Юрий Никитин - Alouette, little Alouette…
Аллуэтта тяжело вздохнула:
– Когда журналисты пишут о вашей работе чушь, вас это почему-то возмущает!
– Хочешь сказать, – спросила Анечка весело, – бассейны шампанским не наполняете?
– Нет, конечно!
– И коньяком?
– И даже пивом, – отрезала Аллуэтта.
– Жаль, – сказала Анечка таким искренним голосом, что Аллуэтта поверила. – А я размечталась…
– Что, хотела бы искупаться в бассейне, заполненном шампанским?
– Нет, – сказала Анечка, – хотела, чтобы кто-то из ваших купался, а я показывала на них пальцем и говорила…
Она запнулась, Аллуэтта сказала с горечью:
– Представляю, что могла бы сказать.
– Не представляешь, – победно улыбнулась Анечка. – Я не родилась в семье миллиардера. Богатый и образный язык улицы – мой великий и могучий! И типун к нему не пристанет, я иммунная.
И все-таки, видя, как все трудятся в самом деле каторжно и всякий раз остаются после окончания рабочего дня, Аллуэтта сомневалась, что задуманная вечеринка состоится. Даже Френсис, что выглядит плейбоем, на самом деле предпочитает возиться с мышками, чем идти куда-то общаться с женщинами, пить, танцевать, тратить на эту ерунду время и силы.
Анечка, однако, развила кипучую деятельность, пыталась привлечь и Аллуэтту, но та устрашилась, что ее заинтересованность будет слишком явной, сказала, что будет за нее болеть, но так, в щелочку.
– Соберемся у Бориса Явлинского, – сказала она через три дня. – Это приятель Максима еще со школы.
– В тридцати километрах от Москвы, – сообщила Анечка, – купил двадцать или чуть больше гектаров… нет, намного больше, точно не знаю, возвел хижинку, как он называет, на две тысячи квадратных метров со спальнями, тремя бильярдными, бассейнами и прочей ерундой, чем сам не пользуется, но по принципу «хай будэ». Так что все друзья, а потом и друзья друзей, кому нужно по делам в Москву хоть на пару дней, останавливаются у него.
– Я его уже люблю, – сказала Аллуэтта. – Удивительно, что Максим с таким дружит.
Анечка сказала с легкой насмешкой:
– Борис сам редко бывает в том доме. Он, как и Максим, спит либо в машине, либо в самолете… А то и вовсе в кресле в своем офисе.
– Работа прежде всего, – сказала Аллуэтта упавшим голосом. – Какой же у Максима иной мир… Будто другая планета! А то и вселенная.
Анечка посмотрела на нее внимательно:
– Ощутила?
– Еще как… До костей пробирает.
Такси примчалось легкое и с открытым верхом, дважды переспросило маршрут, так как Максим не помнил номера, рассказал только общий вид дома. Навигатор погуглил, отыскал подходящую картинку на карте и, закрыв за пассажирами двери, понесся на большой скорости, проскакивая рядом со встречными в полудюйме друг от друга.
Аллуэтта наслаждалась покоем и уютом, Максим рядом, а она на этот раз не отпугивалка, а полноправная спутница. Хотя, как догадывалась, могут и здесь оказаться хищницы, что нацелятся на него: молодой, перспективный, уже несколько человек на знакомстве с ним сколотили состояния. С этими она справится. Сама не думала, что у нее такой убойный арсенал и такое злобное желание сразу же пускать в ход самое тяжелое орудие.
На экране сменяются новости, сперва самые важные, это о том, как у Ани Межелайтис не оказалось трусиков на приеме после того, как она их вчера потеряла на улице, потом пошли менее важные, что-то насчет войны в Саудовской Аравии и столкновениях между Индией и Пакистаном, а в конце показали какие баррикады сооружают бастующие в центре Москвы. Новостями науки никто не озаботился, кто это смотреть станет, это же не футбол или соревнование, кто дальше плюнет…
Аллуэтта покосилась на потемневшее лицо Максима.
– Не расстраивайся.
– Да я не расстраиваюсь, – ответил он вяло. – Чего мне расстраиваться?
– В самом деле, – ответила она. – Ты едешь на встречу с друзьями, где малость отдохнешь от изнурительной работы. А ты все думаешь об этих, что безобразия безобразят…
– А что простому народу еще делать? – сказал он раздраженно. – Он хочет быть занятым и востребованным! Вот и строит баррикады, требует… Ты же видишь, автомобиль мчится сам, ни один водитель не смог бы вести с такой точностью и скоростью, избегая столкновений. А это была массовая профессия. Почти такая же, как кассиры в магазинах, сторожа и прочие менеджеры… А курьеры, разносящие всего лишь письма и посылки? Как только пошли в массы тридэ-принтеры, стали не нужны не только курьеры, но даже сами магазины…
Она слушала счастливо, в машине уютно. Почти такими же словами ей однажды объяснил и отец, но тогда она не слушала. А сейчас вспоминала и заново понимала, что да, целые отрасли промышленности перешли на автоматику, начиная с добычи полезных ископаемых, производства и доставки по нужным адресам. Так что народу нужно либо учиться новым профессиям, либо требовать возврата в феодальный век.
Навигатор сказал бесстрастно:
– Изменение маршрута!.. Справа на шоссе выдвигается колонна демонстрантов, требующих отставки правительства…
– И что, – буркнул Максим, – предлагаешь присоединиться к протестам?
– Проскочить не успеем, – ответил навигатор тем же голосом. – Предлагаю через семь минут съезд направо, а затем окольной дорогой… Утвердить? Отклонить? Ваш вариант?
Максим сказал быстро:
– Над нашей точкой прибытия никаких проводов. Можешь просто долететь. Ситуация позволяет.
– Требуется ваше разрешение, – отчеканил навигатор.
– Разрешаю, – отрубил Максим.
Автомобиль набрал скорость, через пару секунд качнуло, Аллуэтта покосилась в окно и увидела удаляющуюся дорогу.
– Извини, – сказал Максим виновато. – Не спросил…
– И не надо, – ответила она шепотом. – Делай со мной все, что пожелаешь. Ты всегда прав.
Он умолк, сидел хмурый, а она прижалась к нему, как лоза к дубу, только что не обвила во всех сторон.
– Скоро прибудем, – сказал он успокаивающе. – Чертовы митингисты!.. Работу им подавай! А то, что сейчас острый спрос на медиков, биологов, химиков, технологов нанопечати… нет, для этого учиться надо, а они хотели бы коров пасти на лугах, охотиться с ружжом на оленей, рыбу ловить сетью с лодки…
Она тихо засмеялась:
– Перестань. От того, что все считают себя умными, не значит, что так оно и есть. Они искренне уверены, что правы. И что даже знают, как управлять страной, хотя не понимают и не пробовали навести порядок в собственном дворе.
– Умница, – сказал он.
Она притихла, стараясь понять, что нового проявилось в его уверенном голосе. Максим не двигался, взгляд устремлен в лобовое окно, хотя там только синева неба с одиноким растрепанным облачком, но видит наверняка не облако, а свои митохондрики, это пока что единственный научный термин, который ей удалось запомнить…
Пол под ногами не провалился, однако Аллуэтта сразу ощутила, что идут на посадку. В салоне тихо, но она заметила, что плотные струи воздуха пошли наискось вверх: автомобиль оснащен квадровинтами и может опускаться вертикально, вписываясь строго в парковочное место, но во дворе у Явлинского простор, и автомат, быстро рассчитав оптимальный вариант экономии топлива, повел в экономном режиме, постепенно снижаясь и нацелившись на короткую взлетную полосу.
– Мне все еще не верится, – призналась она. – Вы такие умные, даже ученые, как тот кот на дереве… и вдруг вечеринка!
Он сказал почти безучастно:
– Да, архаичные личные встречи сотрудников или даже собутыльников уходят в прошлое. Намного проще виртуальные или же с помощью аватаров.
– Это не то… – протянула она.
Он покосился в ее сторону чуть насмешливо.
– Конечно, наиболее дикие и косные, – продолжал он со вкусом, – все еще сохраняют старинную привычку «увидеть своими глазами». Даже если хотят всего лишь посмотреть на развалины римского форума, египетские пирамиды или камни Стоунхенджа.
– А что в этом плохого? – спросила она жалобно.
– Как хорошо, – ответил он, – что твой отец не занимается туризмом. Для этих вымирающих чудаков, не желающих принять новый мир, все еще существуют целых три туристических агентства на планете! По-моему, это все еще много. А по слухам, совсем недавно были тысячи в каждой из крупных стран.
Широкие ремни безопасности не дали качнуться к лобовому стеклу, Аллуэтта только чуть подалась вперед, и тут же ремни исчезли.
Двери распахнулись, Максим выскочил первым, подал руку Аллуэтте. Она с благодарностью приняла, чувствуя в этом жесте нечто особенное, мило старинное и правильное, даже как бы оперлась на эту надежную и крепкую мужественность, чувствуя себя сразу защищенной и вообще спасенной от всего на свете.
– Понимаю, – сказал Максим, – почему он здесь не живет.
– Здесь мило, – упрекнула Аллуэтта. – Зря ты так.
Дом, точнее – дворец, выстроенный по технологии меняющегося дизайна, выглядит несколько нелепо с его почти крепостными стенами цокольного этажа, готического второго и чего-то совсем непонятного третьего, но даже Аллуэтта сообразила, что сейчас идет медленная и потому незаметная для глаза трансформация одного типа здания в другое.
