Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
— Так. Ваш интерес понятен. А при чём тут я?
— Побег в США происходит в любом случае. Танкер юридически чист: российскому владельцу не принадлежит, под флагом России не зарегистрирован, и даже не в России построен. В команде тоже нет сотрудников российских компаний. А вот сто шесть тысяч тонн нефти марки «Альбатрос» у меня в танках, это же собственность НХЭЛ. Продать не могу — скажут: украл. Слить в море? Рыбку жалко, да и всё одно скажут: диверсия, саботаж. Два часа назад, нефть была нерешаемой проблемой. И тут Бог вице-президента послал! Приду в Лонг-Бич, свечечку за вас в Православном храме поставлю. Килограмм на десять-пятнадцать, такую вот скромненькую свечечку!
— Вы в курсе, НХЭЛ я уже не распоряжаюсь?
— Главное, у вас есть генеральная доверенность от холдинга. Всё, что надо сделать: как выйдем из порта, подпишете договор поставки и коносамент[94] на весь груз. Реквизиты компании-получателя я вам дам. Передадим бумажки по факсу и продублируем по электронной почте. Вдруг: бах! Короткое замыкание, «Инмарсат» сгорел! Дальше наслаждайтесь тихоокеанским круизом, заботьтесь о дочках. Сауну любите? У нас сауна отличная, и даже бассейн небольшой имеется.
— Моя подпись будет выглядеть необычно. Коносаменты на спот подписывают в Директорате продаж.
— А вы считаете, если я возьмусь чьи-то подписи подделывать, это более законно? У вас же доверенность есть? Есть. Оплату покупатель перечислит НХЭЛ, до последнего цента. Никто и капли нефти не украл, всё честно-благородно. И легально. Я полагаю, начальство из Директората продаж нашим коносаментом уже не интересуется. Кто в Японии, а кто и в КПЗ.
— В КПЗ? Не в курсе, за что их-то повязали?
— Не первый год нефть вожу. Идём в Сингапур. Заливают два отсека чистым «Альбатросом», а в бумажках на весь танкер: «газовый конденсат, стабилизированный». За разницей в спотовых ценах следите?
— Конечно.
— В Сингапуре разница ложится на секретный счёт в каком-то китайском банке. Там сто тысяч долларов, тут сто тысяч долларов, вроде мелочь, а в конце тяжёлого трудового дня получается совсем нехило!
— А доказательства у вас есть?
— Какие доказательства? Я же не лаборатория, чтоб стабилизированный конденсат от «Альбатроса» отличать! Что я конденсат по запаху различаю, хоть с закрытыми глазами, Прокуратура к сведению не примет. В Прокуратуре все уже куплены, и не по одному разу.
— Вы и имена знаете? Кто это делал?
— Весь Директорат продаж и добрая половина Директората перевозок поучаствовали! Всё начальство было в доле.
Я незаметно сжал кулак.
— Дзержинский?
— Не-е-ет! Молодой, амбициозный дурачок-новичок. Сухопутная крыса. Специфики морских перевозок не знает, да и кишка тонка по-крупному воровать. Его так называемые подчинённые — резвились вовсю. Теперь они в Японии, а пацан будет срок мотать. Хотя… Честно говоря, мне этого морального урода нисколько не жаль.
— Скажите, капитан… Только честно. Меня вы тоже считаете моральным уродом?
Капитан посмотрел на меня пристально, слегка пошевелил кустистыми бровями.
— Правды хотите? Не поздновато? Если честно, думал вы тоже урод. Но со вчерашнего дня полагаю, вы ещё не совсем пропащая личность.
Я сглотнул.
— Почему вы считаете, не совсем пропащая?
— Ощущение такое. Ваш Директор перевозок карьеру по трупам делает, и знает это. Воры из его Директората — ещё хуже. Им кошелёк важнее даже карьеры, не говоря уж о людях. При прочих равных — вы всё-таки думали о компании. Когда в Ново-Холмске заварушка началась — в Америке были?
— Да.
— Признайтесь: за семьёй прилетели, или думали, что сумеете спасти НХЭЛ?
— Честно? Семья важнее… Но, знаете, вы правы. Если бы даже знал на сто процентов, что семья уже в Японии, всё равно бы в Ново-Холмск прилетел.
— Вот видите? И поэтому кое на что годитесь, не то что ваш Дзержинский. А теперь давайте смотреть правде в глаза. НХЭЛ вы не спасёте — поздно уже. Семью… Спасли частично. Простите за бестактность, трудно у меня с английским в таких высоких материях. Танкер ледового класса «Академик Доллежаль», с командой, — будете спасать? От Санкт-петербургских клоунов?
— Буду! — решился я. Терять всё равно нечего. Не смогу похоронить Рэнди по-человечески, пронеслось в голове. Но сразу выпрыгнула другая мысль: Рэнди уже не помочь, но надо вытаскивать из этой дыры дочерей. Спасти, что можно.
— Вот и хорошо, — сказал капитан. Вдруг, будто прочитав мои мысли, добавил: — Если каждый из нас спасёт что может, много хорошего ещё можно спасти.
Он протянул мне руку через стол. Сжал снова, как клещами, — До выхода в море — два часа. Я пока бумагами займусь.
Но сразу заняться делами капитану не удалось. Не успел я повернуться к двери, привинченный к стене корабельный телефон крякнул зуммером.
Глава 17. Э. Смайлс, пассажир танкера «Академик Доллежаль»
В среду, Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подписал распоряжение о введении Чрезвычайного госуправления в компаниях «Сахалинская Энергия — I» и «Ново-Холмская Энергия Лимитед».
В пресс-релизе Правительства РФ заявляется: «Обе компании в течение длительного времени фальсифицировали данные по запасам нефти и газа в разрабатываемых ими месторождениях на Дальневосточном шельфе РФ, что привело в начале этого года к катастрофическому падению добычи».
Отвечая вчера на вопрос «Интерфакс», Дмитрий Медведев в частности сказал: «…Только не надо дежурной паники про национализацию. То, что происходило весь прошлый год на Пинежском и Чайво — экономический саботаж, а своими действиями мы защищаем не столько население Дальнего Востока, сколько обманутых зарубежных вкладчиков СЭ-1 и НХЭЛ. Это не национализация, а именно временное управление».
По словам Премьера, претензий к компании «Сахалинская Энергия — II», контрольным пакетом которой с 2007 года владеет «Газпром», — у Правительства РФ нет.
«Интерфакс-Россия» Пятница, 25 марта 2016 г.Воронцов снял с защёлки трубку, сказал по-английски: — Капитан слушает… Кто? С командой? Как зовут? — потом махнул мне, — Секундочку, мистер Смайлс!
— Что случилось? Нас не выпускают в море? — я почувствовал одновременно облегчение и тревогу. Наверняка придётся выбираться из Ново-Холмска поездом или даже на автомобиле, зато не нужно подписывать не совсем легальные коносаменты.
— Не волнуйтесь, — ответил капитан, — Всё пока по плану. Приехал микроавтобус с остальными членами команды. С ними из гостиницы увязался какой-то итальянец. Просится на борт. Говорит, по личному распоряжению вице-президента.
— По моему личному распоряжению?
— Вы приглашали на танкер Лацаро Маркони?
— Поверьте, нет! Я даже не знал, «Академик Доллежаль» уходит из порта.
— Верю.
Я выглянул в иллюминатор. На площадке стоял зелёный микроавтобус, а на нефтеналивном пирсе происходил странный танец. Два тощих матроса-азиата, в белых касках, заляпанных мазутом красных комбинезонах и в оранжевых спасательных жилетах, уцепились что есть сил за поручни трапа. Толстячок в синей парке, сжимая в каждой руке по сумке, пытался прорваться через заслон. Одна из сумок — явно женская, розовая, с блестевшими на солнце стразиками. Толстячок откатился назад, разогнался, и налетел всей суммарной массой шарообразного тела и сумок. Оборону пирса удержали, однако шансов у матросиков было немного.
— Знаете эту личность? — спросил капитан, наблюдая сцену через соседний иллюминатор.
— Знаю, — сказал я, — Консультант по интенсификации нефтедобычи с «Альбатроса».
— Придётся пустить. Напористый какой! Причём, у нас только старпом в той же весовой категории.
Евгений Рудольфович поднял со стола трубку, крутанул слегка ручку аппарата.
— Джеб? Боцман на палубе? Что? Побежал жаловаться охране? Вызови по рации, скажи: отставить пока жаловаться! Пропустить пассажира! Сопроводите в мою каюту! Да! Скажи парням, пусть бункеровку заканчивают! Не теряйте времени! Если к полудню не выйдем, ты лично перекрашиваешь всю скулу по правому борту. Приказ понятен?
Было в телефонном разговоре то ли от адмирала Нельсона, то ли от пиратского капитана Флинта, разве что последний грозил матросику не покраской корпуса, а повешением на нок-рее. Неожиданно вспомнилось: верхняя закорючка на капитанских нашивках так и называется — «петля Нельсона».
Когда Лацаро, ещё запыхавшийся от штурма танкера, ввалился в капитанскую каюту, его заплывшие жиром глазки расширились до почти средне-человеческих размеров.
— Мне правильно передали, вы хотите попасть на борт по личному указанию вице-президента, Эндрю Смайлса? — спросил капитан.
Консультант даже вроде бы размером меньше стал, — Ну, не то чтобы по прямому указанию, но я вот подумал, если бы мистер Смайлс…
