Тим Хэй - Отряд скорби
— Хетти, мне не хотелось бы быть невежливым, но могли бы вы перестать обращаться ко мне «капитан Стил» и делать вид, будто не знаете, что у меня нового. Новое у меня то, что вы и ваш новый босс начали вмешиваться в мою работу, более того, в дела моей семьи, и я с этим ничего не могу поделать.
ГЛАВА 13
Вцепившись в подлокотники своего большого кресла и откинувшись назад, Стэнтон Бэйли внимательно вгляделся в Бака Уильямса.
— Камерон, — сказал он, — я никогда не в состоянии предугадать ваши поступки. Что там еще за ланч вы устроили?
— Всего лишь одно пирожное… Я был очень голоден.
— Я всегда голоден, — прорычал Бейли, — но никогда не лопаю на телевидении.
— Я был уверен, что никто меня не видит.
— Но теперь вы знаете, что вас видели. Если Карпатиу и Планк все-таки допустят вас в Иерусалиме к столу, за которым будет подписываться договор, никаких завтраков из сумки!
— Это было всего одно пирожное.
— И никаких пирожных тоже!
* * *Если раньше Рейфорд как капитан был начальником Хетти Дерхем, то сейчас, посаженный перед внушительным столом, он чувствовал себя подчиненным. Его намерение перейти прямо к делу отрезвило ее.
— Послушай, Рейфорд, — сказала она, — я все равно тебе симпатизирую, даже несмотря на то, что ты меня отверг Я не сделаю тебе ничего плохого
— А то, что в моем личном деле оказалась жалоба, этим ты мне не причинила зла?
— Ну, это была просто шутка. Ты сразу все понял.
— Это принесло мне кучу неприятностей. А записка в Далласе насчет того, что семьсот пятьдесят седьмой станет флагманом?
— Я тебе уже говорила, это то же самое, шутка.
— Не смешно. И слишком много совпадений.
— Хорошо, Рейфорд, если тебя нельзя немножко подразнить, ладно, не буду. Просто я думала, что немножко юмора между друзьями не повредит.
— Давай-давай, Хетти Думаешь, я тебе поверю? Это не в твоем стиле. Прежде ты никогда не разыгрывала своих друзей.
— Да, прости меня, виновата.
— Этого мало.
— Хорошо, извини меня, но больше я тебе ничего не скажу.
Хетти Дерхем почему-то обладала способностью выводить Рейфорда из себя больше, чем кто-либо другой. Он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.
— Хетти, я хочу, чтобы ты сказала мне насчет цветов и конфет
Хетти была непревзойденным мастером блефовать.
— Цветы и конфеты? — повторила она после некоторого замешательства.
— Давай прекратим эту игру, — сказал Рейфорд — Согласись, что я знаю, что это сделала ты, и объясни мне, зачем.
— Я сделала только то, что мне было приказано, Рейфорд.
— Надо же! Это выше моего понимания. Выходит, я должен спрашивать самого могущественного человека в мире, зачем он послал цветы и конфеты моей дочери, которую он даже никогда не видел. Значит ли это, что он ухаживает за ней? Если так, то почему он не подписался?
— Он не ухаживает за ней, Рейфорд! Он имел в виду нечто совсем другое. Это кое с кем связано.
Рейфорд посмотрел на нее с раздражением. Похоже, Хетти пыталась подавить усмешку.
— Выражаясь осторожно, можно сказать, что у нас есть проблема, которая пока не известна прессе, и поэтому мы посчитали…
— Давай поставим в этом деле точку: ты перестанешь посылать анонимные подарки Хлое, расскажешь мне, в чем дело, а я сохраню твой маленький секрет. Идет?
Хетти наклонилась вперед с заговорщицким видом.
— Хорошо, — сказала она, — но как покончить с этим делом? Я тебе сказала, что ничего не знаю. Я просто сделала то, что мне было приказано. Тут есть один значительный человек…
Рейфорд уже не сомневался в этом. Он только никак не мог понять, зачем Николае Карпатиу потратил столько времени на такие мелочи.
— Продолжай.
— Он очень хочет, чтобы ты стал его пилотом.
— Допустим, — предположил Рейфорд.
— Ты сделаешь это?
— Стану ли я его пилотом? Я просто повторяю твои слова, хотя я ни в чем еще не уверен. Он хочет, чтобы я стал его пилотом, но…
— Ему известно, что тебя вполне устраивает твое нынешнее положение.
— Благодаря тебе, надо полагать.
— Поэтому он решил, что тебя легче выдавить оттуда, где ты находишься, чем привлечь работой здесь.
— Неужели он думал, что, преследуя мою дочь, он заставил бы меня перейти на работу сюда?
— Это чепуха. Предполагалось, что ты не смог бы догадаться, кто за этим стоит.
— Теперь понятно. Я должен был испугаться, что это кто-то из Чикаго, и, в стремлении переехать, ухватиться за предложение новой работы.
— Правильно.
— У меня масса вопросов, Хетти.
— Задавай.
— Почему бы преследование моей дочери должно было заставить меня бежать? Ей уже почти двадцать один год. Время, когда за девушками ухаживают.
— Но мы делали это анонимно. Это должно было показаться опасным, настораживающим.
— Так оно и было.
— Значит, мы достигли своей цели.
— Хетти, неужели ты не подумала, что все будет очевидно как дважды два, если ты посылаешь Хлое ее любимые леденцы, которые есть только в магазине Холмана Мидоуза в Нью-Йорке
— Хм… — сказала она. — Может, как раз это было не слишком хорошо продумано.
— Но это сработало. Я думал, что мою дочь преследует какой-то негодяй Если Карпатиу так близок к президенту, разве ему не было известно, что они хотели назначить меня пилотом флагмана?
— Рейфорд! Он хочет, чтобы ты занял именно эту должность.
Рейфорд тяжело вздохнул:
— Хетти, ради всего святого, растолкуй мне, что происходит. В Белом доме и в «Панкон» мне говорят, что Карпатиу хочет видеть меня здесь. Мою кандидатуру утвердили для перелета делегации ООН в Израиль Карпатиу хочет, чтобы я стал его личным пилотом. Но он хочет, чтобы сначала я стал пилотом флагмана.
Начав раздражаться, Хетти обратилась к нему со снисходительной улыбкой:
— Рейфорд Стил, — сказала она назидательным тоном классной дамы, — вы так-таки ничего и не поняли? Вы г. самом деле не знаете, кто такой Николае Карпатиу?
На мгновение Рейфорд почувствовал себя ошеломленным. Он лучше, чем Хетти, знал, кто такой Николае Карпатиу. Вопрос в том, имеет ли она сама хотя бы отдаленное представление об этом.
— Так скажи мне, — попросил он, — помоги мне разобраться.
Хетти осмотрелась по сторонам, как будто ожидая появления Карпатиу в любой момент. Рейфорд понимал, что никто не сможет подкрасться к ним в этом здании с мраморным полом, отражающим малейший звук
— Николае не собирается возвращать этот самолет.
— Извини, не понял?
— Ты хорошо меня слышал. Он уже доставлен в Нью-Йорк. Ты увидишь его сегодня. Он уже перекрашен.
— Перекрашен?
— Ты увидишь.
У Рейфорд голова пошла кругом. В Сиетле, перед отправкой в округ Колумбия, самолет уже был перекрашен. Зачем?
— И каким образом он собирается уладить это невозвращение?
— Он поблагодарит президента за щедрый дар и.
— Но он уже сделал это, я слышал собственными ушами.
— Но на этот раз он поблагодарит президента за дар, а не за одолжение Тебя принимает на работу Белый дом, и ты переходишь к нам вместе с самолетом и зарплатой из президентского бюджета Что сможет сделать президент, если окажется, что его надули? Сказать, что Николае — лжец? Он найдет способ представить себя таким благородным, таким щедрым, каким представляет его Николае. Блестяще, правда?
— Это же хамство, грабеж Почему я должен хотеть работать у такого человека? И почему такое желание есть у тебя?
— Рейфорд, я буду работать с Николае и для него столько, сколько он захочет За всю свою жизнь я не научилась тому, что освоила это короткое время. И никакой это не грабеж. Николае говорит, что Соединенные Штаты стремятся сейчас поддержать его, и это один из способов сделать это. Ты знаешь, что мир сейчас объединяется, и кто-то должен возглавлять единое мировое правительство. Передача этого самолета должна показать, что президент Фитцхью воздает должное генеральному секретарю Карпатиу.
Хетти тараторила, как попугай. Карпатиу явно хорошо вышколил ее. Если не понимать, то, по крайней мере, верить.
— Итак, — подвел итоги Рейфорд, — Карпатиу каким-то образом убедил «Панкон» и Белый дом поставить меня на первое место в списке пилотов для флагмана Тебе он поручил спровоцировать меня на то, чтобы мне захотелось уехать. Я соглашаюсь принять эту должность, он получает самолет и не возвращает его. Я пилот этого самолета, но деньги мне платит правительство Соединенных Штатов. И все это увязано с тем, что Карпатиу в конечном счете станет властелином мира.
Хетти поставила локти на стол и оперлась подбородком на согнутые пальцы, потом многозначительно повела головой:
— Все это не так уж сложно, не правда ли?
— Я только не могу понять, почему я так ему нужен
