Кэтрин Фишер - Инкарцерон
Но Гильдас проткнул воздух костлявым пальцем и добавил, жёстко и тихо.
– Как ты смеешь!? Стоишь здесь и лишаешь меня надежды, а этих детей – шанса на лучшую жизнь. Как ты смеешь говорить, что Сапфик – это мечта, а Тюрьма – всё, что у нас есть?!
– Потому что это правда, – отвечал Блейз.
– Лжец! Ты не сапиент! И ты кое-что забыл. Мы видели тех, кто живёт Снаружи.
– Да! – вмешалась Аттия. – И разговаривали с ними.
Блейз немного помолчал, затем спросил:
– Разговаривали с ними?
На какое-то мгновение показалось, что его уверенность поколеблена. Он сплёл пальцы и напряжённо спросил:
– С кем разговаривали? Кто они?
Все взоры обратились к Финну, и он вынужден был ответить:
– Девушка по имени Клодия. И мужчина. Она называет его Джаред.
На секунду повисла тишина. Первым не выдержал Кейро.
– Ну, может, ты объяснишь и это?
Блейз повернулся к ним спиной, но почти сразу крутанулся обратно, лицо его было мрачным.
– Не хочу вас огорчать, но сами подумайте. Вы видели каких-то девушку и мужчину. И откуда вы знаете, где они находятся?
– Точно не здесь, – сказал Финн.
– Да? – Блейз бросил на него быстрый взгляд, рябое лицо перекосилось. – И откуда ты знаешь? А ты не подумал, что они тоже могут находиться в Инкарцероне? В каком-нибудь дальнем Крыле, на другом уровне, где жизнь настолько отличается от нашей, что им даже в голову не приходит, что они тоже узники? Включи мозги, мальчик! Побег, все мысли о Побеге! Ты хочешь потратить всю свою жизнь на каприз, на бессмысленные поиски выхода. Годы безнадёжных блужданий – и ради чего? Ради пустоты? Найди себе место для жизни, обрети душевный покой. Забудь о звёздах.
Его голос тихо, завораживающе журчал среди стеклянных сфер, поднимался к деревянным балкам потолка. Едва слыша возмущённые крики Гильдаса, Финн в отчаянии обратил взор через окно на плывущие в стратосфере Инкарцерона облака. Слишком высоко для птиц, промёрзшая долина в милях отсюда, отдалённые холмы и тёмные склоны – стены, которых он не мог увидеть.
Он ужаснулся собственному страху.
А если это правда, и сбежать невозможно? Ни из Тюрьмы, ни от себя…
Он – Финн, человек без прошлого и будущего, человек, которому некуда возвращаться. И так будет всегда. Ничего не изменится.
Гильдас и Аттия ожесточённо спорили, но хладнокровное замечание Кейро оборвало шум на полуслове.
– Может, спросим их самих?
Он взял Ключ и прикоснулся к устройству связи. Быстро обернувшись, Финн отметил про себя, как уверенно брат обращается с прибором.
– Не вижу смысла, – торопливо бросил Блейз.
– А мы видим.
– Что же, тогда я вас оставлю наедине с вашими друзьями. Не имею ни малейшего желания с ними общаться. Чувствуйте себя как дома. Отдыхайте, ешьте. Подумайте над моими словами.
Он размашисто прошагал меж шарами – взвилась мантия, открывая потрёпанный костюм, – и исчез за дверью, оставив за собой шлейф запахов: кислоты и ещё чего-то сладковатого.
Как только он вышел, Гильдас выругался – витиевато и свирепо.
– А ты кое-чему научился у комитатусов, – ухмыльнулся Кейро.
– Подумать только – в кои-то веки я нашёл сапиента, а он оказался таким слабаком! – с отвращением выплюнул старик. Потом протянул руку: – Дай мне Ключ.
– Не нужно. – Кейро быстро положил артефакт на стол и шагнул назад. – Он уже заработал.
Знакомое гудение постепенно усиливалось, голографический экран вырос в идеальный круг. Сегодня он светился ярче, словно его сила возросла, или он оказался неподалёку от своего источника. В круг шагнула Клодия – так близко, словно находится среди них. Протяни руку – и дотронешься. Глаза её сияли тревогой и одновременно торжеством.
– Они тебя нашли, – сказала она.
– Да, – прошептал Финн.
– Я так рада!
Джаред рядом с ней прислонился к чему-то, похожему на дерево. Кажется, они в каком-то парке или в саду, залитые ослепительным золотистым светом.
Гильдас, отодвинув Финна плечом, протиснулся вперёд.
– Мастер, – отрывисто бросил он, – вы сапиент?
– Да. – Джаред выпрямился и церемонно поклонился. – Вижу, что и вы тоже.
– Уже пятьдесят лет, сын мой. Раньше, чем ты появился на свет. А теперь ответь мне на три вопроса, только будь правдив. Вы за пределами Инкарцерона?
Клодия уставилась на него, а Джаред медленно кивнул:
– Да.
– Откуда вы это знаете?
– Мы во дворце, а не в тюрьме. На небе светит солнце, а по ночам – звёзды. К тому же, Клодия обнаружила ворота, ведущие в Тюрьму…
– Правда?! – выдохнул Финн.
Но, не дожидаясь её ответа, Гильдас рявкнул:
– Я не закончил! Если вы Снаружи, то где Сапфик? Что он делал, выбравшись отсюда? Когда он вернётся, чтобы нас освободить?
В парке росли цветы, яркие алые маки.
Джаред глянул на Клодию, и в наступившей тишине все услышали жужжание пчелы над цветком – тихий звук, смутное воспоминание, заставившее Финна вздрогнуть.
Джаред приблизился и оказался лицом к лицу с Гильдасом.
– Мастер, – вежливо сказал он. – Простите мне моё невежество, моё любопытство. Простите, если сочтёте вопрос глупым. Но кто такой Сапфик?
23
Ничего давно не менялось, и не изменится в будущем.
Поэтому менять что-то должны мы.
Стальные волки
***
Пчела жужжала совсем близко, казалось, вот-вот вырвется из золотистого ореола и приземлится прямо Финну на руку. Он дёрнулся, и насекомое унеслось прочь.
Гильдас в ошеломлении пошатнулся, и Аттия помогла старику присесть. Джаред встревожено протянул было руку, словно тоже хотел помочь. Взглянув на Клодию, он пробормотал:
– Не нужно было спрашивать. Эксперимент…
– Сапфик – тот, кто совершил Побег, – вмешался Кейро. Подтянув скамейку, он уселся в радиусе видимости устройства, отсветы кристалла заиграли на багрянце его плаща. – Он выбрался. Он единственный, кому это удалось. Так гласит легенда.
– Не легенда это! – резко оборвал его Гильдас. Он посмотрел на собеседников. – Вы и вправду не знаете?! Я думал… там, у вас, он должен был стать великим человеком… может быть, даже королем.
Клодия покачала головой.
– Нет. Хотя… мы могли бы разузнать. Возможно, он ушёл в подполье. Наш мир тоже не идеален. – Она быстро поднялась. – Вы наверняка не знаете, но люди здесь, у нас, верят, что Инкарцерон – это чудесное место. Своего рода рай.
Все четверо уставились на неё.
На их лицах Клодия прочла испуганное недоверие, однако у Кейро оно тут же сменилось ядовитой ухмылкой.
– Сказки, – буркнул он.
И тогда она рассказала им всё. Об Эксперименте, и об отце, и о том, что Тюрьма – это тайна за семью печатями. А потом она поведала им о Джайлзе. Джаред пытался предостеречь её, но Клодия отмахнулась и торопливо продолжила рассказ, прохаживаясь по удивительно зелёной траве.
– Они не убивали его, теперь нам это известно. Они его спрятали. Я думаю, там, у вас. И еще я полагаю, что он – это ты.
Она обернулась, посмотрела на Финна.
– И ты говоришь… – начал было Кейро, потом запнулся и уставился на брата. – Финн? Принц? Ты чокнутая? – расхохотался он.
Финн обхватил себя руками. Его трясло, в уголке сознания забрезжила знакомая сумятица теней – что-то мелькало там и мгновенно исчезало, как отражения в тусклых зеркалах.
– Ты похож на него, – твёрдо сказала Клодия. – Фотографии здесь под запретом, это не по Протоколу, но у старика был портрет, – она вынула что-то из синего мешочка. – Смотри.
Аттия охнула.
Клодия держала в руке портрет круглощёкого, румяного, пышущего здоровьем мальчика в золотистой тунике. Блестящие волосы, простодушное лицо сияет счастьем. А на запястье выжжен крохотный орёл.
Финн шагнул вперёд. Клодия приподняла миниатюру повыше, пальцы Финна потянулись к позолоченной рамке. На секунду ему показалось, что он коснется её. Но рука прошла сквозь воздух, и он понял, как это далеко. Дальше, чем можно представить. И очень давно.
– Был один человек, – продолжила Клодия. – Бартлетт. Он присматривал за тобой.
Финн молча смотрел на неё. Его беспамятство пугало их обоих.
– Тогда, может быть, ты помнишь королеву Сию? Это твоя мачеха. Она, скорее всего, ненавидела тебя. Или Каспара, твоего единокровного брата? Твоего отца – умершего короля? Ты должен помнить!
Если бы он только мог! Хотел бы он вытащить всех этих людей из тёмных глубин своей памяти, но там зияла пустота. Кейро поднялся, и Гильдас взял его за руку, но Финн видел лишь Клодию, её горящие нетерпением глаза, неотрывно смотрящие на него. Она хотела, чтобы он вспомнил.
– Мы были помолвлены. В день твоего семилетия устраивался большой праздник.
– Оставь его в покое! – вдруг выкрикнула Аттия.
Клодия шагнула ближе и попыталась дотянуться до его запястья.
