Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)
– Ну спасибо! Я знал, что ты нас не подведешь! С меня магарыч. В смысле – элитный коньяк.
– Почему бы и нет? Приму, так уж и быть, – усмехнулся я. – Сам не выпью – подарю кому надо. А главный магарыч будет с реализации следующего альбома. Надеюсь, если какие-нибудь венгры подкатят опять с предложением, то гонорара нам предложат повыше прежнего.
«Откинувшись» из института через месяц, уже после мартовских праздников, сразу же приступил к реализации своих задумок. Правда, передвигаться в основном приходилось на костылях, что доставляло некоторые неудобства, но в принципе я к ним быстро привык. Даже на стадион «Динамо» мотался, туда-обратно передвигаясь на такси, а там уже в вип-ложу на «своих четырех». Мои соседи по ложе не преминули высказать свое сожаление по поводу моей травмы, выразив надежду, что мой вынужденный отпуск не затянется.
– Ты, сынок, давай поправляйся, команда в тебе нуждается, – говорил Семичастный, эдак простецки попивая ароматный чай с весело хрустящими сушками.
Понятно, что нуждается, только вроде бы в той истории и без помощи некоего Егора Мальцева «Динамо» сумело выиграть чемпионат СССР в 1963 году. Хотя… Недаром в голову постоянно лезет рассказ Брэдбери «И грянул гром». А я не бабочку раздавил, а всерьез вмешался в прошлое СССР. Пусть даже не в политико-экономическом плане, а в отношении спорта и музыки. Хотя, с другой стороны, я и Шелепину подбросил письмо. Но вот не факт, что оно дошло до адресата. А если и дошло, то пока в плане политики, как внешней, так и внутренней, а также в экономике я особых различий со своим прошлым не видел. Либо работа Шелепиным и соратниками, если таковые есть, делается исподволь. Небось не дурак кидаться в лобовую, перекраивать все и вся, а то уже наверняка прочитал бы в газетах, что кого-то посадили или отправили на пенсию по состоянию здоровья.
Возвращаясь к музыке… Для группы «Апогей» у меня народилось 12 песен. Половина из будущего репертуара «битлов», у «роллингов» спер лирическую «Angie», у «квинов» – их первый сингл, экспрессивную «Keep Yourself Alive», у «The Who» позаимствовал «Baba O'Riley», указав, что в композиции превалирует басовая партия. «Status Quo» поделилась со мной своим главным хитом «In The Army Now». Жаль, что народ еще не созрел для песни Марка Нопфлера «Money for Nothing», а то бы я и ее с удовольствием втиснул в альбом.
Ну и в финале должна будет звучать бессмертная песня «Hotel California» из репертуара американской группы «Eagles». Правда, смущала одна строчка, а именно «Warm smell of colitas rising up through the air». Согласно некоторым предположениям, слово «colitas» было не что иное, как кончики веток конопли, богатые содержанием ТГК, то есть тетрагидроканнабинолом. Хочется верить, что наши критики до такого толкования не додумаются. Ну или западные чуть позже, когда в руки к ним по-любому попадут магнитоальбом или пластинка. В крайнем случае, с моим более-менее нормальным английским я уж найду, чем заменить провокационную строчку.
Подумывал о включении в альбом более тяжелых вещей из репертуара таких монстров, как «Deep Purple» и «Led Zeppelin», но затем решил, что лучше создать еще один коллектив, у которого появится своя, более специфическая аудитория, чем ломать харизму парням из «Апогея».
На такси съездил на две репетиции «Апогея», под моим чутким руководством парни отрихтовали вещи почти как в оригинале. От материала все были в восторге, в их глазах я вырос до статуса небожителя, стал Зевсом музыкального Олимпа. Я не возражал, меня больше волновала будущая приемка альбома худсоветом. Еще до репетиций, выписавшись из института, я в очередной раз старательно проштудировал все тексты, разыскивая места, за которые могут зацепиться потенциальные критики. Например, за текст песни «In The Army Now». В таком случае придется объяснять, что текст критикует западную военщину, рассказывая о бесчеловечном отношении к новобранцам, может, такой вариант и прокатит.
В композиции «Keep Yourself Alive» смущали слова «Well I've loved a million women In a belladonic haze», то есть «Я любил миллион женщин в дурмане белладонны». Если перевод попадет в руки членам худсовета – появятся ненужные вопросы. Кто это тут у нас любил миллион женщин? Что еще за дурман белладонны? Так что пришлось придумывать и заменять оригинальные слова следующими: «I haven't seen the light of day for thousands of days», или по-русски «Я не видел дневного света многие тысячи дней». Главное, что ничего непонятно, так даже загадочнее. Так что на репетиции ребята из «Апогея» играли уже отшлифованный вариант.
Между делом позвонил в ресторан, объяснил, что прийти за данью мне ввиду травмы пока весьма затруднительно. Мог бы, конечно, опять съездить на такси, но подумал, что мои бабки от меня никуда не денутся. Надежнее, чем у Аркадия, только в сбербанке. Но тот сам вызвался подъехать ко мне домой на следующий день, заодно, сказал, проведает меня, несчастного.
Чтобы время не терять, решил подарить ресторанному коллективу несколько песен, в том числе пару хитов группы «Белый орел» – «Потому что нельзя быть красивой такой» и «Как упоительны в России вечера». Однако, вчитавшись в текст второй песни, Аркадий задумчиво подергал себя за козлиную бороденку:
– Егор, тут какие-то лакеи и юнкера упоминаются. У нас ведь тоже раз в квартал репертуар худсовет принимает, боюсь, как бы по шапке не настучали за антисоветчину.
– Действительно, юнкера с лакеями как-то не в тему, – озадачился я. – Извиняюсь, не подумал. Ладно, попробуем заменить эту строчку. Например, вместо «лакеи, юнкера», будете петь «все было, как вчера».
– А что, нормально, думаю, худсовет не придерется.
– Ввиду этого вряд ли подойдет вам песня «Дым сигарет с ментолом», где герой пребывает в пьяном угаре. А вот «Гранитный камушек», несмотря на свою конкретную попсовость, для ресторана будет в самый раз за счет незамысловатого текста и запоминающегося мотива. Да и «Натали» подойдет, женщинам понравится, даже которые носят другие имена. И «Ах, какая женщина!» обязательно найдет своего слушателя. А мне самому больше по вкусу вот эта вещь…
Я, аккомпанируя себе на гитаре, сыграл Аркадию «Я то, что надо» – с этой песней в группе «Браво» когда-то появился Валера Сюткин.
– Вот это действительно вещь! – воскликнул музыкант. – Егор, может, у тебя еще что-то есть похоже, в стиле бит и рокабилли?
– Еще, говоришь… Ну ладно, вот тебе еще парочка вещей примерно из той же оперы, называются «Добрый вечер, Москва!» и «'Дорога в облака».
Эти вещи Аркадию тоже пришлись по вкусу, в общем, ушел он от меня чрезвычайно довольный, оставив на кухонном столе 500 рублей – мою долю за предыдущие месяцы.
А я себе дал зарок, что как смогу нормально передвигаться – сразу отправлюсь в ВУОАП, а то так, чего доброго, песни разлетятся как народные или вообще ребята из «Арагви» припишут себе авторство, и доказывай потом, что ты не верблюд. Хотя в музыкантах, несмотря на их место работы, я был все же уверен. Не производили они впечатления негодяев. К тому же через рестораны пришлось пройти многим будущим звездам эстрады, да и я, что уж тут скрывать, имел счастье по молодости поигрывать в подобного рода заведениях.
Вспомнил я и о других своих прежних клиентах. Вооружившись записной книжкой с номерами телефонов, принялся обзванивать одного за другим. Кого-то в это время в Москве или Ленинграде не было, пришлось пока довольствоваться теми, кто имелся. Мулерману подкинул «Дрозды» и «Травы-травы», Хилю – «Зима», которую он же и исполнял на какой-то там по счету «Песне года», пока еще не существующей. Магомаева успел перехватить перед самым отъездом на побывку в Баку, от предложенной композиции «Благодарю тебя», лет через десять прозвучавшую так же на «Песне года», уже вполне готовый секс-символ советских женщин не отказался.
Лидии Клемент дозвонился в Питер и предложил песню «Прекрасное далеко», но при условии, что вещь должна записываться и впоследствии исполняться с детским хором. Правда, в эти годы еще и в помине не существовало знаменитого БДХ СССР, то есть Большого детского хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Виктора Попова.
Когда Лидия вырвалась в Москву, я встречал ее в дверях своей квартиры уже без костылей, опираясь лишь на палочку. Исполнил песню под гитару, затем она сама дважды спела, ухватив все с лету. Потом, когда мы чаевничали у нас на кухне, сказала, что у нее есть в Ленинграде знакомый, который руководит детским хором при Дворце пионеров, и она уверена, что он с удовольствием примет участие в этом проекте.
В разговоре на этот раз мы перешли на «ты», в отличие от прошлого раза, я перестал ее величать по имени-отчеству, обращаясь к ней просто – Лида. Наверное, я просто подрос, и во многом выглядел как ровесник Клемент.
Мало того, эта симпатичная молодая 25-летняя особа возбуждала во мне самые что ни на есть плотские инстинкты. Сидя напротив нее, я радовался, что моя нижняя часть тела скрыта под столом, и гостья не может видеть мою напрягшуюся плоть. Леха-Егор, тормози, сказал я себе, иначе выйдет конфуз.
