Роман Злотников - Ком
— Ну, пока она гремит о других, — усмехнулся Андрей.
— Да, я слышал, — улыбнулся профессор, — Кюйзмиш. Да уж, закрыть кредит торговой компании всего за шесть саусов — это надо умудриться…
— Кто?
— Парень из последней партии «мяса». Ты что о нем не слышал? — озадачился профессор.
— Я только сегодня утром вернулся от Мокрых скал, где проторчал почти полтора сауса. Там безлюдно и хорошее место для тренировок, — пожал плечами Андрей. — Так что не успел узнать последние местные новости.
— Допустим, это не местная новость. Об этом парне болтают по всему первому горизонту, — пояснил Бандоделли. — Ну да забудем о нем. Какие у тебя дальнейшие планы?
— Да я уже собираюсь двигаться ниже. Я ведь чего застрял-то — хотелось сразу после появления на более-менее значимых горизонтах произвести фурор. Вот и тренировался до одурения. Сами знаете профессор, тренировочный покой — это тренировочный покой, а Ком — это Ком.
— М-м-м… да, пожалуй, это имеет свою логику, — задумчиво произнес тот. — А куда ты собираешься двинуться?
— В Стоклберг, — уверенно ответил Андрей. Это было довольно известное и богатое поселение на шестом горизонте.
— О-о, отлично! — обрадовался Бандоделли. — У меня там живет хороший знакомый — владелец большой лавки Тангнир Белисмен. Когда доберешься — передай ему от меня привет, и сможешь рассчитывать на скидку. Правда вряд ли большую, — рассмеялся профессор. Андрей присоединился к нему.
— И как скоро думаешь выдвигаться?
— Да через пять-шесть ски, — задумчиво отозвался Андрей. — Отосплюсь, — «в поле»-то, сами знаете, спишь вполглаза, — отдохну, прикуплю пайков и боеприпасов, да и тронусь.
— Да? Жаль, — огорчился профессор. — Я надеялся повидать тебя на обратном пути.
— Ну, я могу и подождать… — вскинулся Андрей.
— Нет-нет, не стоит, — покачал головой Бандоделли. — Кто знает, сколько нам еще придется торчать на базе, ожидая этот груз? «Внешники» часто такие неаккуратные.
— Ну, как скажете, профессор, — согласно склонил голову Андрей, — сами знаете, для меня любая встреча с моим учителем — только в радость, — проникновенно произнес он.
— Другом, Найденыш, другом, — поправил его Бандоделли. — Только учителем я был для тебя раньше. И я совершенно не сомневаюсь, что ты скоро меня превзойдешь!
Андрей смущенно потупил глаза, а потом всполошно вскинулся:
— Да что ж мы посреди улицы-то стоим? Пойдемте, присядем где-нибудь, хоть у папаши Добра, — предложил он, выцепив глазами вывеску над ближайшей забегаловкой.
— Да погоди ты, — улыбнувшись, качнул головой профессор, — я ж тебе сказал, что мы только лук назад вошли в поселение. Дай мне время хотя бы помыться и переодеться.
«Ага, — подумал про себя Андрей, — не успели вы войти в Шеклмон, как ты бросил все и помчался в сторону моей ночлежки. Понятно, за каким грузом ты шел в первую очередь…»
— Хорошо, куда мне за вами зайти?
— Я сам за тобой зайду, — пообещал профессор, — где-то через полниса, — после чего развернулся и двинулся вниз по улице.
«Еще один прокол, проф, — подумал Андрей. — Ты даже не поинтересовался, где меня искать. Значит, уже знаешь…» И тихонько облегченно выдохнул. Это встреча вообще стоила ему чудовищного количества нервных клеток. Очень уж много пришлось импровизировать на ходу. Однако, ее результаты привели землянина в состояние осторожного оптимизма. Несколько заметных проколов профессора создали у Андрея впечатление, что, несмотря на столь явные успехи в его розыске, Бандоделли все-таки не профессионал, а любитель. А значит, шансы на то, что он не станет так уж строго копать насчет того, как проводил время его протеже Найденыш в этом поселении, довольно неплохи. Ну и, кроме того, столь же неплохо было то, что профессор зафиксирует, что в тот момент, когда он уже услышал о появлении Кузьмича, Найденыш был еще вполне себе жив и здоров…
Следующая встреча с Бандоделли прошла для Андрея уже гораздо спокойнее. За то время, пока профессор мылся и собирался, землянин успел разузнать у соседей про лучшие заведения поселения. Так что когда Бандоделли появился у него в комнате, приведенной во вполне обжитой вид (а мешок с обмундированием и снаряжением Кузьмича, наоборот, был заткнут как можно глубже под кровать), Андрей был уже полностью готов к его «инспекции». Поэтому профессор оказался вполне удовлетворен произведенным осмотром. А когда они вошли в бар «Темная кошка», который считался в поселении лучшим, Андрею удалось добавить еще пару фактиков в общую картину, которые должны были способствовать убеждению Бандоделли в том, что он в Шеклмоне старожил. Во-первых, за столом сразу у входа обнаружился его сосед по ночлежке, который и рассказал ему об этом баре, и которого он попросил заранее забронировать ему столик, заинтересовав его в этом парой десятков кредов.
— Пр-р-вет, Най-й-йденыш! — взревел сосед и вскинул руку вверх. За время, прошедшее с момента их случайной встречи в коридоре, бродник успел изрядно набраться, поэтому находился в состоянии любви ко всему Кому. Андрей широко улыбнулся в ответ и по-приятельски хлопнул по его широкой ладони, лихорадочно соображая, как у такого пьяного типа можно уточнить, какой именно столик он ему забронировал, но данная коллизия разрешилась более чем успешно. Вопль бродника расслышал и хозяин заведения, который, выйдя из-за стойки, также поприветствовал абсолютно не знакомого ему, но давно ожидаемого клиента:
— Привет, Найденыш! Вас будет только двое?
Андрей молча кивнул. Как зовут хозяина, он поинтересоваться не удосужился и сейчас лихорадочно искал выход из этого положения. Но, похоже, ему сегодня перло…
— Отлично! — хозяин повернулся к профессору и представился: — Я — Быстрый Тарл, уважаемый, меня здесь каждая собака знает… Что будете заказывать?
— Давай твое фирменное, Тарл, — тут же вклинился Андрей, обрадованный тем, как разрешилась очередная проблема. Тем более, что это был лучший выход из следующий коллизии, заключающейся в том, что Андрей не знал ни единого блюда из привычного меню этого бара. Что, для если уж не завсегдатая, то хотя бы просто для человека, долго живущего в этом поселении, выглядело не слишком объяснимым. Фирменное же блюдо хорошо тем, что его, во-первых, имеет практически каждая забегаловка, и, во-вторых, оно вполне подходит моменту — неожиданной и радостной для обеих сторон встрече. Ну и, обозвать его, опять же, можно не по не известному Андрею названию, а вот так, общепринято…
— Ага, я быстро… — кивнул хозяин и исчез.
— Тебя тут многие знают, — заметил профессор, усаживаясь за столик.
— Здесь — да, — согласно кивнул Андрей, испытывая огромное облегчение от того, как все сложилось. — А так я вообще-то не особенно подолгу торчал в поселении. Я уже говорил, что много тренировался.
— И как твои успехи?
— Да, поначалу были не очень, — признался Андрей. — К тому моменту, как я сюда добрался, я сильно сдал в возможностях оперирования хасса. Даже элементарный «острый взгляд» у меня получалось держать едва ли не в два раза меньше, чем к окончанию моего пребывания в клинике… — то, что он рассказывал профессору, было, во-многом, правдой. После ухода из Эсслельбурга он действительно сильно убавил в возможностях оперирования хасса и очень испугался этого. Андрей даже решил, что у него снова началась деградация каналов. Вот только пик этого падения возможностей пришелся на середину четвертого, после его ухода из Эсслельбурга, сауса, а к тому моменту, когда он добрался до Шеклмона, землянин уже практически восстановил уровень.
— Хм, теперь мне понятно, почему ты так надолго застрял в этом глухом поселении, — задумчиво кивнул Бандоделли. — Ты просто испугался.
— Ну… где-то так, — виновато кивнул Андрей.
И в этот момент у столика появился хозяин с подносом, принявшись споро расставлять на столе еду, столовые приборы и напитки. Да уж, действительно Быстрый…
— Мальчик мой, — проникновенно начал Бандоделли, когда хозяин закончил метать на стол и удалился. — Я чувствую свою вину перед тобой. Я совершенно выпустил это из виду… То, что ты испытал — совершенно естественное явление. Пока мы занимаемся интенсивными тренировками — наш уровень быстро растет и выходит на свой пик. Но когда эти тренировки прекращаются или хотя бы становятся менее интенсивными — у любого, кем бы он ни был, тут же происходит некоторое падение уровня. Обычно, после прекращения тренировок, в течение первого блоя происходит падение где-то на двадцать процентов от пика. Но у тебя оно, похоже, было более значительным. Однако это может объясняться тем, как стремительно ты до этого взлетел к своему пику. Ну, сам подумай — всего за три блоя ты прошел путь, на который другие затрачивают пару-тройку урмов. Это… это просто уникальный случай. Так что — не волнуйся, все, что происходит с тобой, находится в пределах известного науке и не грозит тебе никакими серьезными проблемами… А насколько ты восстановился к настоящему моменту?
