Дэвид Вонг - В финале Джон умрет
Я рухнул на пол.
Чьи–то пальцы на моей руке.
Мягкие руки. Девушка.
Время остановилось.
Припадок, или что уж там это было, закончился внезапно. Я чувствовал себя уставшим, сбитым с толку. Поморгав, я огляделся и встал.
Крисси пошатывалась, словно ее ударили трубой по голове — она еще держалась на ногах, но это был чистый нокаут. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, согнулась пополам, и ее стошнило.
Мне захотелось последовать ее примеру. Я ощущал себя так, словно избавился от чего–то нечистого, словно из меня вышел ленточный червь. И еще во мне возникло устойчивое, тошнотворное чувство стыда: так чувствует себя человек, который слегка протрезвел и обнаружил, что переспал с матерью своего лучшего друга.
Джон в ужасе уставился на Крисси, затем повернулся и подозрительно посмотрел на меня.
— Чего уставился, осел?! — крикнул я. — Помоги ей!
Джон кивнул, похоже, убедившись в том, что я в порядке. А вот Крисси было плохо. Она завопила, упала на колени, затем опрокинулась на спину. Я вскочил и пошел к ней, но Джон схватил меня за куртку.
— Нет! — крикнул я. — Это существо в ней! Я коснусь ее; дай ему перейти в меня, а затем выстрели мне в висок.
— Не сегодня!
— Существо убивает ее!
— Нет. Это она убивает его.
— Что?
Крисси посмотрела на нас: ее волосы намокли от пота, превратившись в космы, в налитых кровью глазах читалась сильная, глубокая, черная ненависть — взгляд производил такое же действие, как и удар под дых.
Я еще никогда не видел, чтобы на человеческом лице отражалось чувство, хоть сколько–нибудь похожее на это. Существо, которое смотрело на нас, казалось абсолютно чужим, бесчувственным, холодным, бесконечно страшным.
Я служу только Корроку.
Синий глаз во тьме.
Он управлял вами, словно тараканами.
Мне захотелось свернуться в клубочек и засунуть в рот большой палец, и пусть подо мной собирается лужа из слез и слюны.
Извините. Я пытался жить, пытался быть разумным. Но не могу. Не могу жить в одной Вселенной с этим.
Крисси снова завопила — невероятно громко, словно оперная певица, — затем схватила себя за волосы и закрыла глаза. Нас окружила стена звука — длительный рев: такой звук издает океаническая волна, которая бьет в пристань. Мне в щеку врезались кусочки стекла.
Сотни стеклянных панелей одновременно взорвались; волна осколков стала распространяться во все стороны, словно круг по воде. На нас обрушился дождь из стекла; осколки со звоном сыпались в пол, падали нам на головы.
Тишина. Крисси лежала неподвижно.
Ого. Она умерла.
Нет… грудь движется. Крисси дышит.
— ПОШЕЛ! ПОШЕЛ!
Джон потянул меня за рукав, поднял девушку на ноги.
Позади нее обрушилась металлическая балка.
Зал разваливался на части. Мы побежали прочь из фуд–корта, практически волоча Крисси по полу. За нами сошла лавина стропил, осветительной арматуры, проводов, досок и стекла.
Мы выскочили в коридор и плюхнулись на пол. Весь потолок зала обрушился. Перед дверью выросла гора обломков, а мимо нас, словно песчаная буря, промчался поток сжатого воздуха и пыли.
Крисси, выглядевшая совершенно измученной, попыталась сесть, затем протерла глаза.
Я снял с себя крестик, протянул его Крисси, и она без колебаний надела его.
— Она сломала эту тварь, — сказал Джон. — Эго как сбить жар во время простуды. Существо перешло в Крисси, но не смогло в ней жить.
Он повернулся к девушке:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хочу заснуть и проспать тысячу лет.
Пуля только оцарапала Джона. Он сказал, что с ним все в порядке, но, черт побери, кровь из раны лила ручьем, и скомканная тряпка, которую он прижимал к голове, промокла насквозь.
Мы бродил и по торговому центру, пытаясь разыскать Молли и других монстров, но не обнаружили ни того, ни другого.
Крисси осталась с Векслером и вызвала по мобильнику «скорую». Девушка утверждала, что Дэнни не умер, хотя мы в нем никаких признаков жизни не замечали. Но как только вдали завыла сирена, Векслер пришел в себя, улыбнулся Крисси и убрал с ее лица прядь волос. Он что–то сказал ей; что именно, мы не расслышали, но это все равно нас не касалось.
Прибыли медики и задали нам много вопросов. Джон рассказал им правду. То есть сообщил им о том, что в меня вселился демон и экзорцизм привел к разрушению фудкорта. От медицинской помощи Джон отказался.
Когда «скорая» уехала, мы добрались до машины Крисси.
— Может, покажешь кому–нибудь рану? — спросила девушка у Джона.
— He–а. Это просто царапина, и к тому же я все равно собирался побрить голову. Ты навестишь Дэнни в больнице?
— Ага. Но… сначала мне нужно кое–что сделать. Векслер спросил, видела ли я запись. Вы знаете, что это означает?
Мы с Джоном заговорили одновременно: я сказал «нет», а он — «да».
— Это видео, которое снимал Векслер, — ответил Джон. — В своей квартире.
Полчаса спустя Крисси сидела на диване в квартире Векслера. Джон перемотал кассету и включил воспроизведение. На экране, как и раньше, появился усталый, измученный Векслер.
«Привет, крошка. Ты там? Если ты там, ответь мне».
Крисси растерянно взглянула на нас. Нам ей сказать было нечего. Она снова повернулась к экрану и стала ждать.
«Да ладно тебе. Все нормально. Просто скажи «привет».
— Ну, привет, — смущенно ответила Крисси. По ее щеке
побежала слезинка. — Дэнни, ты ужасно выглядишь…
«Да, я знаю, последние две недели выдались очень тяжелыми. Малыш, я сделал большую глупость — ввязался в такое дело, которое ты и представить себе не можешь».
— Во что? — зарыдала Крисси. — Во что ты ввязался?
«Если бы я сообщил тебе все подробности, ты бы пожалела об этом, — продолжал Векслер. — Но ты должна знать, что сейчас я — уже не я. Я то появляюсь, то исчезаю. Сейчас у меня все нормально, но каждую секунду мне приходится вести борьбу за контроль. Это очень утомительно. Малыш, я трачу столько сил на то, чтобы одержать верх, удержаться на поверхности, быть за рулем, так сказать. Но стоит мне расслабиться, как он возьмет верх. Оно возьмет верх. И тогда я стану лишь беспомощным зрителем».
Векслер разрыдался, Крисси тоже — кажется, силы окончательно покинули ее.
«У тебя все хорошо? — спросил он в промежутке между судорожными вздохами. — Ты не пострадала?»
— Я в порядке. Со мной все будет хорошо. Все это так странно…
«Я даже не знаю, зачем все это делаю. Сейчас я вижу многое, вижу сквозь время и пространство, и… Крис, забудь обо всем этом. Живи так, словно все это не произошло. Но я хочу сказать тебе еще кое–что. Я давно хотел сделать это, но если я еще жив, мне, наверное, не удастся набраться храбрости и сказать тебе это лично. Но сначала…»
Направление взгляда Векслера чуть сместилось. Я похолодел.
Векслер смотрел на меня.
Я сдвинулся на пару футов влево, но взгляд последовал за мной.
— Ты Дэвид Вонг?
Нет! Скажи «нет»!
— Да… наверное.
Видеоконференция во времени. О боже, мне нужен пирог, да побыстрее.
— Все подробности мне не известны, и мои мысли сейчас… в беспорядке. Ноты под наблюдением. Понимаешь, о чем я?
Я обнаружил, что не могу ответить: рот пересох настолько, что губы склеились намертво.
В моем мозгу возникла тысяча вопросов, но я смог лишь разлепить губы и пробормотать:
— Но… Я не…
— Сейчас нам с Крис нужно поговорить наедине, хорошо? Рад, что вы выжили.
Предложение Джона поехать к нему и нарезаться пивом я отклонил. Хотелось есть и, кроме того, нужно было разобраться с одним делом.
Я взял такси и приказал высадить меня на парковке у «Макдоналдса».
Оказавшись там, я, глубоко вздохнув, собрался с силами и подошел к витрине, надеясь, что картинка вернулась к первоначальному виду.
Ничего подобного. Рональд все так же вспарывал себе живот, выпускал кишки и пожирал себя. Я почувствовал, что в кармане куртки лежит что–то твердое, и вытащил ржавый складной нож. Как он оказался у меня в кармане, я не помнил. Я уронил нож, словно гремучую змею, затем подобрал двумя пальцами и бросил в мусорный бак.
И снова посмотрел на плакат.
Я хотел есть. Осенний воздух пробирал до костей.
Кафе закрылось, но окошко для обслуживания автомобилистов работало круглосуточно. Дрожа от холода, я заказал две сосиски, вернулся на стоянку, сел на тротуар и съел обе, глядя на плакат.
Арни остановил машину на грязном поле, заросшем сорняками, которое, если бы его заасфальтировали, стало бы парковкой у торгового центра.
— Итак, — заговорил журналист, — христианские мятные конфеты, кресты, Библии, вся эта история — лишь часть хитроумного плана, цель которого — продать мне подписку на христианский журнал «Вехи»? Сейчас вы всучите мне несколько памфлетов с изображениями Иисуса, а затем отправитесь рассказывать эту историю следующему грешнику? Вонг, наверняка существуют и менее замысловатые методы.
