Роберт Хайнлайн - Пройдя долиной смертной тени
—Так. Где мой винчестер? Юнис, ты что, думаешь, я отдам тебя этим волкам без боя?
—Это так называемая ревность? Ой, как интересно!
—Нет, этому мазохистскому пороку я не подвержен. Бог спас меня. Просто, юная леди, если вы желаете осмотреть внутренности этого муравейника, обращаться надо к экспертам — то есть ко мне. Так что, радость моя, одевайся — а я пойду смахну пыль со смокингов.
—Платье без верха?
А, киска? Уломала бы ты его так лихо?
Снимаю шляпу, сестренка.
—«Не слишком ли шикарно для низкой публики?» Впрочем, полагаюсь на твой вкус.
—Постараюсь быть достойной вас, ваша милость. Ну, что — будешь спать?
—Да. Вели подать ужин мне в комнату. Час «Ч» — двадцать два ноль-ноль. Отставших не берем.
—Уснешь сам? Или я помогу? Или Винни? Или мы обе?
—Нет, справлюсь сам. Хотя, конечно, с помощью двух прелестных кошечек засыпать приятнее. Но лучше отдохни сама. Веселиться нам придется до утра.
—Есть, сэр!
—А теперь, с вашего позволения… — Сэлэмэн поцеловал ей руку. — Адье!
—Вернитесь и поцелуйте меня правильно!
—В другой раз, дорогая. Я не сторонник поощрения женских капризов.
И вышел.
И кто выиграл этот раунд?
Он думает, что он. Не будем открывать ему глаза, правда, Юнис?
Ты схватываешь все просто на лету!
Джоан вернулась в свои апартаменты и набрала номер.
—Кабинет доктора Гарсиа слушает.
—Говорит секретарь миссис Мак-Интайр, — Джоан слегка изменила голос… — Не мог бы доктор уделить несколько минут миссис Мак-Интайр?
—Сейчас узнаю. Подождите, пожалуйста.
Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум.
—Доктор Гарсиа слушает.
—Здесь секретарь миссис Мак-Интайр. Нас не подслушивают?
—Нет, Юнис. Говорите спокойно.
—Есть новости?
—Да. «Греки вошли в Афины».
—Это точно?
—Вне всякого сомнения. Но не беспокойтесь, все анализы я делал лично, так что утечки информации быть не может. Я приглашу доктора Кистра, он абсолютно надежен. Мы обойдемся даже без медсестер…
—О нет, Роберто! Ты не понял, дорогой, — я рада, я счастлива, я хочу родить этого ребенка, — даже если это будет единственное, что я успею сделать в жизни. Ты не представляешь, какую радостную весть ты мне сообщил!
Вот теперь действительно есть что отметить!
Хочу чего-нибудь острого — и еще мороженого!
— Значит, я просто не понял… ты так нервничала, когда сдавала анализы…
— Конечно! Я безумно волновалась, что не забеременела.
— Э… Юнис… я чувствую себя лично ответственным… и… Я понимаю, что вы слишком богаты, но брачный контракт можно составить так, чтобы муж не имел права распоряжаться средствами жены, и поэтому… Короче, Юнис, в любой момент вы можете рассчитывать на меня.
— Роберто, ты самый лучший, я знаю! И это самое чистое и самое бесстыдное предложение, которое когда-либо получала подзалетевшая блядешка. Спасибо, родной мой, но ты же знаешь — мне абсолютно насрать на то, что скажут соседи. А считать тебя ответственным за мое дитя я не могу, потому что давала целому взводу…
Ну, это ты загибаешь, конечно…
Все равно — мы старались.
— …короче, это мой ребенок — и какая разница, кто мне помог?
— Прошу прощения.
— Милый, я не хотела тебя обидеть! Я только хотела сказать: ни о чем не заботься. Если это был ты — то я бесконечно благодарна тебе. И если не ты — все равно бесконечно благодарна… Эй, Роберто! Вместо того, чтобы пытаться делать честную женщину из меня — безнадежное это дело, скажу по-дружески! — лучше бы вынул из Винни ее затычку да вставил бы ей что-нибудь более стоящее. Вот из кого надо делать честную женщину!
— Это да — но она уж очень к тебе привязана. Во всех смыслах.
— Какая беда? В моем сарае столько свободного места, что разместить еще и тебя не составит никаких проблем. А если ты еще и накачаешь ей животик, у нас появится новое совместное развлечение… Все, я заткнулась, решай сам, как жить дальше. Практический вопрос: мне можно пить?
— Сегодня — да. Через пару недель — уже почти нет.
— И еще: не согласишься ли ты разделить мое торжество? Официально мы будем отмечать победу на процессе, насчет захвата Афин знать пока никто не должен.
— Э-э…
— Не хочешь, да?
— Нет, просто у меня сегодня свидание с Винни…
— Ты не понял! Джейк приглашает меня в ночной клуб, а я приглашаю еще и вас с Винни. Я не зову тебя провести со мной ночь в обычном смысле… впрочем, если удастся сделать так, чтобы Винни не обиделась, — почему нет? Нам так недолго удавалось побыть вместе, мой добрый доктор… но это были чудесные минуты, правда?
— Ты — лучшая женщина в моей жизни, Юнис!
— Брось, доктор, ты говоришь это всем пациенткам, я знаю. Ты изумительный вол! Подожди десять минут, я переговорю с Винни и позвоню тебе еще раз. Нет, позвони ей сам.
Джоан переключилась на внутреннюю связь.
— Винни?
— Иду.
Джоан встретила ее у двери.
— Дорогая, ничего серьезного. Я прошу тебя вызвать О'Нейла и передать ему, чтобы он прислал Финчли ко мне сюда. Не звоню сама, чтобы все было по протоколу.
— Понятно. Мне остаться?
— Нет. Тем более что тебе должны позвонить минут через десять, и по весьма приятному поводу: вечером ты, я, Джейк и доктор Гарсиа едем в ночной клуб.
—О-о!
— И пусть остается до утра, позаботься только, чтобы Джейк не узнал… мужчины бывают так застенчивы… Или он уже знает, кто такой «Боб»?
— Ну… да, знает. Я сказала.
— И все равно — прикрой доктора. А теперь — звони О'Нейлу.
Через несколько минут Винни вернулась:
— Финчли ждет.
— Спасибо, Винни. Финчли, войдите! Винни, побудь у себя.
Финчли вошел и поклонился:
—Вы звали меня, мисс?
—Котяра, мы одни, а двери звук не пропускают.
—Чудесно, киска.
—Поцелуй меня и садись. Я хочу от тебя совета. Причем, как ты скажешь, так и будет.
— Женщина, совет будет стоить еще одного поцелуя.
Этот поцелуй был долгим и страстным. Наконец Джоан с трудом отстранилась.
—А под халатом у тебя почти ничего нет… — Финчли облизал губы.
—Не почти, а просто ничего. Не отвлекайся, Томас Котярус. Так вот, я спрашиваю: сегодня мы с Джейком хотим посидеть в ночном клубе. Ты знаешь по-настоящему хорошее место?
—Па-па-па-пам… Вообще-то, Юнис, все приличные ночные заведения находятся в местах с дурной репутацией…
—Но внутри — безопасно?
—Не везде… сейчас подумаю… Да, есть подходящее. Там внутренняя автостоянка и бронированные двери. Я поспрашиваю ребят, но, думаю, лучшего все равно никто не предложит.
—Ладно. Спасибо, кот Том.
—Ладно так ладно. У нас есть время? Я запру вон ту дверь…
—Не заботься. Винни не войдет, так что хватай подушку и роняй меня на пол!
К десяти вечера компания собралась в холле. Джейк был одет ультраконсервативно: смокинг и брюки темно-бордового цвета, ослепительная водолазка; ее благородный шелк служил прекрасным фоном для золотого анкха. Доктор Гарсиа одет был официально, но современно: алого цвета трико и белый просторный свитер, отделанный черным кружевом с жемчугом. Винни обошлась своим гарнитуром с искусственными изумрудами и длинной многослойной юбкой из прозрачного газа. На лбу ее сиял крупный изумруд в оправе.
— На чем он держится, девушка? — удивился Джейк. — На клею?
— На резьбе, — сдерзила Винни — и покраснела. — Хотите, отвинчу?
— Никогда! А вдруг вы говорите правду?
— Правду — в смешанной компании? Такого быть не может. Ладно, в порядке исключения: действительно, на клею. Есть такой медицинский клей, его можно смыть только спиртом.
— Тогда сегодня эта штука имеет все шансы отвалиться.
— Я не пью, советник. У меня печальный опыт по этой части.
— Доктор, может быть, оставим ее дома? Какой толк от трезвой женщины? Будет только шпионить…
— Советник, вы так жестоки? Хотите запереть девушку в доме только потому, что она не пьет?
— Я бы запер ее только за то, что она называет меня «советник». А то и «сэр». Винни, какого черта? После захода солнца я — «Джейк».
— Хорошо, советник, — покорно сказала Винни.
— Доктор, вам удавалось переспорить женщину? — вздохнул Джейк.
— Пока нет. Если у вас получится, позвоните Розенталю: он собирает всякую казуистику для новой книги.
— По-моему, таких примеров у него не будет… Юнис, а вот если ты встанешь, будешь казаться одетой?
— Вполне. — Юнис поднялась из кресла. — Именно так были одеты полинезийки, пока их не испортили миссионеры…
Наряд Юнис состоял из тысяч шелковых нитей, лежащих в несколько слоев и спадающих от пояса к лодыжкам. Внутренние слои были синего цвета, снаружи стелились золотые нити. При ходьбе цвета переливались, и это было потрясающе красиво. Тех же цветов блестящие звездочки покрывали ее тело от пояса и до шеи, постепенно редея.
