Сергей Дубянский - Пятая жизнь
— Опять ты ничего не понял, — колдун смотрел на гостя и улыбался, — в этом нет твоей вины. Действительно, как можно понять то, чего никогда не испытывал? Только через собственные ощущения, когда невежество покинет нас, мы сможем понять, что Любовь, есть основа мировой гармонии; только она скрыта от неподготовленного взгляда. И прожитая жизнь не окончание известного физико-химического процесса, а накопление эмоций, впечатлений, знаний, которые не ограничиваются временными рамками, а концентрируются в нас, формируя характер и отношение к миру, которые проявляются в будущем…
— Да все я понял! — Паше надоело стоять, словно нерадивому ученику перед строгим учителем, — но моя нынешняя жизнь меня вполне устраивает, а что будет потом, потом и разберемся.
Он вышел в коридор, сам включил свет. Хозяин смотрел на него, скрестив руки на груди, и улыбался загадочно, как игрок, сохранивший джокера на самый конец игры.
— Мы еще встретимся, — сказал он.
— Естественно. В следующей жизни.
— А в этой нам пока не о чем говорить, — подойдя, хозяин распахнул входную дверь, — удачи.
Паша вышел на площадку, и дверь, переставшая являться вратами ада, закрылась. Справа снова громко плакал ребенок. …Странно, почему его не было слышно? У меня слышно, как соседи стулья двигают… Хотя какая разница?..
Он чувствовал, что мир вернулся в прежнее состояние — как после землетрясения, когда на мгновение теряешь точку опоры, и земля кажется батутом, на котором невозможно устоять; так же неожиданно все заканчивается, обретя былую фундаментальность, и трудно даже представить, что все эти леса, горы и уходящие к горизонту поля могла поколебать какая-то могучая сила. …Но все-таки землетрясения случаются. Значит, подобная сила существует, — мысль показалась предательской, вновь уводящей в непроходимые дебри бездоказательных предположений и ложных выводов, поэтому Паша поспешил уничтожить ее, — это законы природы, а мы люди — у нас свои законы и нельзя все валить в одну кучу, — он вошел в подъехавшую кабину лифта, — на фиг! Вот теперь мне нужна Катька, чтоб окончательно отгородиться от этого бреда!..
Остановившись у своей машины, он набрал знакомый номер, но дома Кати не оказалось — мать ее с любезной издевкой пояснила, что та уехала к подруге и будет поздно.
…Ну что ж, логично. Подруг тоже надо навещать, — на удивление, беззлобно подумал Паша, — но, Катюха, значит тебе не повезло — придется искать замену. Настроение у меня такое, что хочется кого-нибудь глупого, но ласкового. И, между прочим, господин «скиталец по чужим жизням», для того, чтоб найти такое существо, не обязательно любить его, как себя самого. Себя мы всегда любим больше — таков закон…
Довольный, будто высказал все оппоненту в глаза, и тот вдруг признал его правоту, Паша сел в машину. …А, в принципе, не все ли равно, признает он ее или нет? Главное, я сам в ней уверен, а остальные меня волнуют меньше всего… — не спеша вырулив из двора, Паша остановился.
Вечер уже размыл очертания предметов, опутав их сумеречной сеткой. Небо еще оставалось светлым, хотя потеряло слепящую яркость, а возникшая луна делала его холодным и строгим. Зато жара спала, и люди радостно высыпали на улицу. Одни сидели на оградках, отделявших газон от тротуара, и пили пиво; другие, толпились на остановках, желая выбраться поближе к центру, где царил праздник вечернего безделья — у каждого в этой жизни были свои цели и задачи.
Перед входом в кафе стояла девица с сигаретой и задумчиво наблюдала происходивший перед ней выплеск человеческой активности. Наверное, ей тоже хотелось в нем участвовать, но она, то ли стеснялась, то ли не знала, что лучше сделать; наконец решившись, подошла к краю дороги и подняла руку. Паша тут же завел двигатель.
— Девушка, куда едем?
— В центр, — она склонилась к открытому окну, — а куда, я еще не решила. Тут, в «Охоте», дорого, а душа просит, просекаешь момент?
— Просекаю и могу составить компанию.
— Как говорит мой шеф: есть предложение — нет возражений, — смеясь, девица уселась на переднее сиденье, — я — Алла. А тебя как?
…Вот и вся любовь, господин скиталец… — злорадно подумал Паша, пристраиваясь между «Жигулями» и стареньким, плюющимся серым дымом «Москвичом».
* * *Зазвенел будильник; противно и тоненько, как надоедливый комар. Аня давно привыкла к его звуку, ведь каждое утро он прерывал состояние душевного покоя, невольно рождавшееся среди мирно шелестящей зелени, и напоминал, что за все надо платить; причем, даже не чем-то возвышенным, а презренными бумажками, которые приходится зарабатывать — такова сущность бытия.
Борис продолжал спать, и Аня подумала, что в своей жизни он, видимо, перестал обращать внимание, как на комаров, так и на деньги, которые, по его собственным словам, доставал из какого-то клада. Впрочем, возможно, причина его беспробудного сна была гораздо проще и заключалась в том, что уснули они лишь под утро, наконец-то раскатившись на края дивана. Ночь, вообще, получилась какой-то очень короткой, даже для конца июня, хотя никто не тратил время на красивые слова и бессмысленные обещания — зачем, если понимание и самовыражение приходит в слаженном движении тел? Кто придумал дурацкий термин «любовная прелюдия»? Не существует прелюдий, когда все прорывается изнутри, не обремененное никакими мыслями! Мысли начинают возникать потом, когда мерзко пропищит будильник.
Аня осторожно выползла из постели, набросила халат. Конечно, в идеале следовало бы принять душ, потому что потное, но успевшее остыть от ласк тело казалось облаченным в липкий скафандр, неприятно стягивающий кожу. …Только где б его взять, душ — такое, блин, чудо цивилизации!.. Она намочила полотенце и тщательно обтерлась, густо брызнув под мышки дезодорантом; пока закипал чайник, вернулась в комнату и остановилась, глядя на сладко сопевшего Бориса. …Ну что, будить или нет?.. Мне-то, конечно, спокойнее, когда он рядом, да и торговля почему-то идет гораздо лучше, но если постоянно таскать его с собой, боюсь, ему это быстро надоест. К тому же, мужчины не любят, когда вмешиваются в их планы. А какие у него планы? Чем он может заниматься тут целый день? — Аня оглядела комнату, — хотя здесь всем надо заниматься, только входит ли это в его планы?.. А воровать у меня нечего; если только деньги найдет… Господи, о чем я?!.. А о жизни! Ведь за два дня даже цветочка не подарил… И что? Это ж не он за мной ухаживал, а я притащила его сюда…
Нет, в первый день купил бутылку колы! Естественно, золотой перстень из клада устроил бы меня больше, но ведь тогда мне, действительно, ужасно хотелось пить… Да о чем я опять?!.. — она смотрела на безмятежное лицо Бориса, — дура, ничего он не украдет. Он же такой славный. Главное, чтоб не ушел, но с этим я ничего не смогу поделать, — она вздохнула и на душе сделалось тоскливо и одиноко, — что такого он сделал со мной? Он далеко не первый мой мужчина, чтоб открыть нечто новое и неповторимое. Да и ничего мы не открыли, даже поза была самой обычной… тем более, думаю, я ему не очень-то и нужна — скорее всего, как ни грустно сознавать, у него просто давно не было женщины… Ну, почему же не нужна?.. — неожиданно в Ане проснулась тщательно прятавшаяся все последние годы гордость. Наверное, пытаясь дотянуться до желаемого, женщина начинает сильнее ощущать свои чары со всей трепетной нежностью и коварством одновременно, — я могу очень даже многое, — решила она, с непонятно на кого обращенной ревностью, — ведь самое важное, ему хорошо со мной! Значит, никуда он не уйдет. Я должна в это верить!.. Ну, еще раз надо же попробовать; может, в последний…
Достала из шкафчика ключ, который брала в школу Машка, положила на стол и уставилась на чистый тетрадный листок. …Как же лучше написать, чтоб он понял, чего я хочу и в тоже время… в тоже время не повел себя, как все другие мужики?.. — несколько минут прососав ручку, Аня подняла глаза и случайно взглянула на будильник, — господи, времени-то сколько!..
Поспешно жуя бутерброд, оделась и уже совершенно не вдумываясь, ни в форму, ни в содержание, написала самые обычные слова: «Боря, я на толпе. Буду часов в пять…» и по привычке добавила свой красивый росчерк. …Блин, совсем офигела!.. Жирно замалевала его и подписалась «…твоя Аня». Получилось достаточно конкретно, и это ее устроило. …Захочет — придет, не захочет… пусть, как хочет. То есть, нет — это в смысле, пусть дома ждет… а, пусть думает, что угодно, иначе опоздаю!.. — она выскочила из квартиры и захлопнула дверь.
На рабочем месте Аня появилась запыхавшаяся, когда уже заканчивали ставить палатку соседки Вальки.
