Хью Хауи - Иллюзия
Джульетта вытянула через щель вторую ногу — и внезапно оказалась снаружи.
Снаружи.
Над ее шлемом сейчас не было ничего, кроме облаков, неба и невидимых звезд.
Она прошла вперед, вынырнула из тумана шипящего аргона и оказалась на пандусе с высокими боковыми стенами. В углах между стенами и наклонной поверхностью скопилась нанесенная ветром слежавшаяся пыль. Было легко забыть, что верхний этаж бункера расположен под землей. Вид из кабинета шерифа и кафетерия создавал иллюзию пребывания на поверхности, примерно на высоте человеческого роста, но причиной тому были расположенные на этом уровне датчики и камеры.
Джульетта взглянула на номера у себя на груди и вспомнила, что ей полагалось сделать. Она зашагала вверх по пандусу, опустив голову и глядя на ботинки. Она сама не понимала, что вообще заставляет ее двигаться — то ли безразличие и оцепенение, которое охватывает людей перед казнью, то ли инстинкт самосохранения, простое стремление уйти подальше от огненного ада в шлюзе, то ли желание оттянуть неизбежное, потому что она могла строить планы только на ближайшие несколько секунд.
Когда Джульетта поднялась наверх, перед ее глазами развернулась ложь, величественный и эффектный обман. Зеленая трава покрывала холмы густым ковром. Небеса были опьяняюще голубыми, облака — белоснежными, как новое постельное белье, а воздух кишел жизнью.
Джульетта повернулась на месте, разглядывая эту впечатляющую фальсификацию. Она словно попала на страницы детской книги, где животные разговаривают, дети летают, а серого цвета не существует вовсе.
Даже сознавая, что все это нереальное и она видит лишь картинку на экранчике размером два на восемь дюймов, Джульетта испытала ошеломляющее искушение поверить. Ей хотелось верить. Хотелось забыть все, что она знала о специальной программе Ай-Ти, которую они обсуждали с Уокером, и упасть на несуществующую зеленую траву, хохотать, разглядывая фальшивую живность, сорвать этот нелепый комбинезон и с радостными воплями помчаться через эту лживую сказку.
Джульетта посмотрела на руки, сжала и разжала пальцы, насколько позволяли толстые перчатки. Это был ее гроб. Ее мысли спутались, когда она попыталась вспомнить, что здесь реально, а что — лишь фальшивая надежда, наложенная поверх реальности компьютерщиками и отображенная на экране в шлеме. Небо было нереально. И трава — нереальна. А вот ее смерть — вполне реальна. Уродливый мир, знакомый с детства, реален. В этот момент, всего на мгновение, она вспомнила, что ей положено что-то сделать. Она должна выполнить очистку.
Обернувшись, она посмотрела на башенку с датчиками, увидев ее впервые. Это был приземистый железобетонный блок. Вдоль одной из его стен тянулась щербатая от ржавчины лесенка. Выпуклости корпусов датчиков на гранях башенки смотрелись как бородавки. Джульетта поднесла руку к груди, взялась за одну из чистящих салфеток и оторвала ее. В голове постоянно вертелись слова из записки Уокера: «Не бойся».
Она провела шершавой салфеткой по рукаву. Наружный слой не отошел, не стал шелушиться, как та термолента, что она однажды украла из Ай-Ти, — лента, которую специально делали нестойкой. Сейчас на ее комбинезоне была лента другого типа, с какой Джульетта обычно работала, — изготовленная в механическом отделе.
«В Снабжении они хороши», — написал Уокер. И «хороши» относилось к людям из Снабжения. Годами помогавшие Джульетте одалживать запчасти, когда в них возникала незапланированная необходимость, эти люди теперь сделали для нее нечто исключительное. Пока она три дня поднималась по лестнице и коротала три одинокие ночи в трех разных камерах на своем пути к изгнанию, они заменили материалы из Ай-Ти на материалы из механического отдела. Они добыли необходимое окольным путем и наверняка сделали это по просьбе Уокера. И после в Ай-Ти — невольно и впервые — изготовили комбинезон, созданный, чтобы держаться, а не разваливаться.
Джульетта улыбнулась. Ее смерть, все равно неизбежная, оказалась отложена. Джульетта долго разглядывала датчики, потом разжала пальцы и уронила салфетку на поддельную траву. Повернувшись к ближайшему холму, она постаралась не обращать внимания на фальшивые цвета и мельтешение живности, проецируемые поверх истинной картины. Чтобы не поддаться эйфории, Джульетта сосредоточилась на том, как ее ботинки топчут плотно слежавшийся грунт, как резкие порывы ветра ударяют в комбинезон, как песчинки с легким шорохом трутся о шлем. Ее окружал страшный мир, — мир, о котором она знала, но который не могла увидеть.
Джульетта зашагала вверх по крутому склону, направляясь примерно в ту сторону, где на горизонте виднелся блистающий мегаполис. Конечно, до него она не дойдет. Ей всего лишь хотелось умереть за холмами, где никто не сможет наблюдать, как она рассыпается прахом. И охотник на звезды Лукас не будет бояться в сумерках подниматься наверх — он не увидит ее неподвижного тела.
И вдруг ей захотелось просто куда-то идти. Она уйдет туда, где ее не будет видно. Это была намного более реальная цель, чем фальшивый город. Джульетта и так знала, что тот разваливается и осыпается.
На полпути к вершине холма она подошла к двум валунам. Джульетта начала их огибать, и тут поняла, где именно находится, — идет по ложбинке между двумя соприкасающимися склонами, а перед ней лежит самая страшная ложь.
Холстон и Эллисон. Спрятанные от нее магией экрана. Накрытые миражом камня.
Слов не было. Если ничего не видишь, нечего и сказать. Джульетта посмотрела на склон холма и увидела в траве еще несколько валунов. Они находились там, где упали прежние чистильщики.
Джульетта отвернулась, оставив это печальное зрелище за спиной. Она не знала, как много у нее в запасе времени и сколько его понадобится, чтобы спрятать собственное тело от глаз тех, кто может сейчас злорадствовать… и еще тех немногих, кто может скорбеть.
Поднимаясь к вершине холма на все еще усталых после восхождения по лестнице ногах, Джульетта заметила первые разрывы в виртуальной завесе. В поле зрения появились новые участки неба и далекого города, прежде заслоненные холмом от наблюдения снизу, из бункера. Похоже, в программе имелось некое ограничение, предел лжи. Хотя верхние этажи далеких башен выглядели целыми и сверкали под фальшивым солнцем, ниже этих четких стеклянных панелей и яркой стали простиралась прогнившая пустота безлюдного мира. Джульетта могла видеть насквозь нижние этажи многих зданий, и при взгляде на проецируемые тяжелые верхние этажи казалось, что эти конструкции вот-вот рухнут.
Новые незнакомые здания по бокам вообще не имели ни опор, ни фундаментов. Они просто висели в воздухе на фоне темного неба. Такая же темная перспектива серых облаков и безжизненных холмов тянулась до низкого горизонта, на котором четкая линия нарисованной синевы отмечала границу запрограммированного изображения, передаваемого в шлем.
Джульетту удивило несовершенство этого обмана. В чем была его причина? Компьютерщики сами не знали, что находится за холмами, и потому не могли догадаться, как подправить картинку? Или знали, но решили, что их усилия того не стоят, потому что никто и никогда не уйдет настолько далеко? Каким бы ни было объяснение, от нелогичности зрелища у Джульетты слегка закружилась голова. Чтобы избавиться от неприятных ощущений, она стала смотреть под ноги и спустя десяток шагов по нарисованному зеленому холму взошла на вершину.
Там она задержалась на некоторое время, сопротивляясь мощным порывам ветра, толкающим ее вперед. Осмотрев горизонт, Джульетта увидела, что стоит на границе между двумя мирами. Ниже по склону перед ней простирался голый мир пыли и иссушенной земли, резкого ветра, гоняющего песчаные смерчи, и ядовитого воздуха. Эти места были для нее новыми, и все же они выглядели более знакомыми, чем все, с чем она до сих пор встречалась.
Развернувшись, она посмотрела назад, откуда только что поднялась: на высокую траву, колышущуюся под легким ветерком, на выглядывающие из нее цветы, на яркую синеву и ослепительную белизну вверху. Это был злой обман, манящий, но фальшивый.
Джульетта бросила последний восхищенный взгляд на иллюзию. Она заметила, что круглое углубление среди холмов повторяет очертания крыши бункера, в то время как остальная часть ее бывшего дома запрятана глубоко внизу. То, как возвышалась вокруг земля, создавало впечатление, что это углубление вычерпал огромной ложкой какой-то голодный бог. С тяжестью в сердце Джульетта поняла, что мир, в котором она выросла, теперь для нее закрыт, что ее дом и народ остались в безопасности за запертыми дверями, а она должна подчиниться судьбе. Ее изгнали. Ее время истекает. С этими мыслями она повернулась от манящего зрелища и ярких красок к пыльной и мертвой реальности.
