Юрий Никитин - 2024-й
Для того чтобы снизить ценность подсмотренного, большинство того, что удается добыть таким путем, объявляется вполне обыденной и неинтересной информацией. Ну, подумаешь, удалось заснять президента или кинозвезду на унитазе. Ну, выпучил глаза, тужится… И что? Что тут такого, что стоило подсматривать?.. Ах, на следующей фотке щупает не жену, а ее подругу? Да ерунда все, сейчас не те времена, когда за такое стрелялись, а слово «рогоносец» считалось тягчайшим на свете оскорблением.
Тимур положил Лену на краю бассейна вверх лицом и кормил ее ягодами. Когда она попробовала отказаться, он начал пихать ей в вагину, она от смеха едва не упала в воду и уже соглашалась есть из его рук все, что предлагал.
Правда, он не злоупотреблял, больше старался ее раскачать, вызвать желание, но она только смотрела большими насмешливыми глазами и говорила вкрадчиво, что вот сегодня она ну совсем фригидная, в том смысле, что ее хватает только на один оргазм…
Алла, напротив, уложила меня и умело разминала мышцы спины. Я блаженно похрюкивал, нежился, и только когда она полезла в задницу, запротестовал и перевернулся на спину.
— Вот и хорошо, — сказала она злорадно, — вот теперь ты и попался!
— Попался, — согласился я. — Только не откуси.
Как ни воспевались чистота и целомудренность хороших девушек, но во все века нас тянуло к «плохим». И хотя сами мужчины говорили, что плохие хороши как любовницы, а жениться будут на хороших, на самом деле на плохих и женились, убеждаясь, что с ними на самом деле не так уж и плохо.
Алла удовлетворенно посмеивалась, я наконец дождался, когда она оседлает, красивая и уверенная, как амазонка, скосил глаза в сторону Алёны. Наша валькирия снисходительно принимала чувственные ласки Раи.
Все было хорошо, пристойно и вполне консервативно. Можно сказать, в духе наших дедушек. Никакой групповухи, обмена партнерами, обошлись даже без ролевых сексуальных игр, без которых сейчас многие ни шагу. Просто хорошо провели время, отдохнули, послушали музыку, поплескались в бассейне, заодно и потрахались, но, опять же, это не главное, не за этим ехали, а после тяжелой рабочей недели расслабились в приятной компании достаточно взрослых и со здоровой психикой людей.
Мы провели там субботу и первую половину воскресенья. Дни выдались солнечные, с утра загорали, балдея под жгучими лучами, время от времени ныряли в бассейн, а когда перед обедом я зашел в коттедж, Алёна уже сидела перед раскрытым ноутом.
— А ты знаешь, — сказала она, не оборачиваясь, — здесь довольно приличный инет! Не думала, что у спутникового такая скорость…
— Ну и кто раньше устал от отдыха? — спросил я саркастически.
Она сказала, защищаясь:
— Это нечестно! Я только зашла!
— А где твоя Рая? — спросил я.
— Помогает Лене с обедом, — объяснила она. — Она такая домашняя, нежная, ласковая…
— Придушить еще не хочется? — спросил я.
Она улыбнулась:
— Нет, я люблю ласковых и нежных. Как и все, впрочем.
— А мужчин?
Улыбка на ее красиво очерченных губах стала шире, показав полоску зубов.
— Работа — самец или самка?
— Господи, — сказал я, — бедная наша работа. И ты тоже ее во все дыры… К счастью, она все еще отвечает нам взаимностью. Так что мы, в общем, счастливые люди.
Она покровительственно похлопала меня по плечу, как старшая сестра несмышленого мальчишку, которого еще учить и учить.
— А главное, она сквозь пальцы смотрит на эти невинные шалости. Только требует, чтоб не слишком часто. А то это начнет вредить работе. А она ревнива.
— Мы этого не допустим, — согласился я.
Она продолжала смотреть с интересом, в глазах плясали веселые чертики.
— А когда захотелось назад? Только честно.
Я огляделся и сказал, понизив голос:
— Вчера утром. Но потом сказал себе: раз уж приехал, надо брать всех радостей столько, чтобы из горла лезло!.. А то опять захочется.
— Тогда почему не берешь?
— Как не беру, беру!
Она покачала головой:
— Я видела, к тебе и Лена сексуалила…
— Я старомоден… — объяснил я. — Конечно, участвовал в групповухах, когда был студентом. Потом в какой-то слишком удачный день решил, что такое для меня слишком. И на Раю нет желания, хотя она такая сдобная булочка… Правда…
Она перехватила мой неуверенный взгляд, насторожилась.
— Что?
— Ты очень хороша, Алёна…
Она подобрала губы, взгляд стал строже.
— И Тимур хорош, не так ли?
Я заставил себя легонько улыбнуться.
— Прости, это была неудачная шутка.
Она кивнула:
— Извинения приняты, бить не буду. Сразу после обеда и выедем?
— Да, — сказал я с облегчением. — Тимур, наверное, останется, но не думаю, что в понедельник не явится. Он тоже старомоден, как и эти девочки.
Она чуть-чуть поморщилась:
— А ты знаешь их возраст?
— А ты?
— Я-то знаю. Но не скажу.
— Женская солидарность?
— Ну, все уже знают, — сказала она ровным голосом, — какова наша солидарность на самом деле. Только для анекдотов! Но с моей стороны это будет нечестно.
— Не хочешь пользоваться явным преимуществом?
Она сказала сердито:
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Брысь отсюда!
— Прости, — сказал я голосом, полным раскаяния, — ты мой боевой друг, а не женщина для траханья, это глупость, просто с языка сорвалась.
— На этот раз прощу, — сказала она мстительно, — но, если еще раз такое брякнешь, заставлю самого у меня отсасывать!
Глава 13
Российские нанотехнологии в мировом рейтинге со сто девяностого места переползли на шестое, но все это осталось в тени, средний человечек это вообще пропустил бы, если бы такую важную для нас новость и сообщили по общим каналам телевидения.
Зато по всей стране прошли грандиозные праздники с карнавалами и факельными шествиями ввиду великой и невероятной победы российской сборной по футболу, что впервые в истории, включая Российскую империю, СССР и нынешнюю Россию, вошла в финал, где, правда, уступила немцам, но и серебряная медаль — величайшее достижение Российской Федерации.
— Ага, — прокомментировал Тимур едко, — как же, а что вчера стартовала экспедиция на Марс — это так, фигней яйцеголовые маются. Деньги девать некуда.
Гулько подошел к окну и закрыл его поплотнее, затем включил защиту от шума с улицы.
— Вчера, — прорычал он раздраженно, — по жвачнику целый день крутили эти парады и народное ликование!
Роман поднял голову от расчетов и уставился на обоих, как на марсиан.
— Умные люди его вообще не включают. Я о себе, если кто еще не врубился.
— Почему? Хотя бы новости послушать…
— А меня как раз в новостях каждый раз оскорбляют, — пожаловался Роман.
— Как это? — удивился Тимур.
— А прощаясь, — объяснил Роман, — телеведущие всякий раз желают удачи!.. А желают удачи только придуркам, которые сами ничего добиться не могут, им может помочь только удача. Умным желают успеха. А я не хочу, чтобы меня обзывали идиотом прямо с экрана!
Скопа заметил мудро:
— Таким образом они всю аудиторию, смотрящую их телеканал, зачисляют в идиоты? Дескать, мы работаем на идиотов! Может быть, они так бахвалятся, у нас, мол, самая широкая аудитория! Наши зрители — от Москвы до бескрайних морей!
Тимур огрызнулся:
— Да мне неважно, сами они идиоты или на идиотов работают!.. Просто я не хочу быть идиотом.
Роман поинтересовался:
— А что смотришь?
— Голос Америки.
Роман ахнул:
— Врагов?
Тимур пожал плечами:
— А я представил себе, что мы уже в две тысячи сотом году. Тогда все будут шпрехать на английском. А то и вовсе шпикать.
— Если не на китайском, — сказал Роман предостерегающе.
— Ну, что-то мне подсказывает, — ответил Тимур, — что Китаю выйти из его границ не дадут. Штаты ненавидят нас и готовы изничтожить, но отдать наши восточные земли Китаю для них еще хуже. Так что нашим детям общаться между собой на англицком! А уж внукам — точно.
Гулько шумно почесал в затылке.
— А я и сейчас общаюсь, — признался он. — Для практики. Готовлюсь в коллаборационисты.
Тимур сказал укоряюще:
— Ну вот, среди нас уже есть предатель. Причем народа! Мы же народ? Народ. Предлагаю на очередную планерку уточненное расписание: пункт первый — доклад Тараса Гулько, пункт второй — расстрел предателей, пункт третий — концерт.
— Пункт четвертый, — сказал я, — запуск баймы. Что-то мы пять лет горели, будто на кислородном поддуве, а сейчас разом стихли. Выдохлись?
Тимур развел руками, вид донельзя озадаченный, потом почесал в затылке.
— Наверное, перегорели… Нет, байма сделана, сейчас все дело в вылавливании багов, а у нас же все творцы, мать вашу… Баги ловить неинтересно, хоть и надо. Потому раньше о работе, сейчас — о бабах.
