Лорен Оливер - Паника
Интересно, придет ли Нэт? От этой мысли Хезер стало больно.
Хезер ушла в шесть часов. Ее руки уже тряслись, и она переживала, что за час или чуть больше до Поединка она будет настолько волноваться, что не сможет вести машину или вовсе передумает. Энн согласилась дать Хезер на вечер машину, и Хезер ненавидела себя за то, что ей пришлось врать, зачем она ей понадобилась. Но она сказала себе, что это – конец и больше не будет никакой лжи. Она будет очень осторожной и свернет с дороги, когда Додж подберется к ней хоть сколько-нибудь близко.
Она не попрощалась с Лили. Не хотела раздувать из этого важное событие. Это было не так.
Она вернется максимум через несколько часов.
Только Хезер свернула с шоссе, как почувствовала вибрацию телефона. Она не обратила на это внимание, но ей снова позвонили. А потом еще раз. Она съехала на обочину и достала из кармана телефон.
Нэт. Ответив на звонок, Хезер тут же поняла, что что-то пошло совсем не так.
– Хезер, пожалуйста, – сказала Нэт, прежде чем Хезер успела поздороваться. – Случится что-то плохое. Мы должны это остановить.
– Подожди-подожди! – Хезер слышала, что Нэт всхлипывает. – Успокойся. Расскажи все сначала.
– Это случится сегодня, – сказала Нэт. – Нам нужно что-то сделать, Хезер. Он же умрет. Или убьет Рэя.
Хезер едва могла следить за нитью разговора.
– Кто?
– Додж! – завопила Нэт. – Пожалуйста, Хезер, ты должна нам помочь!
Хезер сделала глубокий вдох. В это время солнце полностью показалось из облаков. Небо было испещрено красными пятнами – точно так выглядит свежая кровь.
– Кому «нам»?
– Просто приходи, – сказала Нэт. – Пожалуйста. Я все тебе объясню, когда приедешь.
ДоджДодж приехал к оврагу после шести вечера. Машина, которую Бишоп одолжил ему и уже никогда не сможет вернуть, была старая «Ле Сабре» со своими особенностями. Ее заносило влево, но Додж не стал это исправлять. Это не имело значения. Она нужна ему ненадолго.
Он припарковался на обочине у дороги, которую выбрали для испытания. Там было пусто – возможно, из-за плохой погоды. Додж был рад. Нельзя, чтобы кто-нибудь его увидел.
Все не заняло много времени. Это было на удивление просто – смог бы сделать и ребенок, что было довольно иронично, особенно учитывая то, что Додж три раза заваливал химию и был далек от естественных наук. Забавно, что всему можно легко научиться в Интернете. Взрывы, бомбы, «коктейли Молотова», самодельные взрывные устройства – все, что хочешь. Узнать, как подорвать кого-нибудь, было проще, чем купить дурацкое пиво.
Ранее он растворил пенополистерол в бензине и залил смесь в стеклянную банку. Кустарный напалм было так же легко изготовить, как заправку для салата. Теперь он аккуратно прикрепил петарду скотчем к банке и закрепил все вместе в моторном отсеке. Но не слишком близко к выпускному коллектору[52] – сначала ему нужно было пройти испытание с Хезер. Он будет вести очень аккуратно, чтобы двигатель не перегрелся.
Затем машина перейдет Рэю. Рэй заведет ее, петарда загорится, банка разобьется, выпуская взрывчатку.
Бабах.
Все, что ему нужно будет делать, – ждать.
И почти тут же он получил сообщение от Хезер:
«Я за тобой заеду. Нужно поговорить».
А потом еще одно:
«Сейчас».
Додж громко выругался. Затем его охватил неожиданный страх, что Хезер передумала. Это все испортит. Он быстро отправил ей ответ: «Угол Волчьего Холма и шоссе Павлина. Жду тебя там».
«Уже еду», – ответила Хезер.
Додж ходил кругами в ожидании Хезер и курил. До этого он был спокоен, но теперь его переполняло беспокойство – ползущее зудящее чувство, как будто под кожей суетились пауки.
Он вспомнил о Дэйне на больничной койке, когда первый раз увидел ее после аварии – широко раскрытые глаза, корка из крови и соплей над губой. Она говорила: «Я не чувствую ног. Что с моими ногами?» Она устроила истерику в палате, пытаясь встать, а вместо этого упала на колени Доджа.
Он вспомнил о Люке Хэнрэхэне, который уехал с призом в пятьдесят тысяч, и о той ночи, когда Додж стоял у дома Хэнрэхэнов с бейсбольной битой и был слишком напуган, чтобы что-то сделать.
И к тому моменту, как подъехала Хезер, он чувствовал себя немного лучше.
Хезер ничего не стала говорить ему в машине.
– В чем дело? – спросил он.
– Потерпи немного, ладно? Она хочет сама тебе все рассказать.
– Она? – внутри у Доджа все подпрыгнуло.
– Нэт, – ответила Хезер.
– С ней все в порядке? – спросил Додж. Но Хезер просто покачала головой, показывая, что она больше ничего не скажет. Теперь он начал раздражаться. Время было неподходящее, ему нужно было сконцентрироваться. Внутри у него все сжалось от нервов. Но в то же время ему польстило то, что Хезер в нем нуждалась. Польстило ему и то, что Натали хотела его видеть. И до полной темноты было еще два часа. Более чем достаточно.
У дома Нэт было две машины, одна из них – незнакомый битый грузовик «Шевроле». Додж задался вопросом, не было ли это своего рода интервенцией[53] для Нэт, и под его кожей снова возникло это ползучее чувство.
– Что происходит? – снова спросил он.
– Я уже сказала, – ответила Хезер. – Она хочет тебе сама все объяснить.
Дверь была не заперта. Странно, что снаружи было уже почти темно, а в доме не горел свет. Тусклый и серый воздух был словно объемный, как одеяло, покрыв все вокруг, стирая детали. Подойдя к дому Нэт, Додж ощутил то же самое, что всегда ощущал в церкви – будто бы ступает на священную землю. Все было сделано из дерева, много симпатичной мебели и вещей, которые Додж вряд ли мог себе позволить. Но он не подал виду.
– А она вообще здесь? – спросил он. Его голос звучал слишком громко.
– Внизу. – Хезер прошла вперед. Она открыла дверь справа от гостиной. Недостроенная лестница, по-видимому, вела в подвал. Доджу показалось, что он слышит какое-то движение, возможно, шепот. Но затем все прекратилось.
– Иди вперед, – сказала Хезер. Он собирался попросить ее идти первой, но не хотел, чтобы она думала, что он боится. А на самом деле так и было. По какой-то непонятной причине. Что-то в этом месте его пугало – может, тишина. Будто чувствуя его сомнения, Хезер сказала:
– Слушай, мы сможем поговорить внизу. Она все тебе расскажет. – Хезер замолчала. – Нэт! – позвала она.
– Я тут, – послышался голос Нэт из подвала.
Успокоившись, Додж пошел вниз, в туманный, отсыревший и подземный воздух. Большой подвал был весь заполнен бракованной мебелью. Он спустился вниз и огляделся в поисках Нэт, когда свет выключился. Додж в растерянности замер.
– Какого… – начал было он, но почувствовал, как его резко схватили, услышал голоса. На какое-то мгновение он подумал, что это была часть игры, испытание, которое он не ожидал.
– Сюда, сюда, – говорила Нэт. Додж изо всех сил попытался атаковать, но тот, кто его держал, был большим, коренастым и сильным. Это был парень. Додж понял это по его размерам и запаху – ментол, пиво, крем после бритья. Додж пнул его, парень ругнулся и что-то опрокинул. Послышался звон стекла. Натали сказала:
– Черт! Сюда, сюда!
Доджа посадили на стул. Его руки были скручены за спиной и чем-то перевязаны. Скотч. Ноги тоже.
– Какого хрена? – теперь он уже кричал. – Отвалите от меня!
– Тихо, Додж. Все хорошо.
Даже теперь Додж был околдован голосом Натали. Он даже не мог сопротивляться.
– Какого черта происходит? – спросил он. – Что вы делаете? – Его глаза медленно привыкали к темноте. Он сумел разглядеть Натали, очертания ее глаз. Две грустных темных глазницы.
– Это ради тебя, – сказала она. – Для твоего же блага.
– О чем ты говоришь? – вдруг подумал о машине, припаркованной на шоссе Павлина, о банке с бензином и пенополистеролом, расположенной в двигателе как скрытое сердце. Он попытался разорвать скотч, связывающий его. – Отпусти меня.
– Додж, послушай. – голос Натали дрогнул, и он понял, что она плачет. – Я знаю, знаю, что ты винишь Люка в том, что случилось с твоей сестрой. За тот несчастный случай, ведь так?
Внутри у Доджа все похолодело. Он не мог говорить.
– Я не знаю, что именно ты планируешь, но я не позволю тебе это сделать, – сказала Нэт. – Это нужно прекратить.
– Отпусти меня! – Дожд начал повышать голос. Он боролся с чувством паники, с чувством тупого ужаса во всем теле. То же чувство охватило его два года назад, когда он стоял на газоне перед домом Хэнрэхэнов, пытаясь заставить ноги двигаться.
– Додж, послушай меня. – Она положила руки ему на плечи. Он хотел оттолкнуть ее, но не мог. Он любил и ненавидел ее одновременно. – Это все ради тебя. Потому что мне не все равно.
– Ты ничего не знаешь, – возразил он. Он чувствовал запах ее кожи, смесь ванили и жвачки, от которого ему стало больно. – Опусти меня, Натали. Это безумие.
