Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка
Знаменосцем я, похоже, с подачи Брежнева стал. Ильич не забыл меня, продолжает опекать своего любимчика. Хотя сначала вроде бы иная кандидатура рассматривалась, но буквально за неделю до открытия Олимпиады всё переиграли. Краем уха я слышал, что с самого верха поступило пожелание увидеть Мальцеву знаменосцем.
Не грусти, улыбнись на прощанье,
Вспоминай эти дни, вспоминай.
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи нам всем пожелай.
Так что в дополнение к моим комсомольским обязанностям, на меня и знамя повесили. Я ведь ещё и секретарь ВЛКСМ делегации. Вот тут не знаю, помог мне Ильич или без него обошлось. В принципе, меня и за собственные заслуги могли сюда сунуть. Я же сейчас в своём институте тоже секретарь ВЛКСМ. И хотя официально освобождённым секретарём я не считаюсь, но по факту являюсь им. Во всяком случае, посещения занятий от меня никто не требует. Да и экзамены для меня — простая формальность. И это хорошо, так как ходить на лекции мне просто некогда. У секретаря ВЛКСМ института забот много больше, чем у председателя Совета пионерской дружины Артека. Правда, и опыта у меня теперь заметно больше.
Что-то Ильич не приехал. А на церемонии открытия был. Может, заболел? Старенький он совсем стал. Говорит невнятно. Неделю назад звонил мне, с медалью поздравлял. Минут десять мы с Ильичом беседовали. Он интересовался, как настроение в сборной, нет ли нужды в чём. Конкретно мне обещал за победу Заслуженного Мастера Спорта.
Расстаются друзья,
Остается в сердце нежность.
Будем песню беречь,
До свиданья, до новых встреч.
Пожелаем друг другу успеха,
И добра, и любви без конца.
Олимпийское звонкое эхо
Остается в стихах и сердцах.
Теперь я олимпийский чемпион по стрельбе из пистолета на 50 метров. И стать им было совсем не просто. У нас тут, блин, стрельба считается открытой дисциплиной. То есть мужчины и женщины соревнуются вместе. Такая вот засада. И Саша Мелентьев шёл буквально вплотную за мной. Всего на два очка я его в итоге обошёл. Перестрелял-таки действующего чемпиона СССР! А в прошлом году на чемпионате не смог. Я тогда всего лишь третье место занял. Впрочем, и третьего места мне хватило для того, чтобы войти в олимпийскую сборную.
До свиданья, Москва, до свиданья,
Олимпийская сказка, прощай.
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи друзьям пожелай.
Что ж, я чемпион. На шее висит золотая олимпийская медаль. И сегодня у нас воскресенье, 3 августа 1980 года. И мой путь близок к завершению. Осталось немного. Совсем немного. Совсем.
Расстаются друзья,
Остается в сердце нежность.
Будем песню беречь,
До свиданья, до новых встреч.
Будем песню беречь,
До свиданья, до новых встреч…
Глава 50
Холл метро «Комсомольская», утренний час пик. Вот она! Грузная женщина лет пятидесяти неспешно приближается с людским потоком к эскалатору. Я тут уже минут десять стою, жду её. Знаю, что она должна, как обычно, приехать на электричке в 8:20. Успел изучить её расписание. Целых две недели следил за ней, изучал её маршрут и выбирал место. Пора! Сегодня мне нужно сделать это. Вот прямо сейчас.
Я пропихиваюсь поближе к женщине и вместе с толпой двигаюсь прямо за её спиной. Простите меня. Простите меня, пожалуйста, Галина Сергеевна. Простите, если сможете. Но я должен! Надеюсь, Вы не сильно пострадаете. На!!
Едва ступив на эскалатор, я неловко поскальзываюсь и падаю на женщину сзади. При этом левой ногой я цепляю её левую ногу, а руками сильно толкаю в спину и в правую руку. Рука срывается с поручня, и женщина летит по эскалатору вниз головой. Падение усугубляется тем фактом, что в левой руке женщина держала довольно тяжёлую сумку.
Шум, крики. Женщина, сбив по пути пару человек, вместе с ними останавливается лишь метрах в шести от меня. Дежурный экстренно останавливает эскалатор, а я смотрю на сбитую мной женщину. Та не подаёт признаков жизни и не пытается подняться на ноги. Неужели насмерть? Да даже если и насмерть! Всё равно.
Поскольку я нахожусь на самом верху эскалатора, а тот остановлен, то я просто разворачиваюсь и поднимаюсь вверх. А затем, смешавшись с толпой, спускаюсь в метро по соседнему эскалатору. По-моему, никто не понял, что это был вовсе не несчастный случай, а нападение. Видеокамер же тут пока ещё нет. Операцию можно считать успешной. Несчастный случай Галине Сергеевне я организовал. Надеюсь, не смертельный…
— Чего-то ты сегодня рано, Мальцева.
— Просто время свободное появилось.
— Тебе как обычно?
— Да, давайте ТТ и пару коробок.
— Вот. Расписывайся.
— А Михалыч где?
— Не знаю, не пришёл что-то сегодня. Может, заболел? Я пока один тут.
— И не звонил?
— У него телефона нет дома. Если так и не придёт, вечером с работы пойду, загляну к нему, проведаю. А то мало ли что.
— Понятно. А вчера он вроде здоровый был. Мы с ним чай в каптёрке пили.
— Я видел.
— Сегодня как, много народу будет?
— Дык, вроде как обычно. Минут через двадцать молодёжь со второй группы прийти должна. У них занятия сегодня. Да они тебе не помешают. Иди, стреляй.
— Угу, спасибо.
Но не успел я расстрелять и половины коробки, как ко мне подбежал взволнованный, запыхавшийся Кузьмич.
— Мальцева, выручай! — кричит он.
— Чего случилось?
— Галка моя в метро упала, расшиблась сильно! Мне из больницы звонили.
— Что с ней?
— Не знаю, там толком не сказали ничего. С руками что-то.
— Я могу помочь чем?
— Так и я про то. Выручай, Наташ! Михалыч, чёрт старый, не пришёл, а мне к Галке надо. А на кого ж я тир-то оставлю? Тут же оружие! А сейчас пацаны со второй группы придут.
— Подменить, что ли?
— Ну! Ты ж всё тут знаешь. А я быстро, туда и назад. Узнаю только, как там Галка моя. Ох, беда, так беда.
— Ладно, подменю. Мне не трудно. Беги, Кузьмич.
— Спасибо, Наташ! Выручила! Только смотри, записывай всё. И чтобы каждый расписался и за оружие и за патроны.
— Да знаю, знаю. Не первый раз же!.
— Всё, держи ключи от оружейки. А я побёг!
— Удачи! И жене передай от меня, чтоб выздоравливала!
— Спасибо!..
И Кузьмич убежал. Рад, что Галина Сергеевна ушиблась не до смерти. С Михалычем же ничего страшного не случилось. Просто он вчера немного переел слабительного. Ещё жаловался мне, что чай у него горчит малость, да всё сахар себе в стакан подкладывал. А как ему не горчить? Я же по два пакетика в каждый стакан ему сыпал.
Немного повертев в своих пальцах связку ключей, я с пистолетом и коробками патронов в руках неспешно направился в сторону оружейной комнаты…
Глава 51
Весна. Солнышко. Птички поют. Ещё март месяц, а уже так тепло. Мне в расстёгнутом плаще совсем не холодно. Или мне не холодно от страха? Я боюсь. Боюсь, что у меня не получится. Сегодня всё решится. Решится, пойдёт ли История по известному мне печальному варианту, либо…
Четыре месяца назад умер Брежнев. Мне жаль его. В сущности, он был неплохим человеком. Хотя пять звёзд, конечно, перебор.
За пару недель до смерти Ильич снова вызывал меня к себе в Кремль. Вероятно, чувствовал и хотел попрощаться со мной. Он был уже совсем плох, едва сидел. И снова он принимал меня в уже знакомом мне кабинете со стеклянной пепельницей и лампой с зелёным абажуром на столе.
Меня опять угостили чаем, причём сам Ильич пить не стал. Поболтали. Брежнев даже поинтересовался моим мнением по Афганистану. Спросил, одобряю ли лично я ввод туда войск. А ещё спросил, что он может для меня сделать, пока он ещё…
На этот раз я не стал разыгрывать из себя скромницу и говорить, что мне совсем ничего не надо. Потому что время уже поджимало, а я всё ещё не придумал способа. Даже то, что я после окончания института всё же перешёл работать секретарём в московский горком ВЛКСМ и курировал там вопросы развития молодёжного спорта в Москве, даже это не помогало мне. А вот Брежнев помочь пока ещё вполне мог. И я озвучил ему свою просьбу. Ильич до крайности удивился такой моей просьбе, но обещал подумать и что-нибудь решить. Причём спокойно воспринял то, что я отказался говорить ему, для чего мне это понадобилось.
И то, что сегодня я в расстёгнутом плаще и в своей самой длинной юбке с каждым шагом приближаюсь к московскому Кремлю, является прямым следствием той давней моей просьбы. По-видимому, Брежнев оставил что-то вроде завещания. Или какое-то отложенное распоряжение отдал. Потому что две недели назад мне в рабочий кабинет позвонили из секретариата Верховного Совета СССР и попросили подойти к ним по вопросу оформления на меня временного пропуска. А через два дня мне домой курьер принёс и отдал под роспись пакет. Меня приглашали на очередное совместное заседание обеих палат Верховного Совета, где должен буду делать доклад. Тема доклада — развитие молодёжного спорта в СССР.
