Сергей воронин - детский сад
Бежать было хорошо. В голове не было ни мыслей, ничего. Только тревога жгла, припекала где-то в груди, но от бега она съеживалась, и как будто ее почти и не было.
Вот площадь. Возле входа в метро чернели две бронированные туши. Егор сходу пробежал мимо них и нырнул в черноту. Не останавливаясь, повернул, пробежал еще.
Где- то здесь.
Нашарил стену и, ведя рукой по стыкам плитки, полушагом-полубегом устремился дальше. Двери. Ощупал ряд закрытых дверей. Вот. Последняя. Толкнул - открыта.
Дальше сложнее. Тот чудо-автопилот, что пронес его по улицам, внезапно отключился, а съежившаяся было тревога стала расправляться, надуваться в успокаивающемся после бега теле.
Егор осторожно пошел, теряя руки в черноте.
Как медленно, медленно!
Сердце сжало и сдавило ледяными иголками. К черту! Он рванулся вперед, побежал и почти сразу повалился, схватившись за ушибленное бедро. Рука нащупала странное. Турникет.
Протиснулся и дальше уже быстро нашел эскалатор и запрыгал по ступеням, держась за резину.
Этот спуск - из ночи в ночь, безумная лестница в черной пустоте, сам по себе становился кошмаром. Егору казалось, что он так бежит уже давно, очень давно, всю жизнь.
Неожиданно прыгнул на что-то мягкое и не удержался, покатился вниз, опять упираясь в мягкое и опять. Наконец остановился, уткнувшись спиной.
Он тяжело дышал.
Что это? Что?!
Стал щупать, и в этот момент раздался голос, раздельно, не интонируя, четко сказавший:
- На месте сидеть не двигаться.
Егор замер.
- Кто это у нас еще?
Знакомый голос. Володя!
- Володя! Это я, Егор!
Переполз через мягкое, уже поняв что это такое, нащупал ступени, почти собравшиеся, и встал, опираясь на борт.
Отдышаться все никак не получалось, казалось в мире кислорода не хватит.
- Егор? - как показалось насмешливо полуспросил Володин голос из темноты. - Ну да… Конечно.
- Что?… Что здесь было?… Я спешил… бежал…
- Он спешил… Он бежал… А что было… Егор… То случилось!
- Вы их… убили? Всех?
- Ха! Как эти твои придурки, вместе с этим… придурком, пропали, так я сразу здесь пулеметик ваш и поставил! Ждал! И дождался!… Ну что, сдали вы нас?!
- Да нет! Подожди! А ты всех?!… И Марагона?
- Кого? - насмешливо спросил голос. - Какого Гона?
- Ну… Высокий такой?… Главный.
- Ха! Не знаю кто тут у них самый высокий! Был! Может этот?! Первым бежал!
Эти вальяжность и насмешка были странными, но Егора сейчас занимало другое.
- Где? Где он?
Тишина.
- Ну сейчас! Поищем твоего Гона!
Наконец включился фонарик и светанул прямо в Егора, в глаза, он схватился за них. Тем временем луч, посветив, убрался и зашарил по полу, сопровождаясь гулким звуком шагов.
Егор пошел на него, опять споткнувшись.
Луч остановился, высветив лежащего на спине.
Да, он! Игорь!
Лежал, прижав одну руку к груди и бессильно откинув другую. Во лбу неровно сбоку чернело.
- Этот что ли?!
- Да, он… Егор опустился рядом на колени.
- А, ну этого-то я запомнил! Гляжу, что-то бормочет все недобиток!… Ради интереса, думаю, дай послушаю, а он все «спасибо» да «спасибо». А я ему говорю: «Пожалуйста, дорогой, нет проблем!» И проконтролировал. Знаешь его что ли?!
- Да. - сказал Егор и погладил бедный лоб и искаженное, будто улыбающееся лицо.
Ну вот и все.
- А Стив?! - вспомнил неожиданно лукавую мордашку и похолодел.
- Так этот… хорек тоже с ними был, что ли?! Ах ты! Ушел, значит!… Ну ничего, куда денется!
Егор облегченно выдохнул. Теперь и правда все.
- Все, Володь. Можно подниматься.
- Куда?! - опять насмешка.
- Все. Наверх. Там теперь друзья…
- Такие как ты! - внезапно выстрелил фонариком в лицо. Егор прикрылся, не понимая.
- Володь, ты что? Все уже…
Это он бравирует. После бойни учиненной. Конечно, тут трудно спокойным остаться.
- Там все! - сказал Егор, поднимаясь и объясняя.
- Все уже! Ты всех спас. Остановил…
- Сидеть! - рявкнул Володя и в луче появился направленный на Егора пистолет.
Да что они все с этими пистолетами! Егор встал прямо и расправил плечи.
Володя! Хватит уже целиться и стрелять! Хватит злиться! Все закончилось! Ты победил! Теперь можно просто жить! - отчетливо и ясно выговаривая, как к ребенку обратился он к целящемуся.
- Жи- и-ить?! -протянул Володя. - С тобой что ли?! Не-е-ет! С тобой я жить не буду!
- Ну живи без меня. - терпеливо сказал Егор. - А сейчас пойдем, позовем Веру, всех! Выведем, наконец, отсюда! Там еда, тепло, воздух! Это сейчас важно!
- Ве-е-еру?! Ах ты скотина! Веру! Да ты!…
Егор понял, что зря он упомянул Веру, сейчас не стоило. Снова прыгающий перед лицом пистолет. Володя на самом деле был сейчас невменяем. Он только искал повод, чтобы сойти с ума.
- С-с-котина! Так знай! Больше тебе Веру не увидеть! Никогда! А ей тебя! Живого! Будешь тут лежать! С этими! Пусть поглядит кто их привел! А то «Ах, Егор! Ах, Егор!», а он вот он! Предатель! Так что ты прав! Все закончилось! Понял?!
На последнем слове Егор инстинктивно упал на колени, и пуля прошла выше, не задев. Сразу перекатился вбок и дальше, дальше, уходя от света и пуль, с визгом рикошетящих от гранитного пола. Ударился о колонну, заполз за нее, встал.
Переждал ищущий луч и резко вперед, к следующей, обгоняя выстрел, и еще дальше, за колоннами, отрываясь от палящего на бегу Володи.
Тот понял его маневр и, прекратив стрелять, перебежал на другую сторону и понесся по путям, перехватывая.
Егор остановился, стараясь отдышаться - фонарик исчез в тоннеле, стало тихо. Перебежал на другую сторону, выглянул.
Не мог Володя так быстро до двери добраться. Подпрыгнул на месте, и сразу появился свет, ощупывающий рельсы. Луч, не найдя что искал, спрятался назад, в коробочку. Так они и стояли, пытаясь расслышать дыхание другого.
- Володь! - негромко позвал Егор. - Ну хватит уже. Ты же не такой.
Выстрел. И следом истеричный крик того:
- Да что ты знаешь обо мне?! Кто ты такой?! Откуда ты взялся?! Это мое! Мое! Все мои! Что захочу, то и сделаю, понял! Ты понял меня?!! - он уже почти визжал. - Никуда не пойдут!! Никуда!! Здесь!! Здесь подохнут!! Моими!! Понял! Здесь!!!
Еще выстрел, а затем послышались спотыкающиеся частые шаги, и, спрыгнув вниз, Егор увидел удаляющийся, убегающий скачущий свет и побежал.
Скрипнула дверь и стало темно. Он запомнил где, примерно. Нащупал кабели на стенах и пошел, считая шаги на всякий случай.
Здесь. Где-то должно быть близко. Вот.
Кабели изогнулись вверх, и рука ощупала проем и дверь. Взялся за ручку и, пригнувшись, чуть приоткрыл
- ничего. Резко рванул, шагнув в сторону.
Темень. Убежал.
Он метнулся туда, вперед и вдруг остановился и замер.
Внезапно он понял что все. Все.
Он побежден.
Он проиграл, хотя это совсем была не игра.
И что теперь этот сумасшедший натворит?
А он, Егор, ничего уже изменить не сможет.
Он не найдет дороги и ничего не изменит.
И что с таким грузом он никогда уже больше не будет собой. И что жить дальше, наверно, вообще не стоит.
Он клял себя и ругал, бессильно привалившись к стене.
И за суету, и за ненужные слова, и за то, что он, чистоплюй, не взял оружие, за все, за то, что вообще здесь появился.
Глухая смертная тоска навалилась на него в этой черноте, взяла за горло и решила, что уж этого то она не отпустит. Так сидел он, цепенея, и слушал, как все тише нехотя стучит сердце. Под ним обнаружилась бездна, и он в нее медленно падал, и падение было неизбежно и обязательно.
А потом.
Что- то случилось.
Что- то опять случилось. Это что-то, что не умеет не случаться.
И Егору вдруг полно и ясно открылось - какой он, в сущности, жалкий, ничтожный, жалеющий себя дурак.
И как он этой своей жалостью к себе и сомнением в себе может убить и погубить целый мир, всю вселенную.
И пока он не увлекся этим новым видом самобичевания, он встал, закрыл глаза и пошел. Пошел путем, которым ходил уже не один раз и который он знает.
Знает! Знает! Знает!!
Он шел. Поворачивал. Снова поворачивал. Поднимался. Спускался. Иногда ушибался и оступался, но шел. И внутри звенел, резонировал, нарастал уже почти оглушающий победный аккорд. Он пьянил своим могуществом и, одновременно, делал строже и внимательнее. Он пел о том, что победа уже состоялась, и что вот она вокруг - посмотри! Смотри и радуйся, и тебе, в сущности, не так уж много и нужно делать, а только лишь знать о ней, о победе, и жить с этим знанием.
Егор улыбался и шел, поворачивал, снова поворачивал, поднимался, спускался, иногда ушибался и оступался, но шел.
В глаза через веки ударил свет, и он, продолжая улыбаться, плавно изогнулся и укрылся от ударившей в стену из-за поворота пули.
- Черт! - выругались там.
Зазвучали удаляющиеся шаги, и он спокойно, как будто и не прекращая движения, отправился дальше.
