывали, только давали пить. Через пару-другую дней от ожогов даже следа не осталось. Мы, кто родился на этом плато, всегда воспринимали подобные вещи как должное. Однако когда я уехала в Москву и увидела, какое значение придают люди проблемам травматологии и посттравматической реабилитации, то действительно начала удивляться. Знаешь, Асият всегда утверждала, будто мох здесь обладает целебной силой, некоторые старики говорили, что быстрому заживлению способствует местная питьевая вода. Позже я даже проводила химические анализы, но ничего необычного не обнаружила. Пыталась поговорить об этом со своим научным руководителем, когда работала над диссертацией, но он только отмахнулся – сказал, что это неактуально. Кстати, ты забыл, как лет восемь назад мы с тобой об этом говорили?
– Нет, я что-то…
– Ну, как же – ты тогда только защитил докторскую, а мы с Юрой… мы еще были студентами. После сессии приехали с Тимурчиком к вам в Ленинград, и Злата Евгеньевна постелила нам в гостиной. Тимурчика положили у мальчишек, и они втроем начали кидаться подушками, а Тимур одну нечаянно разорвал – пух полетел. Неужели не помнишь?
Сергей улыбнулся:
– Ну, у нас постоянно по всему дому пух и перья летят.
– Я расстроилась – чуть не заплакала, – а Злата Евгеньевна с Наташей начали смеяться, сказали, что это у вас обычное дело. Они велели Юре отвести меня погулять, чтобы успокоить, и сами все убрали, утихомирили детей. Мы с Юрой шли по набережной, и было совсем светло, хотя поздно – белая ночь. Пахло Невой, и Юра говорил… он говорил…
– Не надо, Халида, перестань, – тыльной стороной ладони, Сергей неловко, но бережно вытер слезинку, текущую по щеке молодой женщины. – Да, я припоминаю тот наш разговор – ты тогда за обедом начала петь мне дифирамбы, вогнала в краску, и вконец испортила мне аппетит.
– Почему дифирамбы? Я с детства тебя боготворила – и как ученого, и как человека. Ведь именно ты посоветовал мне заняться наукой.
Усмехнувшись, Сергей поскреб подбородок и покачал головой.
– Лестно слышать, конечно, но что-то я не припомню.
– Как же – тогда, когда я помогала тебе укладывать в коробку предметные стеклышки. Помнишь, когда после аварии папа попросил тебя исследовать кровь наших людей и животных, чтобы выяснить, можно ли нам продавать продукцию на базаре?
– Но ты была совсем малышкой!
– Не такая уж и малышка – тринадцать лет. А студенткой я читала все твои публикации, знала, что твоя работа связана с микроорганизмом, который много лет назад был обнаружен в нашей местности. Тогда за обедом я спросила, почему bacteria sapiens, как ты назвал эту культуру, не может быть использована в фармацевтике для изготовления лекарственных препаратов – ведь в твоих работах говорилось, что именно эта культура стимулирует регенерацию поврежденных тканей. Не мох и не вода из источников. А ты так ничего толком мне и не ответил – вы переглянулись с Адой Эрнестовной, и ты пробурчал что-то невнятное.
– И почему вдруг ты начала сейчас об этом вспоминать?
– Не знаю, но у меня вдруг возникло ощущение, что все это как-то взаимосвязано.
– Что именно?
– В твоих последних работах – год назад – я читала, что анализ почвы также выявил наличие в ней bacteria sapiens. Они везде – внутри нас, внутри животных, что обитают на плато, внутри почвы. Помнишь, как, попав сюда, ты сначала не хотел поверить, что здесь обитают давно вымершие виды животных, и думал, что я фантазирую? Ведь это именно bacteria sapiens сохранили здешний животный мир, ты так не думаешь?
– Возможно. Не будем сейчас об этом говорить, Халида, как-нибудь потом.
– Кроме того, сегодня ко мне заходил Анвар. Ты знаешь, что они с Таней за две недели очень подружились? Он даже, кажется, к ней не совсем равнодушен.
– Гм, не понял.
– Что тут понимать – дети растут, твоя дочь уже почти девушка, ты не заметил? Анвар хороший мальчик – увлекается техникой, математикой. Он очень переживал, когда случилась эта трагедия, и погибла Наташа…
Она виновато запнулась, увидев, что Сергей, дернулся, как от удара. Глядя в сторону, он угрюмо попросил:
– Не говори со мной об этом, не произноси при мне этого имени. Пожалуйста!
– Прости, я только хотела сказать, что после… после всего этого Анвар несколько раз спрашивал меня, можно ли ему будет написать Тане – беспокоится за нее. Сегодня он принес Тимуру книги, а потом поднялся ко мне, передал привет от матери и вдруг говорит: «Тетя Халида, я сегодня видел во сне Таню, она говорила со мной странно, очень странно». И сразу ушел. Дядя Сережа, что с тобой, почему ты так побледнел?
– неожиданно Халида догадалась: – Тебе тоже снятся странные сны? Таня?
Помедлив, он кивнул.
– Да. Это началось еще весной и с тех пор постоянно.
– Я знаю, ты не имеешь права рассказывать мне о своей работе, но могу же я делать предположения? Если я скажу глупость, то можешь меня отругать. Но если я попаду в точку, то просто промолчи. Ваша работа на базе связана с bacteria sapiens? Молчишь? Запрет на продажу нашей продукции, вывоз грунта с территории – все связано с этим?
– Не будем обсуждать мою работу, Халида, и не понимаю, какое отношение имеют сны…
– Я же говорю – у меня ощущение, что все взаимосвязано. Из-за этого, – она указала рукой на свой выпирающий живот, – я как-то обостренно воспринимаю действительность. Уже с месяц, как я начала ощущать опасность – такое чувство, будто она все ближе и ближе.
– Тогда тебе, возможно, лучше уехать в Москву. Когда тебе рожать?
– Скоро, но не в этом дело, ты не хочешь понять. Опасность не для меня, опасность где-то здесь, опасность для всех. Это нечто, связанное с твоей работой и bacteria sapiens.
Сергей криво усмехнулся и пожал плечами.
– В таком случае тебе тем более лучше уехать – и поскорей. Я поговорю с Рустэмом.
– Не нужно, – печально и твердо сказала молодая женщина, – древняя мудрость нашего народа учит: жди неизвестного рядом с теми, кто тебе дорог. Да и куда мне ехать – в пустую московскую квартиру? Там я просто не выдержу. Нет, я говорю все это для тебя – тебе лучше знать, чем ты занимаешься, и каковы будут последствия.
У него вырвалось:
– Не все в моей власти.
