Майкл Флинн - В стране слепых
Пат пожал плечами.
– Не знаю. Только занятно это – встретишь кого-то, тогда я даже не сразу вспомнил ее имя, а спустя пару недель оказывается, что это знаменитость.
– Знаменитая преступница, – поправил его Кевин. Он снова взял вилку, но есть не стал и покачал головой.
– Концы с концами тут никак не сходятся, – сказал он. – Я, правда, не виделся с ней с тех пор, как она ушла из газеты, но я знал ее. И Моргана знал. Вся эта история совсем не в их духе. А Морган перед самой смертью просил передать Саре очень странные слова.
– Все перемываете косточки бедной Саре? – спросила вошедшая Кэти.
– Ты сказал, что она осматривала дом? Какой именно?
Пат пожал плечами.
– Убей, не знаю. Она не сказала.
Кевин задумался.
– О чем это вы? – повторила его жена.
– О Пулитцеровской премии, – сказал Кевин.
2
– Но я не желаю становиться кем-то другим?
Ред Мелоун сидел на верхней перекладине изгороди и, глядя на пасущихся в загоне лошадей, с наслаждением вдыхал горный воздух. Его левое плечо было туго перебинтовано, а рука висела на перевязи. Чтобы не свалиться, он зацепился носками туфель за нижнюю перекладину. Ласковый ветер с гор трепал его рубашку и волнами раскачивал траву на пастбище. Табунок кобылиц пасся у самой изгороди в дальнем конце загона. Неподалеку от них держался жеребец, который подозрительно поглядывал на Реда.
Услышав слова Сары Бомонт, подошедшей сзади, он не обернулся.
– Никто не желает, – ответил он.
– Но никому из вас и не приходится, – резко сказала она.
Ред наконец обернулся и посмотрел на нее, удивленный, как она может быть настолько слепа. Сара была одета по-ковбойски – джинсы в обтяжку и клетчатая рубашка. Белая соломенная стетсоновская шляпа резко оттеняла ее темную кожу. Сам Ред был по-прежнему в городской одежде. Он снова повернулся к лошадям.
– Иногда приходится, – сказал он. – Время от времени.
Сара облокотилась на изгородь рядом с ним, подперев подбородок руками. Ред взглянул на нее сверху вниз. Она с мрачным видом смотрела на лошадей.
– Черт возьми, Ред, – сказала она. – Я потратила годы, чтобы стать тем, кто я есть. Я вкалывала, как проклятая. Поверьте, это было нелегко, но меня вполне устраивает, какой я стала!
– Значит, вам повезло. Большинство из нас не отказалось бы коренным образом изменить свою жизнь, если бы это было возможно. Чем вы недовольны? В вашем новом обличье вы будете богаты, вам не о чем будет беспокоиться. Мы своих не бросаем. Конечно, придется сделать небольшую пластическую операцию. Может быть, слегка осветлить кожу. Вас собственная мать не узнает.
Глаза Сары потухли, она опустила голову.
– Она и сейчас бы меня не узнала, – тихо сказала Сара.
Ред хотел было сказать: «Ну, тогда тем более», – но почувствовал, что говорить этого не следует. Он увидел, что жеребец неожиданно встрепенулся и запрядал ушами, как сдвоенной радарной антенной. Потом он пробежал рысью несколько шагов, поднялся на пригорок в дальнем конце загона и застыл как статуя, глядя в сторону гор. Через некоторое время он успокоился и вернулся на свое место рядом с табуном кобыл. «Интересно, что это он учуял там, в горах?» – подумал Ред.
– Это будет вам же на благо, Сара, – сказал он, помолчав. – Разве вы не смотрели последние новости? Не успели вы разнести по всему свету тайну Общества Бэббиджа, как дикторы теленовостей принялись рвать вас в клочья. «Паранойя» и «психическая неустойчивость» – самые ласковые слова в их устах. Так почему бы вам не стать кем-то другим? Оставаться Сарой Бомонт в наши дни не сулит большой радости.
– Да, это грязная работа, – холодно заметила Сара, – но кто-то должен ее делать. – Она повернулась и посмотрела ему в глаза. – А как бы вы поступили на моем месте?
Ред взглянул на нее, отвел глаза и пожал плечами.
– Так же, наверное.
– Кто-то пытался меня убить, – продолжала она, как будто рассуждая вслух. – Я и понятия не имела, за что. Поэтому я начала разбираться, пока все не выяснила. И знаете, что самое смешное?
– Нет, и что же?
– Если бы они оставили меня в покое, я никогда бы не натолкнулась на их гнусную маленькую тайну.
В этом Ред сомневался.
– Может, да, а может, нет. Женевьева Вейл не слишком умна и легко впадает в истерику. Но скажите мне вот что. Что бы вы сделали с Сарой Бомонт, окажись вы на их месте?
Она нахмурилась.
– Я никогда не оказалась бы на их месте.
– Это нечестный ответ.
– И вопрос нечестный! Скорее я могу представить себя членом Ку-Клукс-Клана.
– Вы должны согласиться, что у них были основания опасаться.
– Что? У ваших людей тоже. Но вы-то не пытались меня убить.
Ред поморщился и, опустив глаза, принялся рассеянно потирать раненую руку.
– Нет, но мы поступили еще более жестоко.
– Да, вы втоптали в грязь мое доброе имя. Кто сообщил всему миру, что это я устроила распечатку? Те файлы распечатывались анонимно, значит, кто-то навел на меня газетчиков. Теперь они поливают грязью того, кто принес дурную весть, чтобы никто не прислушался к самой вести. Старый прием.
– Зато надежный. Как вы думаете, почему мы им до сих пор пользуемся? Черт побери, это же в наших интересах! Я не больше, чем они, стремлюсь попасть в лапы разъяренной толпы. Почему бы нам не постараться замолчать эту вашу весть?
– Потому что это правда!
Он молча пожал плечами, не затрудняя себя ответом.
– И еще потому, что это все равно бесполезно! – продолжала настаивать Сара. – Мне наплевать, сколько «кротов» вы насажали в газетные редакции и в полицию. Вам все равно не удастся закрыть глаза и заткнуть уши всем людям. Моя программа будет постоянно распечатывать ваши и их файлы до тех пор, пока не кто-нибудь не догадается, как ее убить. Слишком много людей получат возможность их прочесть. На каждую сотню человек, которые будут над этим смеяться, найдется один, кто задумается. И не забывайте про бизнесменов и политиков.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Почему именно о них?
– Подумайте об их уязвленной гордости. Подумайте, как долго они верили, что это они тянут за ниточки! Им не понравится, если они окажутся всего лишь переменными в ваших клиологических уравнениях.
Ред едва заметно улыбнулся.
– Переменные – это чересчур громко сказано. Так, эпифеномены промежуточных структур. Разве вы не ходите на подготовительные курсы?
Увидев, какое выражение появилось на лице Сары, Ред расхохотался.
– Аарон большой оригинал, я с вами согласен. Он на тысячу лет старше всех остальных. Он все видел и все испытал дважды. Помню, еще когда меня принимали в Ассоциацию… – Он заметил, что Сара насторожилась, и напомнил себе, что она пока еще не завербована окончательно. – Когда принимали меня, он уже тогда был стар, как Мафусаил. – Ред усмехнулся. – Ходят слухи, что он – один из Основателей, который решил задержаться, чтобы проконтролировать, выполняется ли их замысел.
– Вы делаете вид, будто не поняли, что я хотела сказать.
– А вы что-то хотели сказать? – У него на лице появилась деланно добродушная улыбка.
– Да. Даже если один человек из ста заинтересуется тем, что раскрыл мой «червь», то это уже тысячи людей по всей стране. Пытаться растоптать меня бесполезно. Это абсолютно ничего не изменит!
– Может быть. Но если вы истекаете кровью от смертельной раны, разве вы не попытаетесь все равно остановить кровотечение? Живые системы всегда защищают себя. Разве я как-то вам об этом не говорил? Это автоматическая реакция, ни ненависти, ни мстительности тут нет. По крайней мере с нашей стороны. Когда вы писали эту программу, вы не знали о нас. Вам было известно лишь то, что они пытались вас убить. Что они убили других, включая кое-кого из ваших друзей. Вы тоже живая система…
– Спасибо.
– …И мы не виним вас за то, что вы защищали себя. Да, мы дискредитировали вашу распечатку. Мы погубили ваше доброе имя. Прошу за это прощения. Но в качестве компенсации мы предлагаем вам новое имя.
– Хорошенькая сделка.
– Неплохая. Гораздо лучшая, чем предлагают большинству людей. Послушайте, чего вы хотите больше всего, вот прямо сейчас?
– Вернуться в свою старую жизнь.
Ред чуть не растерялся – такая тоска прозвучала в ее голосе. Он почувствовал, что не может смотреть ей в глаза.
– Это невозможно. Вы отказались от нее в тот момент, когда решили запустить своего «червя». Попросите о чем-нибудь еще.
– Хорошо. Я хочу уничтожить их. Я хочу найти Денниса и сделать им больно за то, что они сделали с нами.
Ред кивнул.
– Прекрасно. Я тоже этого хочу. Вы это знаете. Почему же вы не хотите присоединиться к нам?
Она покачала головой.
